Кобчик

— Херр Герман, херр Герман! — Шепнула на прощание Елизавета, наплева на дочернюю почтительность. — А папенька сразу четыре куска вашего мыла продал, нам только один оставил!

— Не переживайте, Лиза, я вам еще передам, особо отмечу что именно для вас!

Ляпнул не подумав, а девица аж вспыхнула от радости, надо поаккуратней — как со словами, так и с поступками! А про качество своего мыла сразу знал: то что в лавках, привезенное — и рядом не лежало. Но и про небольшой рынок сбыта Андриянов не особо лукавил, всё так и есть: мыло пока товар штучный и не дешевый, не всем по карману, учитывая наценку за доставку, откуда, кстати, привозят это мыло? Тут у нашего небольшого мыловаренного завода фора: и сырьё местное всё своё, и логистика минимальная, не из Москвы везти.

— Завтра к Ситниковым пойдем? — Спросил лекарь по дороге домой, сразу по его виду заподозрил какой-то подвох.

— А что завтра, какой день?

— Вторник!

— Антон Сергеевич! Ну я серьёзно же! По масленичному что? Каждый день ведь со своими традициями и ритуалами, вот сегодня что надо было делать

— Сегодня встреча, свекр со свекровью невестку отправляют домой к родителям, а вечером приходят к сватам обсудить предстоящую свадьбу, — откровенно посмеивался лекарь, просвещая меня. — а завтра заигрыши, смотрины невест, в гости ходят, сватаются! А после великого поста и свадьбу играют…

— К Файзулину завтра идем! У него две девки всего, одна пешком под стол ходит, вторая ползает ещё…

Утром по той же схеме — к казакам побежал, и удивился, застав там нервничающего десятника при полном параде и чуть ли не полный состав гарнизона, даже в трактире меньше было народа, чем сейчас собралось.

— Чего у вас, Степан, начальство ждете?

— Вчера вечером изволили приехать, Ваше Благородие!

— А где? — Закрутил головой по сторонам, выискивая взглядом исправника.

— В усадьбе Иллариона Ивановича остановились, ждем-с!

— Чего стоим тогда, начинаем зарядку!

Сегодня тренировка удалась не пример интересней чем вчера, меня пощадили, не став особо гонять с деревяшкой, а вот я с большим удовольствием понаблюдал за учебными поединками. Часа полтора так прошло, я уже свою программу дневную выполнил и с казаками за компанию остался, да из любопытства. А Степан рядовой состав дрючил по полной, то и дело поглядывая в сторону особняка Лугинина — не показалось ли начальство. От служивых валил пар, а я слегка замерз, поэтому предложил Степану:

— Надо стрельбы устроить! Тогда точно услышит и из любопытства явится!

— Несите ружья и припасы! — Тут же без рефлексии приказал десятник.

— Степан! — Воззвал к голосу разума. — Пошутил я, куда ты стрелять собрался, тут дома вокруг! Где у вас вообще стрельбище?

— Нет у нас такого, — сознался десятник. — припаса мало, чтоб его зазря жечь, иной раз на охоту ходим только, там и палим. Отставить нести ружья, вытаскивайте из сарая манекен!

Не зря я инстинктивно от службы в армии уклоняюсь, хватило два года срочной в своем времени. А казачество хоть и своеобразное, с определенными вольностями, но всё-таки военная организация, сейчас будут отсюда и до обеда заниматься строевой подготовкой. Не прощаясь — ушел по английски, на что никто внимания не обратил…

— Ты где ходишь? — Напустился на меня лекарь, едва переступил порог дома. — Михаил Трофимович ещё вчера вечером приехал, собирайся, пойдем опекунство оформим и заодно о покупке земли переговорим. Казачихин заодно и посоветует, как угодья прикупить лучше и где, а может и каторжных каких через него получится взять в работу!

— А разве земской исправник продажей земли занимается? — Удивился я.

— Мне-то откуда знать?! Вот и спросим у Михаила Трофимовича, так, гербовую бумагу взял, пошли! Постой, твои документы же ещё нужны! И паспорт, и прочее, для подтверждения личности!

— Антон Сергеевич, возьмите сами у меня в комнате! Чтоб не разуваться! — Если паспорт на русском я среди доставшихся бумаг нашел, то в остальном, что было на немецком помимо писем — не разобрался.

Добрались до усадьбы, где встретившей нас прислуге лекарь объявил о цели визита, после чего проводили до комнаты, выделенной исправнику хозяйкой. Раскланялись, Антон Сергеевич представил меня и объявил о цели визита. Казачихин, оказавшийся вполне себе представительным мужчиной слегка за сорок (привык к депутатам и чиновникам постпенсионного возраста в своем времени), не задавая лишних вопросов — тут же присел за стол, приняв протянутую бумаги.

Оформление опекунства после проверки моих документов заняло пару минут и заключалось в составленной бумаге, по сути — справке, под текстом которой мы все втроем по очереди расписались. В дверь постучались, после разрешения заглянула девица и проинформировала, что всех нас Татьяна Терентьевна через двадцать минут ждет к обеду. Синхронно достали часы (да, я приобрел пусть громоздкие, но настоящие часы, чуть меньше десяти рублей обошлась покупка), сверились и лекарь приступил к расспросам по поводу земли и рабочей силы.

Исправник, уяснив что нам требуется — высказал сожаление, что ничем поспособствовать не может: покупка и аренда вотчинных земель башкир под запретом.

— Только с высочайшего разрешения императорского правительства! — Провозгласил Михаил Трофимович и недовольно поморщился, добавив. — А после манифеста императрицы от восемьдесят второго года: «право собственности каждого в имении его распространено на недра земли, на все сокровенные минералы и произращения и на все делаемые из того металлы» — никто не спешит землю продавать, всяк мнит, что у него под навозной кучей за конюшней залежи рудные в недрах…

Антон Сергеевич с сожалением развел руками, словно говоря: «Я сделал всё, что мог». А меня словно мешком пыльным из-за угла ударили, лихорадочно думая, что же стоит предпринять и как выкручиваться из этой непростой ситуации — столько надежд и планов было завязано на сельское хозяйство. В столовой, где нас угощали обедом и всё теми же блинами — ел не чувствуя вкуса и практически не участвовал в общем разговоре, погрузившись в раздумья о своей доле тяжкой…

— Херр Герман, вы сегодня сам не свой! — Татьяна Терентьевна проявила заботливость на правах хозяйки. — У вас что-то случилось? Завтра вас вечером с Антоном Сергеевичем ожидаю на ужин!

— Обязательно придем, Татьяна Терентьевна! — Вяло изобразил энтузиазм.

По дороге домой Антон Сергеевич заметил, что не стоит опускать руки — ещё побарахтаемся, мне ведь не обязательно нужна земля в собственность, можно и арендой удовлетворится? В глубине души, конечно — хотелось именно свою землю и навсегда, желательно в окрестностях Миасса или Сатки, особенно после того, как узнал о манифесте на право собственности владельца на всё, что находится на участке. Но выслушав предложение лекаря, что можно арендовать именно под сельское хозяйство — согласился, что и этот вариант устроит.