Кодекс Агента. Том 3
Шрифт:
Шувалов лезет в несуществующий карман на груди, удивленно оглядывает себя и недовольно поджимает губы, глядя на свой пиджак, болтающийся на моих плечах.
— Доставай смарт из левого внутреннего кармана, набирай номер и рассыпайся в благодарностях! — уже спокойнее говорит он. — Обещай душу и тело за спасение своей никчемной жизни!
— Кому?! — нехотя спрашиваю я и беру в руки смартфон Великого Князя.
— А сам не догадываешься?! — с усмешкой спрашивает он.
— Цесаревич?!
— Нет, но тепло!
— Наталья Романова?!
— Она самая! — Шувалов язвительно улыбается. —
— К-кольцо? — ошарашенно спрашиваю я, и вся моя бравада улетучивается без следа.
— Помолвочное — с большим бриллиантом! — Князь утвердительно кивает. — Эта малолетняя дура спасла тебя от верной смерти, заверив батюшку, что вы любите друг друга, и ты так же далек от Тьмы как она сама!
— От смерти?! Любим друг друга?! — повторяю, будто попугай и с ужасом смотрю на Князя.
— Один Разделенный знает, что в точности она наплела, но Император сменил гнев на милость, и сейчас ты летишь домой, а не в подвалы Тайного Сыска!
Шувалов откидывается на кресле и разглядывает меня, наслаждаясь произведенным эффектом.
— Ну чего ты испугался? — ухмыляется старик. — Не любишь ее? Ничего страшного, на царском ложе у тебя встанет как миленький — не ты первый, не ты последний!
— Тьма меня раздери! — восклицаю я и разбиваю костяшки пальцев правой руки об иллюминатор.
Мысли в голове путаются. Я думаю об Ольге, о своих чувствах к ней, точнее о том, насколько они сильны. Сравниваю ее с Натальей, сравниваю с Ми… Нет, я выбросил ее из памяти! Правда состоит в том, что мне нравится каждая симпатичная девчонка, и с каждой я хочу оказаться в постели.
— А ты всерьез думал, что, разгромив Храм Разделенного, избежишь расплаты? — прерывает мои размышления Шувалов. — Думал, что тебе это сойдет с рук также, как и все в твоей легкомысленной жизни? Радуйся, что расплачиваться придется членом, а не жизнью!
— Сбежать было бы лучшим решением? — спрашиваю я, стараясь не сорваться на крик.
— Не знаю, я не пророк! — отвечает Шувалов предельно серьезно. — Я пытаюсь донести до тебя, что у каждого решения есть последствия!
— Тогда объясните Разделенного ради, что вообще произошло?!
— Бестужев заподозрил тебя в работе на Темных и покушении на Цесаревича. Пока его доклад дожидался рассмотрения Государем-Императором, ты сбежал и эти подозрения укрепил. Твой визит к Цесаревичу лишь усугубил ситуацию. А сегодня утром на заседании Совета Глав Великих Родов выступил Князь Грибоедов и заявил, что ты — Темный! Великие Князья проголосовали за твой срочный арест, и колеса государственной машины закрутились…
Великий Князь на мгновение замолкает и задумчиво рассматривает мое лицо.
— Симпой тебя прозвали за симпатичную мордашку? — интересуется он.
— Да! — нехотя подтверждаю я.
— Благодари за нее Разделенного — незаурядная внешность спасла тебе жизнь! — продолжает Князь. — И Храм ты захватил весьма своевременно — во время заседания Совета, на котором присутствовала Наталья. Цесаревич при смерти, и Романов начал вводить в курс дела дочь. Когда доложили о твоих подвигах, было принято решение уничтожить тебя как Темного террориста…
— Единогласно?! — с иронией уточняю я.
—
А ты во мне сомневался?! — Шувалов вопросительно выгибает бровь и поджимает губы. — Мы прервали Совет и вылетели на набережную, чтобы тебя убить. Наталью оставили в Кремле, но она позвонила отцу, поручилась за тебя дурака и вымолила прощение на тот случай, если ты не окажешься Темным. Я не знаю, что именно она наплела Императору, так что будь готов к сюрпризам!— Значит, пока речь о помолвке не идет? — с облегчением спрашиваю я.
— Можешь планировать свадьбу! — уверенно произносит Шувалов и широко улыбается.
— Ваши планы сбываются, да?! — со злостью спрашиваю я.
— Они в процессе реализации! — Князь наклоняется вперед, берет меня за плечо и крепко его сжимает. — Объясни: почему тебя пугает брак с будущей Императрицей? Каждый российский аристократ, не задумываясь, отдал бы за это половину своей никчемной жизни!
— Хочу управлять своей жизнью, а не страной, и хочу управлять самостоятельно, — нехотя признаюсь я. — Это — главная причина. Я не исключаю, что приду на прием к Императору и попрошу руки его дочери, но по собственной воле, понимаете?!
— Понимаю! — на удивление серьезно отвечает Шувалов. — Но для большинства аристократов полная свобода — это несбыточная мечта! Такова плата за положение в обществе и в государственной иерархии!
Шувалов во всем прав. Умом я и сам все понимаю, но куда деться от мятежной и непутевой души.
— Как ты прошел Инициацию? — спрашивает он.
Великий Князь задает самый важный вопрос. Я боюсь на него отвечать, потому что не знаю, какой Инициация должна быть. Начнем с того, что моя случилась вне пределов Алтаря. История полна легенд о великих воителях прошлого, Дар у которых проявился спонтанно, и ни о каких семицветных Храмах тогда и речи не шло, но все это — преданья старины глубокой.
Если Князь поймет из моего рассказа, что я совмещаю в себе Дар Тьмы или Света…
— Ты меня боишься? — неожиданно спрашивает Великий Князь. — Я ударил тебя Силой по двум причинам…
— Вы увидели во мне фиолетовый огонь и знали, что Сила не причинит мне вреда, а какая вторая?
— Я должен был опередить остальных! — отвечает Князь.
— Кто-то из Глав Великих Родов желает моей смерти?!
— Конечно, мы с тобой это уже проговаривали, но речь о другом, — Шувалов на мгновение замолкает и смотрит в окно вертолета сквозь фиолетовую пелену. — Инициация у всех проходит по-разному. Процесс не важен, важен результат. Меня интересует как ты прошел ее, ничего не зная о процессе?
После минутного колебания я принимаю решение рассказать правду. В конце концов, в этом мире нет человека, которому я могу доверять больше, чем Великому Князю.
— Догадался, наверное, — отвечаю я. — В алтаре ничего не получилось. Сидел как дурак на стеклянном кресле, обливался потом от волнения и отсчитывал секунды. Затем вернулся в Храм. Встал в центре, в перекрестье лучей Кристаллов, и Инициация началась сама. Храмовый зал превратился в огромный калейдоскоп. Менялись цвета: красный, желтый, оранжевый, голубой… На фиолетовом все остановилось, Осколок вспыхнул, и я почувствовал огонь в собственных глазах.