Кобра
Шрифт:
В назначенное воскресенье он вскоре после полудня поселился в гостинице как некий мистер Смит. Прекрасно сознавая, что пять накачанных головорезов, сидящих без коктейлей во внутреннем дворике или разглядывающих объявления на стенах главного холла, сразу же бросятся в глаза, он пообедал в атриуме среди деревьев. Из зелени выпорхнул тукан, уселся на спинку стула напротив и уставился на него.
– Приятель, подозреваю, что тебе здесь гораздо безопаснее, чем мне, – пробормотал мистер Смит.
Пообедав, он подписал чек и поднялся на лифте на последний этаж. Показывая всем и вся, что он здесь и один.
Деверо, проявив беспокойство, что
– Это отличные ребята, – сказал он, – но они не невидимки. Если Карденас что-либо заметит, он не придет. Предположив, что его самого собираются похитить или убить.
Выйдя из лифта на пятом, последнем этаже и направляясь к своему номеру, Декстер размышлял о том, насколько хорошо он выполнил совет Сунь Цзы. Пусть противник тебя недооценивает.
Подходя к двери своего номера, он заметил в конце коридора мужчину с ведром и шваброй. Не слишком тонкий ход. В Картахене полы моют женщины. Он вошел в номер. Наперед зная, что увидит внутри. Он уже видел фотографии. Большая просторная комната, охлажденная кондиционером; пол, выложенный плиткой, темная дубовая мебель и широкие стеклянные двери, выходящие на балкон. Времени было половина четвертого.
Выключив кондиционер, Декстер раздвинул занавески, открыл двери и вышел на балкон. Вверху простиралась прозрачная синева колумбийского лета. Позади, всего в трех футах над головой, – водослив и крыша. Впереди, пятью этажами ниже, блестела зеркальная гладь бассейна. Если аккуратно нырнуть, быть может, ему удастся развернуться в воде, не ударившись о дно, но, скорее всего, он разобьется о каменные плиты. Впрочем, у него все равно на уме было другое.
Вернувшись в комнату, Декстер поставил кресло с высокой спинкой так, чтобы открытые двери на балкон оказались сбоку и была хорошо видна входная дверь. Затем он прошел через комнату, отпер дверь, которая, как и двери во всех гостиницах, была подпружинена и запиралась автоматически, приоткрыл ее на четверть дюйма и вернулся в кресло. И стал ждать, не отрывая взгляда от двери. Ровно в четыре часа дверь распахнулась. На пороге, темным силуэтом на фоне голубого неба за спиной, стоял Роберто Карденас, гангстер, на счету которого было множество загубленных жизней.
– Здравствуйте, сеньор Карденас. Проходите, пожалуйста, садитесь.
Отец девушки, задержанной в Нью-Йорке, шагнул вперед. Дверь закрылась, щелкнул бронзовый засов. Теперь открыть ее снаружи можно было только соответствующей магнитной карточкой или тараном.
Карденас напомнил Декстеру танк с ногами вместо гусениц. Коренастый, солидный, он производил впечатление человека, которого не сдвинешь с места, если он не захочет сдвинуться сам. Несмотря на свои пятьдесят, он обладал накачанной мускулатурой, и у него было лицо ацтекского бога крови.
Ему сообщили, что человек, перехвативший в Мадриде его посланника и приславший ему личное письмо, будет один и без оружия, но он, разумеется, в это не поверил. Его люди с рассвета прочесывали гостиницу и ее окрестности. У него самого за поясом на спине был засунут «глок» калибра 9 миллиметров, а под брюками к правой лодыжке прижимался острый как бритва нож. Его мечущийся взгляд осмотрел номер в поисках ловушки, ожидая увидеть взвод американцев в засаде.
Декстер умышленно оставил дверь в ванную открытой, но Карденас все равно быстро заглянул внутрь. Там никого не было. Он сверкнул
глазами на Декстера, подобно быку на арене корриды, который видит перед собой маленького и слабого врага и не совсем понимает, почему тот без защиты. Указав на второе кресло, Декстер заговорил по-испански:– Как нам обоим хорошо известно, бывает, что сила позволяет добиться желаемых результатов. Однако сейчас не такой случай. Давайте поговорим. Пожалуйста, садитесь.
Не отрывая взгляда от американца, Карденас опустился в мягкое кресло. Засунутый за пояс пистолет вынудил его чуть податься вперед. От Декстера это не укрылось.
– Моя дочь у вас. – Это был не тот человек, кто тратит время на пустые любезности.
– Ваша дочь в руках нью-йоркских правоохранительных органов.
– Для вас будет лучше, если с ней все хорошо.
Хулио Лус едва не наделал в штаны от страха, пересказывая слова Боусмена Барроу о нравах в американских женских тюрьмах.
– С вашей дочерью все в порядке, сеньор. Разумеется, она подавлена, но обращаются с ней хорошо. Ее оставили в Бруклине, где условия содержания приличные. На самом деле она находится под постоянным присмотром, чтобы у нее не было возможности покончить с собой…
Декстер поднял руку, останавливая Карденаса, готового с ревом вскочить с кресла.
– Это лишь дополнительная мера предосторожности, которая означает, что у вашей дочери отдельная палата в тюремной больнице. Так что ей не приходится общаться с другими заключенными.
Человек, поднявшийся из трущоб до ключевого поста в Братстве, подчинившем себе мировую индустрию кокаина, долго смотрел на Декстера, пытаясь понять условия предложенной игры.
– Ты глупец, гринго. Это мой город. Здесь ты у меня в руках. Я тебя с легкостью возьму, и через несколько часов ты будешь умолять разрешить тебе сделать один звонок. Моя дочь за тебя.
– Совершенно верно. Вы сможете это сделать, и я буду умолять. Вся беда в том, что на том конце не согласятся на ваши требования. У них есть приказ. Уж вы-то должны понимать закон беспрекословного подчинения. Я слишком мелкая фигура. Никакого обмена не будет. И все кончится тем, что Летиция отправится в тюрьму.
Наполненный ненавистью взгляд черных глаз не дрогнул, однако смысл сказанного был усвоен.
Карденас с ходу отмел мысль о том, что этот худой седовласый американец не пешка, а основной игрок. Сам он ни за что не отправился бы на вражескую территорию один и без оружия, так неужели янки настолько самонадеян? О похищении не может быть и речи – ни в ту, ни в другую сторону. Его самого не похитят, а похищать американца нет смысла.
Карденас задумался над словами Барроу, которые ему передал Лус. Двадцать лет, показательный приговор. Никаких смягчающих обстоятельств, все ясно и очевидно, и никакого Доминго де Веги, который признается, что это была его затея.
Пока Карденас размышлял, Кэл Декстер протянул правую руку, чтобы почесать грудь. Какое-то мгновение его пальцы находились за лацканом пиджака. Карденас настороженно подался вперед, готовый выхватить спрятанный «глок». «Мистер Смит» виновато улыбнулся.
– Москиты, – объяснил он. – Никак не могут оставить меня в покое.
Карденаса это нисколько не интересовало. Увидев, как правая рука американца вынырнула из-за пазухи, он расслабился. Возможно, он не расслабился бы, узнав, что кончики пальцев прикоснулись к чувствительной кнопке миниатюрного передатчика, закрепленного на внутреннем кармане.