Код розенкрейцеров

– Это были, конечно же, масоны, – вставил Станислав.

– Можно и так сказать, – подтвердил Чекмазов, – если понимать под термином «масоны» многочисленные духовно-просветительские организации. Но дело, конечно, не в них. Мы сейчас не касаемся роли наследников тамплиеров в истории современной цивилизации. Я хочу заострить внимание на мистической стороне вопроса. Все вы знаете легенду об Агасфере, или Вечном жиде. Некий иудей, оскорбивший Иисуса Христа во время его пути на Голгофу, был обречен на бессмертие, вернее, на вечные скитания по земле. Его встречали то тут, то там, особенно в Средние века. В восемнадцатом веке россказни про Агасфера становятся предметом насмешек, и тем не менее Вечный жид время от времени продолжает появляться в разных городах Европы, Азии, Америки. Хотя над легендой об Агасфере смеются, однако как раз в этот период вдруг возникают люди, которые заявляют, что живут уже не одну сотню лет. Скажем, граф Сен-Жермен.

Кое-кто выдвигает версию, что Сен-Жермен и Агасфер – одно и то же лицо. Однако в век просвещения подобные басни высмеиваются, а Сен-Жермен объявляется авантюристом. Но граф был именно тем, за кого себя выдавал.

И вот наконец я перехожу к той части своего повествования, которая касается непосредственно вас. Бессмертные, которые обитают в Агарте, контактируют с жителями Земли через неких индивидуумов, которые находятся в гуще людской и служат своего рода приемо-передатчиками. Они и известны под десятками имен, включая такие, как Агасфер, Сен-Жермен… Но они не бессмертны. Каждые сто двадцать лет происходит смена. Резерв жизнедеятельности одного индивидуума, так сказать, вырабатывается. На смену ему приходит другой.

– Но, позвольте! – перебил старика Коломенцев. – Ведь, если следовать вашей логике, Верховные правители бессмертны? К тому же и Агасфер, и Сен-Жермен являлись людям на протяжении сотен лет, а вы говорите, что максимальный срок их жизнедеятельности – всего сто двадцать лет.

– Те, о ком идет речь, не сами Верховные правители, а всего лишь связующее звено между людьми и Агартой. Они не совсем люди, хотя обладают всеми биологическими особенностями людей. Они, как бы пояснее выразиться, матрицированные копии одного и того же субъекта и похожи друг на друга, как две капли воды. Поэтому на протяжении веков их и принимают за одно и то же лицо. Да они и есть одно и то же лицо, только размноженное в виде копий. Суммарное количество их знаний и опыта передается от одной копии к другой. В незапамятные времена некое количество копий было спрятано в разных местах земли и, по мере приближения срока, приводится в действие.

– Но позвольте, – не сдавался Коломенцев, – земля существует миллионы, если не миллиарды, лет. Тогда таких копий должно быть огромное количество.

– Их точное количество мне неизвестно, – усмехнулся Чекмазов. – Достоверно знаю только, что деятельность Верховных правителей, во всяком случае именно в этом направлении, насчитывает несколько тысячелетий, то есть обозримый период появления и развития человеческих цивилизаций. Так что их было не так уж и много. Причем появление нового персонажа предусмотрено в той точке планеты, которая в данный момент активнее всего влияет на мировые процессы. В настоящее время в России.

– И какое отношение ко всей этой чертовщине имеем мы? – поинтересовался паралитик.

– Самое непосредственное. Дело в том, что оживить, активизировать очередную копию должен ее предшественник. Но не сам. За пару десятков лет до того он оплодотворяет двух специально отобранных женщин. Рождаются две пары близнецов – обязательно близнецов. Они впоследствии и приводят в действие механизм.

– Бред! – сказал Коломенцев.

– Позвольте, значит, этими близнецами и являемся мы четверо? – с интересом спросил Станислав.

– Именно так.

– И что же с нами будет после этого, как вы выражаетесь, приведения в действие механизма?

