Код Гагарина

Гоблин, шмыгая разбитым носом, посмотрел на моих союзников. Если Дэвид Старлинг вряд ли мог сойти за серьезного противника, то сестра Кэсси с каминной кочергой наперевес уже должна была показаться темой для размышления. А Ричард Бэрримор с топориком мог стать вообще веской причиной для прекращения драки. Нападавший бросил вилы на землю. И тут, заметив, что я уже спокойно опустил лопату к ноге, с ревом бросился на меня и сбил с ног. При этом он подхватил с земли пакет, выпавший у меня из-под куртки, видимо в тот момент, пока мы бились на сельскохозяйственных орудиях. Затем кинулся к забору в надежде уйти тем же путем, каким пришел.

Но длинноногий Бэрримор оказался чертовски расторопным. В три прыжка он подскочил к забору, крепко ухватил злоумышленника за ногу и рванул на себя.

«А-а-а, с-сука!» – заорал гоблин, вцепившись в стальные пики наверху. Свободной ногой он попытался лягнуть американца в лицо, но тут подбежал я и вцепился негодяю во вторую ногу. Сопротивляться двум отнюдь не хлипким мужикам было весьма трудно, гоблин с диким воплем разжал пальцы и тяжелым кулем свалился вниз, заставив нас обоих потерять равновесие.

Я, конечно, был на ногах меньше чем через секунду. Бэрримор – тоже. Его коллеги и единоверцы уже бежали к нам, но вскочивший гоблин кинулся на нас, намереваясь прорваться. Куда там! Мы с братом Ричардом синхронно схватили его за плечи и с размаху придавили к стене забора. Гоблин жалобно засипел, взмахнул руками и стек по кирпичной кладке вниз.

Подбежали Старлинг и Роузволл, а гоблин даже и не думал вставать. Здорово же он долбанулся!

– Вставай, ты! – обратился к нему я.

Злоумышленник не шелохнулся. Что-то, кажется, пошло не так.

– Turn the light on! – крикнул Бэрримор Старлингу, наклоняясь к лежащему. – Включи свет!

– Be careful! – предостерегла его Кэсси, увидев, что Ричард нагнулся излишне низко и даже встал на одно колено. Да, действительно, что-то пошло совсем не так.

Подбежал Дэвид с большим цилиндрическим фонарем в руке. Он направил луч света на лицо гоблина, и мы увидели страшную рожу с оскаленными щербатыми зубами, окровавленной верхней губой и остекленевшим взглядом, направленным в нашу сторону.

– He’s dead, – прошептал Дэвид.

Вот это был, конечно, номер – шел трамвай, десятый помер… Гоблин действительно скончался. Бэрримор и я переглянулись и поняли друг друга без слов. Мы с ним только что на пару совершили убийство по неосторожности. Этот человек первым напал на меня, угрожал мне ножом и вилами, проник на частную территорию, но мы случайно помогли ему отправиться на тот свет. Когда мы его толкнули, гоблин с размаху приложился спиной и затылком к забору. Сам по себе удар оказался не таким уж сильным, но на нашу беду, примерно на уровне глаз из стены торчал отрезок тонкой стальной арматуры, не слишком длинный – пяти сантиметров даже не было, наверное. Штырь как в масло вошел гоблину в основание черепа, сразу над верхним шейным позвонком – очень даже веская причина для моментальной смерти.

– В Техасе, – пробормотал брат Ричард, – собственник имеет полный закон и право уничтожить тот, кто нарушает в его частное владение.

– Это в Техасе, – тихо сказал брат Дэвид. – В Нью-Йорке у собственника нет такого права.

– В России – тем более, – просипел я. – Мы здорово влипли.

– Влипли? – не понял Бэрримор. Я объяснил, что это значит. Старлинг наконец догадался выключить фонарик, но кошмарная физиономия мертвеца по-прежнему стояла у меня перед глазами.

