Код знали двое

– Тебе… что… надо? – часто дыша, все же выдавил он из себя.

– Ты, Ген, – ответила я.

Он круто развернулся и сел, в упор глядя на меня.

– Не узнал? – на всякий случай поинтересовалась я.

Молчание было ответом, из чего я заключила: или не узнал, или не хотел того показывать. С минуту, пока он приходил в себя от неожиданного кросса, мы молчали, а я думала, как начать разговор. Наше молчание прервал звук быстро идущей машины. Генка плюхнулся вновь, я последовала его примеру.

– В-в-ву-ум, – пронеслось мимо кустов.

Едва шум затих, Свояк встал на четвереньки и глянул поверх волчьей ягоды. Замысловато выругался вполголоса и побежал вниз, к воде. Я, естественно, следом. Он сильно хромал – видно, столкновение с машиной не прошло даром. Через два десятка шагов я его нагнала.

– Умные мысли есть? – на ходу спросила его.

– Отвали!

Черт возьми, коротко и емко! Но отваливать в мои планы не входило. Потому я продолжала бежать рядом. Мы миновали мост, потом ремонтный завод. У лодочной станции Генка остановился. По его изможденному виду легко было понять, что бежать он теперь совсем не может.

– Ты че ко мне привяла? Или ты свалишь…

Вторую половину мысли Свояк излагать не стал, видимо решив, что это лишнее. Он просто попытался меня ударить. Хорошего ничего не вышло – я имею в виду для него. Я легко блокировала удар и от души врезала в ответ. Ударила в печень, честно сказать, с большим наслаждением. Ну, имела я на то полное моральное право!

Генка задохнулся от боли, но все же нашел силы через пару мгновений еще раз махнуть кулаком. Пришлось повторить урок.

– Как ты думаешь? От тех троих тебе больше достанется, чем от меня одной? – на всякий случай напомнила ему.

Напоминание вызвало нецензурный поток, в котором Свояк помянул и меня, и еще кого-то, кого я пока не знала. С его слов выходило, что с тем неизвестным у меня была устойчивая половая связь в самых извращенных формах, а Генка участвовать в ней не хотел, разве что как исключение: отыметь сразу нас обоих, причем одновременно и в конкретной позе.

Монолог кончился, и я приготовилась к новой атаке. Ее не последовало. Как я поняла, Генка ждал демарша от меня или приготовился, что я врежу ему в ответ. Ни того, ни другого делать я не собиралась.

– Первое, что нам нужно, это место, где мы можем спокойно поговорить. А там уж решай, что тебе выгодно.

– Ты из ментуры?

– Нет.

Услышав ответ, раздумывал он всего секунду. Не сказав ни слова, повернулся спиной и захромал в сторону лодочной стоянки. Я пошла следом.

По висячему мостику мы перебрались на старый причал. Прошли вдоль борта и оказались у речного катерка, причаленного к нему. На стук в дверь нам открыл небритый парень в тельняшке.

Несмотря на темноту, он сразу узнал Свояка, затем глянул в мою сторону.

– А че без подружки? Как всегда, только о себе думаешь!

– Не буксуй, – одернул его Генка, – тут… вообще не то.

– А че? – недоуменно поинтересовался тот.

– Потом объясню. Выпить есть?

– Блин! Баба… простите, девушка одна, выпивка тоже с меня…

– Не гундось, говорю!

– Слышь, дружок, – вмешалась я, – держи деньги, организуй пузырек и закуску.

Я протянула ему пятисотрублевую банкноту, и парень, продолжая недоумевать, исчез в темноте.

Кубрик на две кровати, стол между ними. На столе полупустая двухлитровая бутыль спрайта, два грязных стакана. В углу – пустая бутылка из-под водки.

«Видно, не так давно кто-то побывал здесь в гостях», – решила я.

– Кто ты? – первым заговорил Свояк.

– Мы с тобой уже встречались, – я сняла очки. – Узнал?

Я не стала ждать и напомнила:

– Двор у Крытого рынка, Голубь, Санек и ты. И еще кто-то, кто залез в мою тачку. Кто это был?

– А-а-а! – понимание на его лице разлилось вместе с похабной ухмылкой. Такой, что мне вновь захотелось ему врезать.

Неожиданно он стал серьезен.

– Де-ву-шка, – печатая каждый слог, медленно проговорил он, – ни в чем я участия не принимал. Это тебе приснилось. И никакие опера из меня ничего не выбьют. Можешь на это не надеяться. Уже научен.

– Да мне и не нужно ничего из тебя вышибать, – равнодушно пожала плечами в ответ. Была моя очередь делать ход, и я его сделала:

– Послушай, есть два варианта. Тебя ловят милиция и еще кто-то, как я успела заметить. Я знаю еще одного, по крайней мере, человека, который хотел бы с тобой пообщаться, и вряд ли это общение пойдет тебе на пользу. Зато я могу ему подсказать, как тебя найти.

– Это кто еще? – удивился Свояк.

– А ты знаешь, кто папа у того наркоманчика, которого вы с проституткой втянули в уголовное дело?

Говоря это, я внимательно смотрела на его реакцию. По ней я надеялась выяснить предположение, возникшее в связи с неожиданной облавой на Геннадия. Похоже, промахнулась, поскольку Геннадий нахмурился:

– А этому хмырю что от меня нужно?

– Думаю, чтобы ты забыл про его драгоценного сынка. Настолько, что уже никогда бы не мог вспомнить.

Сказав так, я здорово блефовала. Но, похоже, сработало, поскольку Свояк нахмурился сильнее и вновь выдал непечатное ругательство.

– Есть второй вариант, – осторожно заметила я.

– Какой? – тут же последовал вопрос.

– Ты говоришь мне, кто заказчик комедии, и лично я забываю о твоем существовании.

– Ты совсем дура? – оторопел он настолько, что забыл о возможности физического воздействия с моей стороны. – Во первых, я заказчика просто не знаю. Это так, для дальнейших вопросов. А второе, даже если бы и знал: долго я проживу, если солью его ментам?

«Думаю, ты и так недолго проживешь», – подумала я, вспомнив решительный настрой преследователей. Вслух же я сказала:

– Во-первых, я не из милиции, это я тебе уже говорила. Во-вторых, а что ты так ее боишься? Даже если дело дойдет до суда, за свои художества ты года три максимум получишь. А тут, того и гляди, тебя пришьют.

– Мы с тобой разговариваем, – утомленно вздохнув, коротко рассмеялся Свояк, – как папуас с эскимосом. Ты вообще не сечешь! Ты думаешь, в тюрьме я дольше проживу, чем на свободе? Если ты так думаешь, то ты дура полная! Второе: что конкретно тебе нужно? Чтобы я слил заказчика – этого не будет, я уже тебе сказал: не знаю я его! Что еще: бабки с меня срубить? Пустой номер – у меня их нет!