Чекмазов пожал плечами:

– На предыдущих реинкарнациях я не присутствовал.

– Не нужно темнить. Поскольку наша задача выполнена, мы, скорее всего, окажемся больше не нужны, то есть прекратим существование. Не так ли?

– Очевидно, так. Точно я сказать не могу.

– Итак, некогда нас четверых зачал этот ваш Агасфер, Сен-Жермен или черт знает кто еще. Потом нас перевозят в эту дыру и приглядывают за нашим развитием. А теперь во славу некоего великого дела мы должны умереть? Но я вовсе не собираюсь умирать. Я хоть и калека, но хочу жить. Да и они желают того же самого. – Станислав кивнул на Катю и Елену. – А может быть, я ошибаюсь. Они мечтают вдохнуть жизнь в сверхразум. А, девушки? Молчат. Видно, не совсем прониклись вашей идеей.

– Я вовсе не желаю ни в кого вдыхать или, там, выдыхать… у меня в отношении собственной жизни несколько другие планы, – неожиданно произнесла Елена.

– Сестрица, оказывается, не хочет. А скажите, где находится этот ваш сверхразум? И какую роль играете вы сами? – не успокаивался Станислав.

– Моя роль? – усмехнувшись, переспросил Чекмазов. – Я, так сказать, генеральный координатор. Определяю весь текущий процесс.

– А разве Пеликан…

– Пеликан?! Ладно! Раз уж начал говорить, продолжу. На первый взгляд все происходящее кажется нелепым. Однако это не так. Сам ход событий подтверждает: выполнение Плана идет своим чередом. В начале тридцатых годов перед теми, кто сегодня себя называет розенкрейцерами, была поставлена задача подыскать для осуществления Плана двух молодых женщин. К намеченному сроку они были найдены и подготовлены. В свое время родились две пары близнецов. Теперь возникла необходимость переправить их на место предстоящей реинкарнации. Ситуация в те времена, как вы знаете, была не самая подходящая для подобных круизов. Война в Европе разгоралась, к тому же нацистам стало известно о Плане. Тем не менее План необходимо было выполнить. Детей разделили с самого начала, еще в Праге. Дело в том, что по сценарию одна пара детей должна была владеть даром телепатии. Для чего – станет ясно чуть позднее. Короче говоря, единоутробные пары – Станислав и Екатерина, Елена и Валентин. Хотя, конечно, отец у вас общий.

– Мне рассказал про это Пеликан, – заметила Елена.

– Правильно, но тот, кого вы считаете Пеликаном, совсем не знал деталей. Он даже не представлял, для чего все затеяно. Иван Иванович, он здесь известен под этим именем, действительно был розенкрейцером, но занимал в ордене очень невысокую степень. Он был поставлен в известность о существовании некоего Плана, осуществить который можно только с помощью близнецов. Кстати говоря, разговоры о Плане ведутся не одно столетие. Кроме него, к детям были приставлены две няньки, одна из которых сейчас находится здесь, – Чекмазов указал на немую, – а другая – Аглая – скончалась несколько лет назад. О подлинных целях Плана знал только я, поскольку я и есть истинный Пеликан.

– Но ведь вы говорили, что являетесь немецким агентом? – удивленно спросил Коломенцев. – Как же так…

