Код Бытия

– Кондуит? Но… с какой стати?

– Потому что люди, убившие Азетти, могут явиться к вам за журналом. Избавившись от него, вы будете в безопасности.

– Хорошо. Я воспользуюсь вашим советом.

– Конец связи, – произнес Ласситер и, стукнув по кнопке, перешел на вторую линию.

– У меня кое-какие новости, – сказал Риордан.

– Хорошие или плохие?

– Хорошие. Во всяком случае, звучат хорошо. Мы нашли твоего парня.

– Какого?

– Гримальди.

– Что?!

– Забираем его через час. Не желаешь проехаться с нами?

* * *

Двадцать минут спустя Ласситер уже сидел рядом с детективом в неприметной машине «краун Виктория», мчавшейся со скоростью девяносто миль в час по кольцевой дороге в направлении Мэриленда. К приборной доске для информации других водителей был прикреплен проблесковый маячок.

– Когда мы вернемся в мой офис, я передам тебе список имен, – сообщил Ласситер.

– Вот как? И что это за список?

– Список людей, подлежащих уничтожению. Женщины и дети. Тебе придется связаться с местными копами, чтобы те обеспечили им охрану.

Риордан запустил руку во внутренний карман пиджака и извлек оттуда фотографию.

– Взгляни-ка на это, – сказал он, протягивая снимок Ласситеру.

На фото оказался Гримальди, стоявший у веранды дома в викторианском стиле. Это, вне всякого сомнения, был он, хотя лицо итальянца обезобразили шрамы.

– Где ты это раздобыл? – с улыбкой спросил Ласситер.

– Снимок наружного наблюдения. Телевиком. Большое увеличение, так что видно зерно. ФБР сделало фотографию позавчера.

– Как они его нашли?

– Ты помнишь медсестру?

– Да.

– Ты знаешь, где она, оказывается, живет? В общинном доме к северу от Фредерика, неподалеку от Эммитсбурга.

– В общинном доме? Что ж, попробую догадаться…

– Не стоит. Просто произнеси: «А что я тебе говорил?»

– Так что это за место? Монастырь?

– Не знаю. Своего рода реколлекционный дом. Вообще-то выглядит как самый обыкновенный дом.

– И принадлежит «Умбра Домини»?

– Да. Если верить конторе регистрации недвижимости, зданием владеет «Умбра Домини».

Ласситер откинулся на спинку сиденья, и несколько миль они проехали молча. Наконец Джо не выдержал и повернулся к Риордану:

– Вот так-то. А что я тебе говорил?

Через двадцать минут они увидели пять машин без опознавательных знаков, карету «скорой помощи» и штабной фургон, стоящие перед желтой полицейской лентой. Второй фургон – черный и бронированный – блокировал улицу, а в небе, поднимая винтом ураганный ветер, висел вертолет. Неподалеку пара местных полицейских вела шутливую беседу с мальчишками на велосипедах.

В центре всеобщего внимания находился дом в викторианском стиле, стоящий на поляне в окружении фруктовых деревьев и дубов. На лужайке перед входом стояла засыпанная снегом статуя Девы Марии с младенцем Иисусом.

Риордан остановил машину и вместе с Ласситером подошел к штабному фургону. На переднем сиденье, открыв дверцу, весьма серьезный человек в синей ветровке разговаривал по сотовому телефону. Увидев Риордана, он наклонил голову в молчаливом приветствии. Около дюжины мужчин, разбившись на группы, топтались вокруг, ожидая дальнейших приказаний. Все они были в ветровках с надписью «ФБР».

– Это Драбовски, – сказал Риордан. – Второе лицо в вашингтонском отделе их конторы.

– Куда же подевался Дерек?

Риордан прищурился и произнес:

– А у тебя, однако, отличная память.

– Так куда же?

– Не знаю. Получил другое задание или что-то в этом роде. Я получил Драбовски. Он очень важная шишка.

– Понимаю. А что ему здесь надо?

– Вооруженное похищение автомобиля попадает под их юрисдикцию.

– Я не об этом. Мне интересно, с каких это пор важные шишки лично проводят задержание?

Прежде чем Риордан успел ответить, Драбовски бросил телефон на сиденье, свесил ноги наружу и выскочил из фургона.

– О’кей! Слушайте все! – закричал он, хлопая в ладоши, чтобы привлечь внимание агентов. – Жители начнут выходить через три минуты. Восемь человек. Все ясно? – Раздалось утвердительное бормотание. – Как только они появятся, Лабраска и Селдес займутся установлением личностей здесь, в штабном фургоне. Когда я дам команду – и только после этого, – спецгруппа входит в дом и проверяет помещения – все комнаты до единой. Затем мы проводим тщательный обыск. Вопросы? – Драбовски покрутил головой. – О’кей. И еще одно. Помните! Это не наркопритон, а религиозное объединение! Только один человек из всех находящихся в доме обвиняется в преступлении, поэтому действуйте осмотрительно, джентльмены. Ясно? А теперь – вперед.

Агенты зашевелились и начали занимать позиции за автомобилями и фургонами. Драбовски тем временем подошел к Риордану.

– Рад, что вы заехали, – сказал он.

– Я просто был по соседству, – пожимая плечами, ответил детектив. – Да, кстати, я хочу вас кое с кем познакомить. Джо Ласситер – Том Драбовски.

Драбовски нахмурился, но руку протянул.

– Сестра Джо… – начал Риордан.

– Знаю, – холодно перебил Драбовски. – Надеюсь, вы не учините ничего, что могло бы порадовать газетчиков?

– Нет, – покачал головой Ласситер. – Мне просто хочется взглянуть на этого сукина сына.

– Хорошо, потому что…

– Так! – воскликнул Риордан, указывая в сторону дома. – Начинается!

Дверь дома распахнулась, и из нее, держа руки за головой, появилась пожилая женщина. За ней, шмыгая носом, следовал парнишка школьного возраста, а за парнишкой – старик на алюминиевых костылях. Обитатели дома гуськом двинулись по дорожке, ведущей на улицу, где агенты ФБР забирали их и по одному вели к фургону, чтобы установить личность.

– Вот она, – прошептал Риордан, когда мимо них, уперев взгляд в землю, прошла медицинская сестра.

За сестрой семенил плотный кореец, а за ним – почтовый служащий в форме, хорошо одетый латиноамериканец и молодая женщина в рабочем халате. На этом шествие закончилось.

– Где же он? – спросил Ласситер после минутного напряженного ожидания.

– Не знаю, – покачал головой Риордан.

Детектив топтался на одном месте, чтобы немного согреться, и поглядывал на Драбовски, который негромко, но весьма напористо говорил что-то по сотовому телефону. Неожиданно в кустах со стороны торцовой части дома возникло какое-то движение, и три агента ФБР, пригнувшись, бросились к парадному входу и задней двери здания. Один за другим они исчезали из виду, а на улице повисла напряженная тишина.