Код Атлантиды

Пирс покачал головой.

– Что ж, мне пригласительного билета точно не видать.

– Прелюбодеи. – Сара немного покраснела. – Убийцы.

Гэнт заерзал на стуле.

– На войне всякое случается.

– Идолопоклонники.

Взгляд Скотта остановился наконец на Хаккетте.

– Полагаю, я в некотором смысле поклоняюсь… науке, – робко признал физик.

– И всякие любящие и делающие неправду, – закончил Скотт. – Что включает в себя всех остальных.

– Да, – пробормотала Новэмбер. – То-то будет весело.

Сара повернулась к майору.

– Теперь, когда вы знаете, что может ждать нас подо льдом, расскажите, чего ожидать на поверхности.

Гэнт коротко и наглядно обрисовал ситуацию.

– Ничего хорошего ждать не приходится. К нам поступает информация о вражеской активности здесь, здесь и здесь. Их база взята в кольцо. Даже если бы мы располагали временем, добраться до места по суше невозможно. Единственная альтернатива – попасть туда по воздуху, но наши АВВП не любят такого холода. Мы пробовали их адаптировать, но проблемы остаются. Я уже отправил их на «Трумэн».

– И что же мы будем делать? – настороженно спросил Мейтсон.

– Есть «Геркулес С-130», готовый принять нас на борт. Похож на тот, на котором мы летели из Женевы.

– Но они же слишком большие и тяжелые, – запротестовал Пирс. – «С-130» просто не сможет совершить там посадку. Там нет посадочной полосы и пункта дозаправки.

– Я ничего не сказал о посадке, – возразил майор.

– Но тогда, – растерянно спросил Скотт, – как мы попадем на землю?

«Геркулес»

Геркулес – романизированное имя греческого героя Геракла, сына Зевса и Алкмены. В наказание за убийство жены, Мегары, и детей, совершенное в приступе насланного на Героя безумия, ему было предписано совершить двенадцать подвигов. Геркулес убил Лернейскую гидру, похитил пояс царицы амазонок Ипполиты, поймал бешеного Критского быка и добыл золотые яблоки в саду Гесперид на краю света. В римской мифологии этот могучий, харизматичный герой избавлял людей от опасности.

В армии Соединенных Штатов все обстояло наоборот – он нес их навстречу опасности.

Ричард Скотт стоял у иллюминатора в хвостовой части самолета и растерянно рассматривал ремни и застежки опутывавшей его сбруи.

– Давайте все-таки кое-что уточним, – негромко сказал он – Вы собираетесь выбросить меня из самолета на высоте всего лишь тысяча футов над землей?

– Вы будете не один, – перекрикивая рев двигателей, объяснял Гэнт. – И вы, и все остальные. Прыжки вдвоем – совершенно обычное дело. Ваш напарник лейтенант Ройбэк. Он позаботится о том, чтобы парашют открылся. Все, что от вас требуется, это пристегнуться к нему – иначе могут быть неприятности.

– Ну, не знаю, – простонал Скотт, как будто у него еще оставался какой-то выбор. – Тысяча футов? Это ведь чертовски низко, верно?

– Такова минимальная высота, требуемая для раскрытия парашюта, – уверенно заявил Ройбэк. – С такой высоты прыгают начинающие. Ну, знаете, те придурки, которые любят бросаться с крыш. Не беспокойтесь, профессор. В воздухе вы пробудете недолго. Все закончится через десять секунд. Не успеете и глазом моргнуть, как окажетесь на земле.

– Этого-то я и боюсь.

– Запомните главное, – продолжал Ройбэк, беря лингвиста за руку и отводя в сторону для инструктажа, пока Гэнт представлял напарника Саре. – При ударе согните ноги. Не держите их выпрямленными – можете что-нибудь сломать. И не разводите в стороны. Вот так, видите? Потом сложитесь и откатитесь.

– В какую сторону?

