Кобра

В конце месяца один бразильский банкир, проводивший выходные на острове Фернанду-ди-Норонья, в разговоре по сотовому телефону рассказал своему брату в Рио-де-Жанейро о странном американском игрушечном самолетике, взлетающем с дальней взлетно-посадочной полосы местного аэропорта. Через два дня появилась восторженная статья в утренней газете «Глобо», и о существовании второго «БСР» также стало известно.

Но остров, затерявшийся посреди океана, находился вне досягаемости даже боевиков ФАРК дона Диего; оборона базы «Маламбо» была усилена, и оба «Глобальных ястреба» продолжали полеты. В соседней Венесуэле ультралевый президент Уго Чавес, который, несмотря на грозные заявления, позволил северным районам своей страны стать одним из главных пунктов отправки кокаина, бушевал от ярости, но был не в силах что-либо предпринять.

Решив, что над Гвинеей-Бисау нависло проклятие, летчики, готовые совершать трансатлантические перелеты, потребовали, чтобы их отправляли в другие места. Четыре самолета, сбитые в декабре, направлялись в Гвинею, Либерию и Сьерра-Леоне, где им предстояло сбросить груз с воздуха, на малой высоте, ждущим в море рыбацким шхунам. Это не помогло, потому что ни один из четырех так и не прибыл к месту назначения.

После того как перенос аэродрома дозаправки с ранчо Боавишта в другое место и переключение на другие направления не дали результатов, поток летчиков, готовых пересекать Атлантику, просто иссяк, и неважно, какие за это предлагались деньги. Трансатлантические перелеты получили у колумбийских и венесуэльских летчиков название «los vuelos da la muerte» – полеты смерти.

Следователям, работающим в Европе, от Эберхардта Мильха стало известно о кодовом знаке из нанесенных по шаблону концентрических окружностей с мальтийским крестом посредине, которым отмечались определенные контейнеры. Эти контейнеры были прослежены обратно до порта Парамарибо, столицы Суринама, а оттуда в глубь страны до банановой плантации, исходной точки. С американской финансовой и технической помощью местные правоохранительные органы совершили рейд и закрыли подпольное производство.

Объятый паникой Альфредо Суарес, стремясь обрадовать дона Диего, вдруг обратил внимание на то, что в Тихом океане корабли с кокаином не перехватывались, а поскольку Колумбия выходит побережьем на оба океана, Суарес перенаправил значительную часть потока наркотиков с Карибского моря на западный маршрут.

«Мишель» это обнаружила, заметив сухогруз, хранящийся в базе данных, один из стремительно сокращающегося списка Кортеса, который направлялся на север вдоль западного побережья Панамы. Перехватывать его было уже слишком поздно, но «Мишель» проследила за ним обратно до Тумако, порта на тихоокеанском побережье Колумбии.

В середине декабря дон Диего Эстебан согласился принять посланников самых крупных и, следовательно, самых надежных европейских клиентов Картеля. Он крайне редко встречался лично с кем бы то ни было за исключением узкого круга соотечественников-колумбийцев, но глава службы сбыта Хосе-Мария Ларго, ответственный за связь с клиентами по всему миру, уговорил его сделать исключение.

Были приняты беспрецедентные меры безопасности, призванные обеспечить то, что двое европейцев, какими бы важными шишками они ни были, не догадались, в каком из своих поместий их принимает дон Диего. Никаких языковых проблем не возникло: оба гостя были испанцами, и оба были из Галисии.

Эта терзаемая постоянными штормами провинция на северо-западе Испании уже давно стала главными воротами, через которые кокаин попадал в старушку Европу. Галисия имела давнюю традицию растить бесстрашных моряков, готовых выходить в океан, каким бы бурным он ни был. Говорят, что в жилах тех, кто живет в сотне рыбацких деревушек на диком побережье между Ферролом и Виго, изрезанным тысячью бухт, вместо крови течет соленая морская вода.

Другой традицией является дерзкая храбрость в отношении нежелательного внимания таможенных и акцизных чиновников. Контрабандисты издавна выставлялись в романтическом свете, однако нет ничего забавного в той безжалостности, с какой контрабандисты сражаются с представителями властей и карают предателей.

На протяжении многих лет в кокаиновой индустрии Галисии главенствующее место занимали две группировки – «Чарлины» и «Псы». Бывшие союзники, они в девяностых крупно поссорились, после чего началась кровавая междоусобица; однако в последнее время обе группировки преодолели разногласия и снова объединились в союз. Ближайшие помощники главарей обеих банд вылетели в Колумбию, чтобы лично выразить свое недовольство дону Диего. Тот согласился встретиться с ними из-за давних и прочных связей Латинской Америки и Галисии.