– Требуется вызывать полицию? – ни к кому не обращаясь, произнес Старлинг. Мисс Роузволл издала протестующий звук. Бэрримор повернулся к ней, потом – ко мне.

– Я не думаю, что нам нужно вызывать полицию, – произнес он.

И я был с ним совершенно согласен.

– Давайте пока хоть закроем его чем-нибудь, – предложил я.

– Брат Дэвид, принеси мешок из сарая, – произнес по-английски Ричард.

Старлинг колобком скатался к сараю и вернулся оттуда с серовато-белым полипропиленовым мешком. Он передал фонарь мне, а сам нагнулся к трупу и прикрыл ему лицо и часть туловища, вытянутого вдоль забора. Немного согнутые в коленях ноги, впрочем, как и откинутая в сторону дома рука торчали очень даже заметно – мешка было мало, чтобы скрыть тело полностью. Скрюченные пальцы руки в свете фонаря отливали синевой. Я пригляделся. Татуировки. Парень-то, видно, с бурным прошлым… Мисс Роузволл выразила неудовольствие. Брат Дэвид был вынужден принести еще один мешок и обрывок брезента. Этого хватило, чтобы хоть как-то замаскировать следы преступления. Правда, если разобраться, от кого? Но в те минуты мы были ошеломлены и подавлены случившимся, поэтому, возможно, и совершали не вполне объяснимые поступки.

Бэрримор предложил пройти в дом и обсудить ситуацию. Предложение было принято. Я поднял с земли валяющийся пакет с письмом и двинулся следом за моими арендаторами. По пути брат Ричард повернул выключатель на крыльце и погасил лампу, висящую на фасаде. Участок погрузился в темноту.

Мы прошли в каминную комнату и расположились вокруг стола, за которым частенько резались в покер. Сейчас нам предстояло разыграть совсем другую игру, и я уже примерно представлял себе, что это будет за «игра». Для начала я предложил выпить. Возражений не последовало. По крайней мере, Бэрримор сразу же извлек все ту же недопитую бутылку виски, и налил всем по гомеопатической дозе. Мне, принимая во внимание обстоятельства, этого было мало, и я долил сам себе как следует. То есть, примерно на две трети.

Как и следовало ожидать, в этот момент запел мой телефон. Звонила Татьяна. Как водится, она набрала мой номер как раз в тот момент, когда я подносил стакан с выпивкой ко рту. Я проглотил необходимую порцию алкоголя, перевел дыхание и взял трубку.

– Ты где там застрял? – поинтересовалась Таня.

– Где, где… Маршрутку же не дождешься… Вот, только приехал…

– У тебя все в порядке?

– Да все, что у меня может быть не в порядке? – спросил я, вытаскивая письмо из пакета.

– Ты чего там – водку пьешь?

Вот ведь нюх…

– Нет, – ответил я с чистой совестью (ибо пил виски) и уставился на конверт, который лежал у меня в пакете. Что за черт?!

– Танюха! – заорал я в трубку. – В комнате есть пакет!?

– Какой пакет?

– Ну, такой черный… Мне нужно было отвезти в Шатунихку письмо из Штатов, а я прихватил какие-то проспекты от «Ив Роше», которыми ты занимаешься! Вот только сейчас обнаружил!

Таня ойкнула.

– Поди, посмотри, где там он лежит, – сказал я.

Американцы сидели тихо. По-моему, они уже все поняли. Поняли, что по дурацкой ошибке я привез им совсем другое письмо. Которое здесь было никому не нужно, и из-за которого по-дурацки погиб человек, пусть даже и гопник.

Таня что-то уж очень долго искала письмо. Я посмотрел на полиэтиленовый пакет. Ну да, точно такой же, с каким я ездил на почту. Самый обычный, черно-серый, с золотистыми полосками. В каждом ларьке такие по пятаку продают… А Татьяна, видно, сегодня же получила по почте корреспонденцию от «Ив Роше» и бросила ее в точно такой же пакет, какой валялся у меня в кабине. Провалиться! Понедельник, похоже удался на все сто.