– В целях конспирации пришлось взять на себя и эту обузу, – спокойно объяснил Чекмазов. – В какой-то степени это помогло на первой стадии операции. А потом, когда мы прибыли сюда, оставалось только ждать. Кстати, про меня никто не знал. Иван Иванович простодушно считал, что он – всему голова. Он сопровождал детей, которых, как вы знаете, в Тихореченске встретили надежные люди, тайные розенкрейцеры. Дети росли, а мнимый Пеликан скрупулезно вел свои записки, пытаясь вникнуть в суть Плана. Но с течением времени он стал терять веру, все больше опускался. Причина тому – полнейшее неведение. Ему казалось, дети, которых он боготворил, вполне обычны. Да так в общем-то и было. Потом родителей Десантовых арестовывают, спустя несколько лет Валентин попадает за решетку. Казалось, все рушится. Несчастный постоянно ожидал появления Посланца, но, увы, не дождался. Потом умирает Аглая… Лже-Пеликан полностью уверился, что План рухнул. В отчаянии он пригласил к себе Елену Донскую и рассказал ей про близнецов, про Прагу… Намекал на какое-то мифическое наследство. Смутив девушку невероятными перспективами и призрачным состоянием, он и вовсе, как говорится, зарапортовался. С горя он бросился под поезд. А зря! План, вопреки представлениям Ивана Ивановича, начинает хоть и медленно, но методично осуществляться. Сначала близнецы самостоятельно – заметьте, самостоятельно, без чьих-либо подсказок – осознают свои до поры скрытые возможности. Естественно, они используют их для собственной пользы. Наши малютки эгоистичны и думают только о своем благе. Это тоже входит в программу. Но постепенно в их души начинает просачиваться по капле милосердие. Лед тает. Я исподволь, внимательно наблюдаю за всем происходящим и чувствую: время осуществления Плана должно вот-вот наступить. Не хватает только Посланца. И вот он наконец появляется.

– Кто же это? – с интересом спросил мукомол.

– Вы, – невозмутимо ответил Чекмазов.

– Я???!!! – Коломенцев изумленно воззрился на старика.

– Да, милейший Игорь Степанович, именно вы!

– Но я… Ничего такого… Вы шутите!..

– Дайте мне дорассказать. Я знал все. Для чего привезены сюда дети, как теоретически должны развиваться события. Не знал я только одного. Где находится место? Где находится тот, которого нам предстоит оживить? Предполагал, что он сокрыт где-то здесь, рядом, но где точно – не ведал. Это было предусмотрено Планом. Со мной могло что-то случиться, меня, в конце концов, могли подвергнуть пыткам… мало ли что… Показать место должен был Посланец. Когда с год назад в Тихореченске появился господин Коломенцев, я сразу обратил на него внимание. Во-первых, он почти сразу же отправился в публичную библиотеку, где стал интересоваться литературой по оккультизму. А нужно вам сказать, библиотекарь Марта Львовна, весьма интересная в некоторых отношениях дама, моя хорошая знакомая. Она мне и сообщила о странном гражданине. И не только мне. Хочу пояснить: она также является секретной осведомительницей Комитета государственной безопасности и сообщила туда об увлечении Игоря Степановича. Конечно, на первый взгляд нелогично. Посланец тут же привлекает к себе внимание. Но это только на первый взгляд. Дело в том, что до сей поры господин Коломенцев и сам не догадывался о своем предназначении. Вот и сейчас он недоуменно таращит на меня глаза, а между тем все очень просто. Наш друг сызмальства увлекался всякой мистической дребеденью. Кроме того, он был масоном. Видимо, на него обратили внимание и выбрали на роль Посланца. Заложили, так сказать, программу; не мне вам рассказывать, что человеку можно внушить все что угодно, причем таким образом, что его сознание включится в нужный момент, достаточно произнести ключевое слово. И это слово…

– Мутабор! – неожиданно возвестил доселе молчавший Егор. – Я знаю… Я читал в одной книге… С помощью этого волшебного слова можно превращаться в животных и птиц…

– Нет, не «мутабор», уважаемый историк, – перебил его Чекмазов, – это из другой оперы… Слово звучит, – тут он упер взгляд в Коломенцева и внятно произнес по слогам: – Кар-та-фил.

Мукомол вздрогнул. Как удар молнии поразил его сознание. Он вспомнил.

Бразилия… Сан-Паулу… Мрачная комната, горящие свечи. В комнате трое. Он почти не видит их лиц. Они говорят… Сначала один. Потом второй… Третий все время молчит, лишь неотрывно смотрит на него, и слова первых двух отпечатываются в разуме, словно втатуированные в него. Кар-та-фил!