Код Майя: 2012

Он довольно ловко подтолкнул к потрясенному шотландцу четыре странички текста, и тот принялся их изучать, каждую в отдельности.

— Может быть. А может, и нет. — Гордон вернул странички Стелле. — Можешь мне еще раз показать?

Она взяла другие четыре страницы, с другими значками, которые казались ей четкими и ясными. Толстым фломастером она быстро провела линии на каждой странице, а потом соединила их, получив в результате изображение фигур.

— Они расположены блоками двенадцать на двенадцать, — сказала она. — Я сканировала их и проверила в Интернете. Мне кажется, это значки майя. Может быть, они ольмекские, [8] но ведь Седрик Оуэн прожил в землях майя тридцать два года, так что, думаю, я права.

8

Ольмеки — название племени, упоминающееся в ацтекских исторических хрониках.

— А ты можешь их прочитать? — спросил Гордон.

— Вы шутите? Ни единого шанса. Наверное, я могла бы научиться, но потребуются годы. Нам нужен специалист в этой области.

— И их, как я полагаю, считанные единицы, а в Англии еще меньше, особенно таких, кто не станет поднимать шум на весь мир прежде, чем мы будем к этому готовы. — Кит смотрел на нее таким знакомым ей взглядом. — Но тебе удалось найти человека, который в состоянии нам помочь?

— Может быть, — ухмыльнувшись, ответила Стелла. — Я ввела в Google запрос на «череп» и «майя» и получила полмиллиона дурацких рассуждений насчет конца света. Тогда я добавила в запрос «Седрик Оуэн», и ответ занял две страницы. Все, что там написано, имеет непосредственное отношение к профессору Урсуле Уокер из Института изучения цивилизации майя, являющегося частью Оксфордского университета. Это потрясающая женщина; институт базируется в Оксфордшире, в ее доме, который представляет собой сельский особняк времен Тюдоров. Ее семья владела этими землями со времен Вильгельма Завоевателя. Кстати, дневники Оуэна найдены именно там. Так что можно сказать, что у нее к ним фамильный интерес. Она бакалавр первого класса по антропологии…

— Степень она получила в Бидзе?

— Разумеется, а затем, если сведения в Google точны, после окончания университета она четыре года писала подробную биографию Седрика Оуэна — с Тони Буклессом.

Гордон с силой треснул себя по голове.

— То-то я подумал, что мне знакомо это имя.

— Вот именно. Но она не особенно болталась у всех на виду, и ее забыли. Они с Тони получили свои степени, а дальше их пути разошлись; он пошел служить в армию и стал военным историком; а она — действующим антропологом. Судя по тому, что я про нее узнала, она потратила гораздо больше, чем мы, времени на поиски камня-черепа и попытки понять, что он такое и какую роль играет. Единственная проблема состоит в том, что по ходу дела она переняла образ жизни туземцев.

— Каких туземцев? — спросил Кит, закатив глаза.

— Всех, какие только есть. Назови каких-нибудь и получишь положительный ответ. Как я понимаю, она проводит по меньшей мере половину жизни в экспедициях. Вот, посмотри…

Стелла подняла крышку ноутбука и повернула экран так, чтобы оба его видели. На них смотрела женщина за шестьдесят с суровыми глазами и обветренной загорелой кожей. У нее за спиной виднелись густые зеленые заросли.

Гордон повернул к себе экран, чтобы получше рассмотреть картинку.

— Больше похоже на джунгли.

— Это ее последняя экспедиция на Юкатан в июне две тысячи пятого, — пояснила Стелла. — К сожалению, я не смогла найти фотографию две тысячи шестого года, который она провела среди ледяных просторов арктической тундры, где напивалась до потери сознания оленьей мочой в компании с саамами. [9]

— Стелла!

Впервые с тех пор, как они побывали в пещере, Стелла увидела, что Кит смеется, и у нее немного полегчало на душе.

9

Саамы — самоназвание народа саами. Живут в Норвегии, Швеции, Финляндии, России (Карелия и Кольский полуостров).

— Кстати, это широко известная практика в современной культурологической антропологии, — с непроницаемым лицом заявила она. — Олени поедают грибы, вызывающие галлюцинации, и их моча имеет высокое октановое число. Пастухи едят желтый снег, а потом их шаманы что-то там делают, чтобы все были счастливы. — Она не выдержала и широко улыбнулась. — А что еще делать, когда в сутках тридцать секунд светлого времени, а средняя температура воздуха такова, что котов не нужно кастрировать, у них яйца сами отваливаются.

— Может, стоит сидеть дома в безопасности и тепле, как это делаем все мы? — тихо проговорил Гордон.

Стелла рассмеялась, ее смех получился довольно глупым и беззаботным, но ей было все равно.

— Будучи человеком, который в одиночку забрался на вершину Гризпейнт-Чимни, вы не имеете никакого права рассуждать о том, что нужно сидеть дома в тепле и безопасности, Гордон Фрейзер.

— Справедливое замечание. — Ухмыляясь, он принялся покусывать большой палец. — Итак, если в настоящий момент она не находится под воздействием этого уникального горячительного напитка, она сможет разобраться в новом шифре?

— Думаю, да. Я послала ей электронное сообщение. Мы получили приглашение навестить ее завтра. В институте проводится конференция, но к вечеру она закончится.

«Мы». Стелла наблюдала за Китом, когда это говорила; несмотря на то что он смеялся, она по-прежнему не понимала его. Он заметил ее взгляд и криво улыбнулся. Потом очень осторожно потянулся через стол и сорвал цветок с ветки белых лилий.

Она сидела совершенно неподвижно, а Кит медленно объехал стол и засунул цветок ей за ухо. Положив руку ей на плечо, он сказал:

— «Следуй по указанной тебе дороге и будь со мной в назначенное время и в назначенном месте». Вместе и без страха. Мы уже прошли большой путь. А вообще мы хотим быть «в назначенное время и в назначенном месте»?

«Вместе и без страха». Ей захотелось завопить от радости.

— Только сначала нужно понять, что это такое, — откликнулась она. — Вот почему мы навестим Урсулу Уокер.

— Зная, что кто-то будет идти за нами по пятам?

— Нам уже известно, что нужно соблюдать осторожность. А камень нас предупредит, если нам будет угрожать настоящая опасность. Придется в это верить.

Она еще ни разу не упоминала о камне в присутствии других людей, и Кит удивленно взглянул на нее.

— Итак… мы можем показать Гордону, что у нас есть?

— Не вижу причин этого не делать. — Стелла решила бросить пробный шар в сторону Гордона. — Гордон, думаю, мы можем вам кое-что показать.

На мгновение воцарилась тишина, и Гордону хватило здравого смысла ничего не говорить, а Стелла приготовилась к протестующим воплям камня — но они так и не зазвучали.

Более того, где-то в далекой голубизне летнего вечера шевельнулось узнавание; осознание, пробуждение и слабые, неуверенные эманации любви.

— О… какая чудесная штука.

Гордон сел на пол напротив Стеллы, касаясь ее колен своими коленями, но не дотрагиваясь до камня. Она протянула каменный череп к нему, словно показывала новорожденного ребенка, а потом принялась медленно поворачивать, чтобы он смог рассмотреть артефакт со всех сторон. Она не позволила ему прикоснуться к камню; новая связь была слишком хрупкой для этого. Он и не пытался, лишь сидел, подсунув под себя руки, и смотрел на камень с безмолвным благоговением.