– Это я вам скажу уже на месте. При ударе я вас освобожу. Вы падаете на бок и перекатываетесь. Когда захотите остановиться, выбрасывайте в стороны руки. Знаете, что такое перенос энергии, да? Больно почти не будет.

– Вы слишком часто повторяете слово «удар», – пожаловался Скотт.

Стоящий у соседнего иллюминатора Мейтсон молча наблюдал за уходящими ледовыми полями – самолет развернулся и уходил теперь в глубь материка. Всего пару недель назад он видел только донный лед, хаотично движущиеся кристаллы, образующиеся в бурной воде, сбивающиеся вместе в длинные полосы, похожие на нефтяную пленку. Сегодня картина была другая: блинчатый лед быстро сбивался в ледниковый щит. Блинчатый лед формировался в области неспокойных вод; некоторые пласты его достигали десяти футов в поперечнике и походили на гигантские ледяные кувшинки для гигантских ледяных лягушек. По мере приближения зимы эти пласты сбивались вместе и в конце концов смерзались, образуя бескрайние поля.

Но сейчас это все уходило, удалялось, сменяясь голыми, негостеприимными снежными равнинами, обдуваемыми жестокими ветрами, порывы которых время от времени устремлялись вверх и злобно встряхивали самолет.

Впереди скоро должен был показаться хребет Трансантарктических гор. Между ними лежали Сухие долины, места столь засушливые, что там никогда не идет снег, потому что любая попадающая в воздух влага моментально застывает, и умершие существа подвергаются сублимационной сушке. Температура здесь периодически падает до минус 52 градусов по Цельсию, и земля промерзает на глубину в полмили. Природно-климатические условия настолько экстремальны, что НАСА регулярно тестирует здесь свои роботы-зонды перед отправкой их на Марс.

Место это вселяло в Ральфа Мейтсона ужас. В Антарктике жизнь человеческая не просто ничего не значит, она совершенно неуместна.

Кто-то сунул ему в руку чашку горячего чая. Морские пехотинцы раздавали дымящийся кофе и батончики «Марс».

– Пейте как можно больше горячего. Это поможет сохранить тепло. Но за час до выброски рекомендую посетить туалет. В ближайшее время такого комфорта вам никто не предложит. Если захотите сделать пи-пи на земле, то помните, что жидкость там замерзает на лету. И если не поступит других распоряжений, вам придется подбирать отходы своей жизнедеятельности и таскать с собой. В Антарктике не мусорят. Ешьте высококалорийную пищу. Путешествие по снегу требует больших затрат энергии – вы к такому не привыкли. Батончики «Марс» хороши, потому что в них много глюкозы. Имейте в виду, что там, внизу, у вас будет только то, что вы возьмете с собой и что мы сможем раздобыть у китайцев.

Десять морских пехотинцев, в полном снаряжении и готовые к выброске, спокойно поглощали шоколадки и пили горячий кофе, болтая о мелочах и даже подшучивая друг над другом, как будто их ожидала легкая прогулка, а не рискованная операция на чужой территории.

– Мы окажемся в потенциальной зоне боевых действий, – негромко продолжал Ройбэк. – Забудьте про «есть, сэр», про начищенные сапоги – мы не на смотровом плацу. Скажу откровенно, мне чертовски страшно. И если мне не будет странно, это должно вас насторожить. Желания стрелять в кого-то у меня не больше, чем у вас, но разница между нами в том, что такова моя работа.

Прежде чем проглотить горячий, сладкий напиток, Мейтсон вдохнул поднимающийся над кружкой теплый пар.

– Ладно, – сказал он, поднимая стоящий у ног ноутбук. – Нам предстоит провести еще три часа в этой жестянке. Давайте поработаем.

Первая стадия восстановления

– Вы это пытаетесь расшифровать?

Скотт поднял голову и буркнул что-то неразборчивое. Он сидел у подрагивающей зеленой переборки, вцепившись одной рукой в волосы и сжимая в другой фотографии с символами из Атлантиды.