КОЧЕВНИКИ СРЕДНЕВЕКОВЬЯ поиски исторических закономерностей

В XIII в. то же произошло с половцами, наголову разбитыми и рассеянными татаро-монголами. Аристократия половцев была уничтожена, а сами они стали основным податным населением Золотой Орды. В обоих случаях складывающиеся этнические общности потеряли имя и исчезли из истории, действуя уже под другими этническими наименованиями.

Произошло это, вероятно, оттого, что к моменту завоевания ни жители каганата, ни половцы не сложились еще в народности. Это были этнически рыхлые общности. У хазар она была даже более разноликой и слабо сплоченной, чем у половцев. У обоих объединений не хватило времени для слияния в единое целое — народ.

Характерно, что и Хазарский каганат, и половецкие объединения погибли от внешнеполитической причины, т. е. от напора врагов. Однако их ослабление и неспособность противостоять этому напору были вызваны внутренними распрями: у хазар — войной кабаров, а у половцев, очевидно, отсутствием сильной центральной власти и центробежными стремлениями ханов, жаждавших самостоятельности.

Татаро-монголы завоевали и включили в состав своего государства и Кимакский каганат — прародину половцев. Очевидно, кипчакская этническая общность была уже настолько устойчива, что смогла выдержать нашествие и сохранить свое имя. Сохранились в родовых названиях казахов и другие племенные наименования Кимакского каганата, но кипчаки неоднократно упоминались в позднесредневековых письменных источниках, а это значит, что они продолжали существовать как политическая группировка и в то время [247] .

247

Кумеков Б. Е. Государство кимаков IX—XI вв. по арабским источникам. Алма-Ата, 1972, с. 37—44.

Татаро-монголы подвергли страну разрушению, тем не менее население каганата смогло восстановить свою экономику. Культура кимаков и кипчаков не погибла и не растворилась в общей мусульманской среднеазиатской пышной культуре, хотя несомненно принятие мусульманства значительно снивелировало ее с окружающим миром.

По существу судьба кимаков и кипчаков — это уже третий путь переразвития государственных образований, основной особенностью которого является то, что разрушение экономики, уничтожение населения, гибель культурных центров в период нашествия не были, видимо, тотальными или сокрушающими, поскольку жизнь после этого не замирает и через несколько лет или десятилетий налаживается вновь. Несомненно появляются какие-то изменения в экономике и культуре: в них прослеживаются черты культуры завоевателей и, что особенно важно, прежняя культура никогда не восстанавливается полностью. Так, кимаки в массе снова перешли к кочевому образу жизни, совершенно утратили древнюю тюркскую письменность, а многие ремесла и традиционные торговые связи не были восстановлены.

Еще более выразительной представляется нам судьба другого каганата — Кыргызского, или Хакасского. После того как долгое и упорное сопротивление хакасов было сломлено монголами и государство перестало существовать, хакасы остались сплоченной этнической группой, которую с полным основанием можно назвать народом. Сохранилась у них и культура. Однако экономическая база этой культуры была подорвана, сократились посевы в связи с разрушением оросительной системы, прекратили существование многие ремесла, особенно художественные. Самой существенной потерей была, как и у кимаков, утрата собственной тюркской письменности, а это значит, что пострадала не только материальная культура, но и духовная [248] .

248

Киселев С. В. Древняя история южной Сибири.— МИА, 1949, № 9, с. 362; Кызласов Л. Р. История Тувы в средние века. М., 1969, с. 130—172.

Несмотря на все эти беды и потери народ все же сохранился, он характеризуется и по сей день вполне определенными антропологическими, лингвистическими и этнографическими признаками.

Третье государство, возникшее под властью кочевников — Волжская Болгария, также погибло от вторжения татаро-монголов, разрушивших все его города, сжегших сотни поселений. Мы знаем, что экономика Волжской Болгарии была в XIII в. уже вполне оседлой— земледельческой. Население государства, состоявшее в массе из финно-угорских племен, не могло перейти к кочеванию, и поэтому после разгрома оно деятельно занялось восстановлением земледельческого хозяйства. В значительной степени это удалось ему, и Золотая Орда включила Волжскую Болгарию в свои пределы, многое заимствовав из культуры этого государства для себя [249] . Не будет преувеличением сказать, что волжскоболгарская культура явилась одним из основных компонентов золотоордыыской.

249

Смирнов А. П. Волжские булгары. М., 1951, с. 53—75.

Представляется интересным тот факт, что, несмотря на очевидно устойчивую культуру, в Волжской Болгарии до татаро-монгольского завоевания народ еще не сложился. Видимо, государство объединяло разноэтничные и разноязыкие племена, составлявшие отнюдь не стойкую этническую общность. При вторжении татаро-монгольских армий она развалилась на несколько частей. Часть вновь объединенного под эгидой Золотой Орды населения, не приняв имени прежних завоевателей — болгар, взяло имя новых — татар, основав после гибели Золотой Орды небольшое государство — Казанское татарское царство [250] .

250

Фахрутдипов Р. Г. Археологические памятники Волжско-Камс-кой Булгарии и ее территория. Казань, 1975.

То же явление мы можем констатировать и в самой Золотой Орде, распад которой начался после похода Тимура.