Гости были расстроены текущим состоянием дел. Именно боевиков их группировок старший следователь Пако Ортега схватил, когда те переправляли чемоданы с десятью миллионами «отмытых» евро. Эта катастрофа, по заявлению галисийцев, явилась следствием грубейшего нарушения мер безопасности адвокатом Хулио Лусом, который, ввиду того, что ему светил двадцатилетний срок в испанской тюрьме, в настоящее время, по слухам, пел соловьем, пойдя на сделку с правосудием.

Дон Диего слушал галисийцев с ледяным молчанием. Больше всего на свете он терпеть не мог, когда его унижали, и вот сейчас он внутренне бушевал, вынужденный сидеть и выслушивать нотации этих двух простолюдинов из Коруньи. Что самое страшное, они были правы. Вся вина целиком лежала на Лусе. Если бы у него в Колумбии были родственники, они сполна заплатили бы за отсутствующего предателя. Но галисийцы на этом еще не остановились.

Главными их клиентами были английские преступные группировки, переправлявшие кокаин в Великобританию. Сорок процентов кокаина поступало в Англию через Галисию, а эти поставки осуществлялись из Западной Африки и исключительно морем. Та часть наркотиков, что транспортировалась по суше на север, на побережье Ливии, перед тем как отправиться морем на юг Европы, поступала другим бандам. Галисийцы полностью зависели от морских перевозок, которые теперь иссякли.

Главный вопрос висел в воздухе, хотя и не задавался вслух: что вы собираетесь делать по поводу этого? Дон Диего любезно предложил гостям выпить вино на веранде, а сам отправился в дом.

Он спросил у Хосе-Марии Ларго, что значат для Картеля галисийцы? Очень многое, вынужден был признать тот. Из трехсот тонн кокаина, ежегодно попадающих в Европу, двадцать процентов, то есть шестьдесят тонн, забирали испанцы – а это значит, галисийцы. Более крупным клиентом была только итальянская «Ндрангета», опередившая даже неаполитанскую «Каморру» и сицилийскую «козаностру».

– Дон Диего, они нам нужны. Суарес должен принять чрезвычайные меры, чтобы удовлетворить их запросы.

До слияния множества мелких картелей в одно огромное Братство, устроенного доном Диего, галисийцы в основном получали товар от картеля Валле-дель-Норте, который возглавлял Монтойя, в настоящее время отбывающий срок в американской тюрьме. Картель Валле-дель-Норте был последним крупным игроком, сопротивлявшимся слиянию, однако он по-прежнему сохранил собственное производство. Если могущественные галисийцы вернутся к своему прежнему поставщику, за ними последуют и другие, что приведет к неминуемому распаду империи дона Диего.

Дон Диего вернулся на террасу.

– Сеньоры, – сказал он своим гостям, – Я, дон Диего Эстебан, даю вам слово: поставки возобновятся.

Однако это было легче сказать, чем сделать. Переход Суареса от метода тысяч «ишаков», которые заглатывали по килограмму кокаина каждый или провозили по два-три килограмма в багаже в надежде пройти контроль в аэропортах, к поставкам крупных партий в свое время казался разумным. Новые невидимые рентгеновские аппараты, способные проникнуть сквозь одежду и живые ткани, определенно превратили транспортировку наркотика в желудке в проигрышное дело. Далее, усиленные меры безопасности при проверке багажа, связанные с ростом исламского фундаментализма, который Суарес ежедневно поминал самыми последними словами, привели к тому, что доля перехваченной в чемоданах контрабанды взлетела до небес. Единственной разумной альтернативой казался принцип «много, но редко». Но в июле начался буквально шквал перехватов и исчезновений, и потери в каждом случае составляли от одной до двенадцати тонн.

Дон Диего потерял финансиста, отвечавшего за отмывание денег, владелец «крысиного списка» его предал, и сто с лишним продажных чиновников, тайно работавших на Картель, оказались за решеткой. Число крупных судов, перевозивших кокаин, которые были перехвачены в море, превысило пятьдесят; бесследно исчезли восемь пар «быстроходных штучек» и пятнадцать мелких судов, воздушный мост в Западную Африку стал историей.

Дон Диего понимал, что у него появился противник, и очень-очень серьезный. Известие о двух «БСР», которые постоянно патрулировали небо и следили за надводными кораблями, а также, возможно, и самолетами, частично объясняло потери.