Код Твайфорд
Шрифт:
Простите, мисс, но верните мне, пожалуйста, книгу ИЛИ оставьте себе за десять фунтов. Она смерила меня взглядом.
Стивен, эта книга будет тебя отвлекать. А моя задача не допустить, чтобы что-то препятствовало твоему образованию. Да и тут мне самой нужно кое с чем разобраться.
Но мисс, я (…) мне нужно (.) это ээ (…) Знала ли она, что я подобрал книгу? Собиралась ли она найти законного владельца? В панике я не мог сразу сообразить, что делать.
А где ты нашел ее на самом деле? Она держала книгу открытой на уровне своей груди – так, чтобы я не достал.
Я тяжело сглотнул. Как она узнала, что книгу я нашел? Тут уж не отвертишься. Я пожал плечами, не помню.
Она РЕЗКО захлопнула книгу, из которой
Что это? Спросила она, будто впервые увидала эту бумажку. Тут я взял себя в руки.
Закладка, мисс. Стоит еще фунт, но я подарю вам, если заплатите за все десять с половиной.
Мистраль изменилась в лице, а потом снова и снова.
Вот. Смотри. Она сунула бумажку мне в лицо. Все эти буквы, которые, я, конечно, никак не мог разобрать, плясали прямо перед глазами, а затем пропали, когда мистраль так же резко выдернула бумажку у меня из-под носа.
Там написано: отдайте Элис Страль. Это моя книга, Смити. Она гневно взглянула на меня. Книга предназначалась МНЕ.
Дата: 14.04.19 14:53
Качество записи: хорошее
Там правда это было написано? Ерунда какая-то. Я же ведь случайно нашел эту книгу, да? А она отлично знала, что прочитать эти каракули я не смогу. Но после всего, что случилось следом, я уже не так уверен. Знаю только, из класса я вышел с чувством, будто меня обдурили. Мне было (…) паршиво, что ли, и я прямо там пообещал себе, что больше никому не позволю себя обдурить, взять на понт, буду всегда на шаг впереди. И вот еще что: те мгновения наедине с мистраль – пожалуй, последний раз, когда я не смог подобрать слова. Но то было лишь начало истории.
[Конец транскрипта]
Аудиозаписи
Часть 2
[Начало транскрипта]
Дата: 15.04.19 18:37
Качество записи: хорошее
Я много чего в жизни делал такого, чем нельзя гордиться. После истории с мистраль я покатился по наклонной. Никто (…) ни мама, ни папа не говорили мне, что делать. Колин был на работе или сидел, скрючившись, перед теликом. Сказать бы сейчас, качу ствол, добром это не кончится, да задним умом все мы сильны. В общем, заякшался с дурной компанией.
Вот скажешь, сегодня пострелята якшаются с кем и похуже. Поначалу да, все было ровно. Барыжили понемногу. Звучит старомодно, но (…) толкали на районе фирменные шмотки, свежее мясо, игрушки для мелюзги, а не всякое там ширялово. Сейчас по-другому. Быстро изменялось. Ну ты знаешь, Максин. Ширнуться там (…) и все такое.
К ним все прибивались по молодости. Сперва на побегушках, передать письмо какое или посылку. К тебе присматривались, и ты сам расчухивал, что к чему, а когда подрастал, тебе поручали кой-чего поважнее. Чтоб ты мог доказать свою преданность. Все хотели пролезть вперед. Но я никуда не лез. Просто хотел быть частью чего-то. Зарабатывать так, чтоб на жизнь хватало. Я знал, кто главный, и если делал все, как он велел, все было путем.
Часто думаю теперь: повезло мне все-таки заякшаться с Харрисонами. Свой район они еще до Второй мировой держали. Дела вели по совести, такого сегодня уже и не встретишь, как я слышал.