Мы уже говорили, что в XIV в. в Золотой Орде сложилась высокая и в целом единая культура. Однако несмотря на это культура была многоэтничной и государство — тоже, и поэтому при наступившем после разгрома упадке из Орды выделилось несколько разноэтничных ханств: Крымское (XIV в.), Казанское и Сибирское, Ногайская Орда (первая половина XV в.), Астраханское ханство (вторая половина XV в.) и, наконец, в центральных областях Золотой Орды осталась так называемая Большая Орда [251] . Интересно, что и экономика этих ханств была различной. Крымское и Казанское ханства были фактически земледельческими и земледельческо-торговыми государствами, Астраханское и Большая Орда — полукочевыми, а в Сибирском и Ногайской Орде господствовала вторая (кочевая) стадия. Несмотря на то что силы разрозненных ханств были уже не те, что в период золотоордынского расцвета, все они продолжали грабительскую политику по отношению к своим соседям. Однако это не был сбор регулярной подати, это были набеги на пограничье, весьма напоминающие набеги половцев на русские княжества в XII в. По существу Ногайская Орда и состояла в основном из потомков половецкого населения, включенного в середине XIII в. в состав Золотой Орды.

251

Греков Б. Д., Якубовский А. Ю. Золотая Орда и ее падение. М.; Л., 1950, с. 406—431; Федоров-Давыдов Г. А. Общественный строй Золотой Орды. М., 1973, с. 161—171.

Таким образом, несмотря на общее единство культуры отдаленные и географически различные районы Золотой Орды имели различную экономику и были заселены разными этническими группировками — в основном населением, оставшимся в Золотой Орде после завоевания монголами всей этой громадной территории. Эти группировки и начали откалываться от Орды после Тимура. Ясно, что народа внутри Золотой Орды не слоягалосъ — для этого было слишком мало времени (около 100 лет).

В этом отношении Золотая Орда напоминает Тюркский каганат, который также существовал не более 100 лет и тоже распался на ряд каганатов, начинавших свою экономику с первой, а чаще со второй стадии кочевания. Однако, как мы видели, каганаты нередко достигали огромных размеров и становились государствами, перед силой которых склонялись и заискивали крупнейшие земледельческие державы того времени.

Ханства, образовавшиеся на территории Золотой Орды, не стали такими государствами, видимо, вследствие того, что у них не хватило сил на восстановление разоренной армиями Тимура экономики и на одновременную с этим важным процессом борьбу с соседней Московской Русью, молодым, с каждым годом набирающим силу государством, начавшим активную и победоносную борьбу сначала с Золотой Ордой, а затем с ее преемниками.

В результате все эти ханства и Орды, в том числе и пришедшие в XVI в. из монгольских степей ойраты (калмыки), вошли в состав России [252] . При этом интересно отметить, что ханства, в которых господствующим типом хозяйства было земледелие, оказали Руси серьезное сопротивление (например, Крымское и Казанское), а ханства, в которых преобладала вторая стадия кочевания, присоединились к России, поскольку им необходим был для ведения планомерного скотоводческо-кочевого хозяйства союз с земледельцами. Развитые феодальные отношения требовали развитой комплексной земледельческо-кочевнической экономики, а осуществить переход к земледелию в засушливых калмыцких и нижневолжских (прикаспийских) степях было невозможно. Невозможно было и расширить свою территорию за счет могучего земледельческого соседа — России, поэтому единственным путем дальнейшего существования стало слияние своего хозяйства с чужим — земледельческим [253] .

252

Очерки истории Калмыцкой АССР. Дооктябрьский период. М., 1967, с. 53—163.

253

Не менее важным для кочевников было присоединение и потому, что для спокойного ведения скотоводческого хозяйства, при котором все имущество хозяев находится в открытой степи, защитить его от воровства и захвата возможно только законом сильной центральной власти. Такие охраняющие скот законы обычного права господствовали в степи только тогда, когда их поддерживала власть кагана (хана). Стоило ей ослабеть, как на смену им появлялись разбойные обычаи «баранты». Бороться с ними практически могли только поддерживавшие степное обычное право русские законы против воровства.

Тот же путь «переразвития на месте» из большого в малые государства с различным этническим обликом и хозяйственным укладом претерпел и Арабский халифат. Заняв земли, простирающиеся почти на 10000 км (от Средней Азии до Испании), арабы не смогли удержать власть над всеми ими, тем более что в центре государства почти с первых десятилетий могущества началась междоусобная смута. Государство быстро рассыпалось на ряд более мелких халифатов. Эти халифаты номинально признавали Багдадский, но фактически были абсолютно свободны и не связаны друг с другом.

Точно так же были независимы от центра монгольской империи все государства, основанные татаро-монголами, хотя верховная власть «чингисидов» признавалась всюду.

Сходство между великими империями — Тюркским каганатом, Арабским халифатом и Монголией периода Чин-гиса и его ближайших преемников — заключалось еще в одной особенности. Все они раскидали своих воинов на просторах Азии, Африки и Европы. В армии набиралась молодая и наиболее энергичная часть населения. Таким образом собственно на прародине оставалось, как и в периоды нашествий, население, менее всего готовое и пригодное к поддержке сильной государственной организации. Поэтому, как правило, здесь государственность после смерти выдающихся ханов постепенно отмирала. Население, состоявшее из остатков этноса, завоевавшего огромные пространства, и из придворной ханской челяди-аристократии в силу этого так и оставалось на второй стадии кочевания. Рядовое население не желало переходить к земледелию, предпочитая уходить во всаднические армии соседних родственных государств, а аристократы, как и при хане (или халифе), продолжали заниматься охотами, военными играми, барантой и интригами. Так, арабы центральных областей остались кочевать в Аравийских полупустынях, а монголы — в суровых (сухих — летом и холодных — зимой) монгольских степях.