Князья Русс, Чех и Лех. Славянское братство

— Где там Аврелий?

— Долго нам стоять на холоде?

— В родные казармы не пускают…

Примерно через час на верху башни показался Аврелий. Толпа тотчас примолкла, смотрела на своего начальника. Тот, хмурый, недовольный, обвел взглядом центурии, капризным голосом спросил:

— Почему без приказа покинули Крапину?

— Наступили холода, и в палатках невозможно жить. По ночам волосы примерзают к подушке, — ответил Чех.

— Меня не интересуют мелочи вашей жизни. Вы мне ответьте на вопрос: почему вы нарушили приказание императора о проведении земляных работ и самовольно покинули лагерь?

— Ты лучше сам ответь, где наши деньги, выделенные на земляные работы? — выкрикнул кто-то из толпы.

— Так вот, в город я вас не пущу, даже не просите. Возвращайтесь в Крапину и приступайте к выполнению заданных вам императором работ.

— Никуда мы не пойдем! — выкрикнули в толпе. — Мы свою работу выполнили!

— Это что — бунт? — перегибаясь через край башни, рявкнул Аврелий. — Вы знаете, что за это бывает? Вас всех до одного прибьют гвоздями на крестах и выставят вдоль дороги на Крапину!

В ответ толпа взвыла надрывными голосами:

— Не запугаешь!

— Сотни раз пуганы!

— И не такое видали!

— Мы тебя самого на кресте распнем!

И тут кто-то из толпы воинов пустил стрелу. Она угодила в горло Аврелия. Тот схватился за нее, вгорячах пытаясь вытащить, но потом упал вперед и перевесился через край башни, бессильно опустив руки.

Все онемели. К Аврелию подбежали двое воинов, утащили в глубь башни. Толпа продолжала молчать, пораженная происшедшим. Лех выкрикнул:

— Кто это сделал? Я спрашиваю, кто выпустил стрелу без приказа?

В ответ — молчание.

— Не все ли равно, кто стрелял, — озабоченно произнес Чех и оглядел воинов. — Все равно придется отвечать всем.

Толпа подавленно молчала.

— За убийство военачальника, да еще такого высокого, как Аврелий, нам несдобровать, — продолжал Чех.

— Нам бунт припишут, — добавил Лех. — А за бунт…

— Так что делать? — спросил один из воинов.

Подумав, Чех ответил решительно:

— Уходить надо.

— Куда уходить?

— В родные края.

— В Крапину, что ли?

— Нет, Крапина не стала нам второй родиной. Уйдем к своим племенам.

— И уходить надо немедленно, — поддержал брата Лех. — А то, чего доброго, Тибул захочет отомстить за смерть отца и выведет римские центурии.

Чех вскочил на телегу, отдал команду:

— Разворачиваемся кругом! Направление — на переправу через Дунай! Походный строй: первой идет центурия Русса, второй — Леха, третьей — моя. Поспешаем, братья!

Вечером того же дня славянские центурии переправились через Дунай и углубились в лесные массивы.

Чехия, Польша, Руссиния

Даже в позднее время, в XII веке, страна поморских прибалтийских славян называлась «Руссиния (Рутения)». Об этом сообщает житие Оттона Бамбергского, первокрестителя поморских славян.

С. Лесной. Откуда ты, Русь?

I

Едва ступили на левый берег Дуная, как Чех подозвал к себе братьев.

— Надо решать, каким путем пойдем в славянские земли, — сказал он. — Хочу выслушать ваше мнение.

— А чего тут думать, — тотчас ответит Русс. — Лучшего отношения к нам, чем у квадов, ни у одного племени не было. Прямиком через их земли, а потом возьмем восточнее и выйдем к истокам Вислы и Одры. С них начинаются родные просторы.

— Были друзьями нам квады, — возразил ему Лех. — Были да сплыли. Не забывай, что это клиентское племя, послушное в руках всесильного Рима. Думаю, Тибул уже послал к старейшине своего гонца с приказом задержать нас. Ведь мы теперь бунтовщики, стало быть, являемся недругами и Рима, и квадов.

— И что ты предлагаешь? — спросил его старший брат.

— Надо идти вниз по течению Дуная и как можно быстрее выходить из земли квадов. Потом свернуть на север, в горы. Там обитает иллирийское племя карпов, попробуем договориться с ними. Будем надеяться, пропустят они нас через свои земли.

— Горцы — народ воинственный, всего можно ждать…

— Но у нас нет иного выхода.

— Тогда надо поспешать. Расходитесь по своим центуриям. Как переправится последний воин, тотчас выступаем!

Построиться в походную колонну для бывалых воинов дело не хитрое. Сначала шли по проторенной дороге, но она через час хода свернула в лес, а вдоль реки пошла тропинка, которая прихотливо извивалась то среди кустарников, то по прибрежным пескам, то ныряла в лес и вновь выходила на берег. Она чем-то напоминала их путь в первые дни бегства из столицы вандалов, когда удалось похитить Туснельду.

Воины тотчас потеряли строй, вытянулись в одну длинную линию. Это беспокоило Чеха: центурии были крайне уязвимы в случае нападения квадов. Вперед он послал разведку, сзади прикрывал арьергард, но со стороны леса противник мог напасть в любой момент, и обнаружить его заранее не представлялось никакой возможности. Квады хорошо знали свои леса и могли напасть там, где считали нужным. Оставалось надеяться, что они не успеют подтянуть свои силы и вынуждены будут выпустить их из своих пределов. Но до границы с племенем карпов было не менее четырех-пяти дневных переходов, и Чех не очень верил в счастливый исход.

Зима оказалась бесснежной и довольно теплой, лишь ночью прихватывал легкий морозец, а днем сияло солнце, идти было легко и даже приятно. Зачаровывали могучие воды Дуная, он был рядом, всегда разный и непредсказуемый в своей красоте и величии, приковывая, притягивая к себе взгляды воинов. Вечером сделали стоянку. Многие занялись рыбалкой, на кострах закипела уха. Она была хорошим приварком к копченому мясу и сухим фруктам.

Три дня поход проходил спокойно, на четвертый к обеду дорогу преградили войска квадов, вел их все тот же Турбид. Он развернул свои отряды на берегу небольшой речки, впадавшей в Дунай; по обоим берегам ее широко и просторно уходил вглубь лесов широкий луг, лучшего места для предстоящего боя не найдешь.

Когда Чеху сообщили о появлении квадов, у него холодок прошел по спине. Как видно, сражения не избежать, а силы были далеко не в пользу славян.

Однако Турбид не напал, а вызвал Чеха на переговоры. Встреча их напоминала не разговор военачальников двух враждебных отрядов, а скорее это была беседа друзей, нечаянно оказавшихся на одной дороге.

Турбид, увидев Чеха, поспешил ему навстречу, протянул руку:

— Рад приветствовать тебя, центурион, — улыбаясь, проговорил он. — Вот жизнь подбрасывает какие неожиданности: то в Виндобоне бок о бок сражались против вандалов, то я тебя из плена у бургундов вызволял, а теперь на берегах Дуная боги свели.