Зарабатывали мы, загоняя краденое. Могли взять банк, почту или даже ювелирную лавку. Все, где можно было хорошенько навариться. Но в девяностые все рухнуло. Морские порты, через которые мы в основном возили товар, позакрывались, а через аэропорты протащить что-либо было куда сложнее. Тогда же в банках поставили эти камеры и электронные системы безопасности. Легких денег, как раньше, было не видать. Вот мы и начали понемногу ширялово толкать, чтобы хоть как-то компенсировать. Но моргнуть не успели, как (…) только на него и
переключились. Теперь мы вели дела со всякими иностранными отморозками, которые и бабку свою порешить могли, если только та бы не порешила их первой.В то время многие из бывалых решили соскочить. В Испанию слиняли или в Эссекс. И мне бы следовало, но был на мели. Пришлось остаться. Да и легавые висели на хвосте. С середины девяностых на дела я ходил чаще, чем в сортир. А потом меня надолго упекли, и я завязал. Решил, хватит. Тот последний раз вышел мне боком.
Меня отправили в самую глухомань. Туда, где проводят все эти групповые разговоры, занимаются художествами. Как будто от этого легче. (…) Каждый день там помню. Состарился там, понимаешь? Приехал молодым волком, устанавливал свои порядки, а под конец стал старым хрычом. Меня терпели, не замечали или вообще смеялись надо мной. Пострелята эти по-другому на тебя смотрят. Ты больше не их породы. Может, и зона сама уже не та. А может, это я изменился. В общем, только я начал подыскивать себе занятие, как появились те двое пострелят со своими большими буквами и. Ну, я тебе уже рассказывал.
Дата: 16.04.19 09:59
Качество записи: среднее
Надо закончить историю про мистраль, а не отвлекаться на россказни о прошлом каждый раз, когда подхожу к моментам, о которых хотелось бы забыть. Вот и Максин так говорит. В общем, я сейчас в будке, с телефоном своего сына. Буду записывать по чуть-чуть, но придется прерываться, чтобы впускать и выпускать грузовики. Надеюсь, шум не . Ух ты, какой здоровый.
В общем, мистраль конфисковала у меня книгу, лишив сосисочно-картофельных надежд. Я, наверное, был зол, но в четырнадцать быстро все забываешь, да? К следующему уроку я уж точно обо всем забыл и вот же удивился, когда мистраль первым делом из своей сумки выложила на стол мою книгу. Сразу увидел, что она с ней сделала. Насовала между страницами столько листов бумаги, что книга стала в два раза толще. На бумажках было что-то начиркано ручкой. Как будто пометки к каждому слову.
Мистраль открыла книгу, уселась за стол и продолжила читать с того места, где остановилась в прошлый раз. Я пытался слушать, но куда интереснее мне было узнать, что же она такого написала.
Дочитав до конца, она захлопнула книгу и в задумчивости прижала к груди.
Это старая история.
Нэйтан всегда молчал, поэтому мы прямо ошалели, когда услышали его голос.
Да, Нэйтан. Опубликована 44 года назад, в 1939 году. Первая в серии. Про Супершестерку. Трех девочек и трех мальчиков, которых каждое лето отправляют на лето к их сварливой тетке. Заниматься там особо нечем, поэтому они раскрывают тайны, которые будоражат местных жителей.
Почему она запрещена? Пол.
Она запрещена, говорит мистраль, из-за к сену фобии. (..) Уж поверь, нечасто звучало это слово в восьмидесятые в Южном Лондоне. Но мистраль продолжала. Из-за сексизма, расизма, высокомерия и упрощенчества. Если бы руководство школы узнало, что я вам ее читаю, тут она берет паузу и буравит глазами каждого из нас по очереди, чтобы мы осознали важность ее слов. Меня бы уволили в ту же секунду.
Мы были ошарашены. Но не тем, как строго школа следит за политкорректностью, а тем, какой бунтаркой оказалась мистраль.
Скажу при этом честно, ничего из перечисленного я в книге не заметил. Но с другой стороны, я не был ни девчонкой, ни черным, поэтому с сексизмом или расизмом мне сталкиваться не приходилось. Что такое высокомерие, я тогда не знал, не говоря уж про к сену фобию, а когда что-то упрощалось, мне это скорее нравилось. Но взгляд мистраль четко давал понять: больше никаких вопросов. Вообще.
А зачем вы вложили между страницами бумажки? Я тогда, конечно, не понимал всех этих нюансов.
Молчание. Она быстро положила книгу на стол и заслонила ее спиной.