Кодекс джиннов

Все с удивлением посмотрели на Энимора, но молодой граф и теперь не раскрыл рта. Черч безусловно рассудил правильно. Начинать сейчас поиски принцессы – чистой воды безумие. Но и ведь и несносный Брик тоже в чем-то прав. Раньше Энимор не задумывался о своих чувствах к принцессе, но после того происшествия в Ухарских лесах ему многое стало понятно. Что тогда сказала эта старая гномиха – волшебную музыку могут услышать только юные непорочные девы и влюбленные идиоты. Непорочной девой граф уж точно не был. А посему – раз уж не первое, значит, второе. А идиоту легко наплевать и на опасность, и на очевидную бесполезность поисков. Вот только вовлекать в это безнадежное дело своих новых друзей Энимор никак не хотел.

– Так что вы решили, граф? – нарушил тишину нетерпеливый Черч. – Чем собираетесь заняться?

– Не знаю, господа, честное слово – не знаю, – вынужденно соврал рыцарь.

Глава 26

Ковер летел низко над лесом. Махмуддин объяснил, что так меньше шансов быть замеченными с земли.

Граф Энимор по-прежнему был погружен в раздумье. Слуга Брик, недавно дерзнувший давать советы своему хозяину и другим знатным господам, теперь не решался подходить ближе. Но и оставить молодого рыцаря без присмотра тоже не мог, а потому наблюдал за ним, прячась за спиной у барона. Сам же Черч сидел в передней части ковра, беззаботно свесив ноги вниз. Он вполуха слушал, как на другом конце ковра Коля громко спорил с Эйнли. Барон хотел было их одернуть, но передумал и лишь бормотал про себя:

– Демаскируют, типы!

Вдруг он напрягся. Внизу между деревьями, показалась человеческая фигурка. Приглядевшись, Черч увидел, что это была молодая девушка, в оборванном платье. Усталая она брела по тропинке, опустив голову. Девушка услышала звук голосов и подняла голову. Увидев над собой ковер-самолет, она замахала руками, запрыгала на месте и закричала:

– Эй, возьмите меня к себе, я заблудилась.

Черч, хлопнул по плечу Махмуддина, который словно застыл в трансе над своим кальяном.

– Возьмем попутчицу, шеф?

Не повернув головы и не выпуская изо рта мундштук, джинн ответил:

– Не положено.

– Что значит «не положено»?! – мгновенно ощерился забияка барон. – Там девушка внизу, просит подвести.

– Я не общественный транспорт, – невозмутимо парировал джинн. – Я личный слуга господина Коли Ночкина.

Тем временем ковер летел дальше. Отчаянно машущая руками фигурка девушки удалялась, ее голос уже не был слышен.

– Коля! – обернувшись, взревел Черч. – Ну, хоть ты скажи ему!

– А, что, кому сказать? – Землянин с видимым сожалением оторвался от спора с

Эйнли. – Что случилось?

– Там внизу девушка заблудилась в лесу, а этот толстый не хочет ее взять к нам.

Рефлекс космонавта взял свое. Еще не до конца дослушав Черча, Коля скомандовал джинну остановить ковер и разыскать терпящих бедствие.

Махмуддин медленно выдохнул дым изо рта, отложил мундштук и так же неторопливо повернулся к землянину.

– Коля, ну тебе-то не нужно объяснять, как опасно для нас останавливаться посреди леса? – строго спросил он. – За деревьями может прятаться засада. И вообще, чем быстрее мы выберемся из Королевства, тем лучше.

– Знаю, Махмуддин, – коротко ответил Коля.

Джинн и человек обменялись взглядами и поняли друг друга без слов.

– Второе предупреждение, – напомнил первый.

– Подписываю, – ответил второй.

– Ох, и странный же ты человек, Коля, – вздохнул джинн.

– Я – просто человек, – Коля почти в точности повторил его же слова. – И не могу быть никем иным.

– Ну, хорошо, будь по-твоему, – не стал упрямиться Махмуддин. – Эй, пассажиры, держитесь крепче! Идем на посадку.

Ковер заложил крутой вираж, отчего Брик ударился носом в плечо графа Черча, и полетел назад. Махмуддин снизился над лесной тропинкой до расстояния в муравьиный шаг, но садиться все ж таки не стал, видимо, из соображений гигиены. Или просто, как житель пустынь, не доверял лесу. Девушка заметила спасителей и побежала по тропе. Навстречу ей спрыгнули все мужчины, включая гнома и исключая водителя.

Самое интересное, что царственно восседающий на ковре джинн ее нисколько не напугал и даже не удивил, а вот при виде остальных она вдруг закрыла лицо руками и разрыдалась. Впрочем, мужчины все же успели узнать ее и изумились ничуть не меньше.

– Лаванда! Что вы здесь делаете?

– Как вы сюда попали?

– А почему вы одна?

– А где же принцесса?

Вопросы сыпались со всех сторон, и неудивительно, что горничная принцессы не смогла ответить ни на один из них. Она просто обвела присутствующих влажными от слез глазами, выбрала того, кто уж точно не станет ее ни в чем упрекать, то есть, Эйнли, и уткнулась лицом ему в плечо.

Слава богу, у мужчин хватило такта повременить с вопросами и дождаться, когда девушка сама все расскажет. Ее усадили в самом центре ковра, рядом с тем же гномом, и позволили вдоволь наплакаться. После чего Лаванда заговорила сама, правда, по-прежнему не отрываясь от широкой груди ученого гнома.

Лаванда была милой, очаровательной девушкой. Вдобавок к внешней красоте – еще и умной. Такое редкое сочетание могло сделать ее совершенно неотразимой, если бы не один недостаток.

Девушка была лишена музыкального слуха. Совсем. Абсолютно. По рассказам подруг Лаванда знала, что, к примеру, когда паж играет на лютне, то раздаются разные красивые звуки. Но шум, который она при этом слышала, не пробуждал в ее душе никакого отклика, кроме желания встать и уйти в более тихое место.

Стоит ли говорить, как страдала бедная девушка во время королевских балов. Как фрейлина принцессы, она знала все танцы и недурно могла их исполнять, ориентируясь по ударам барабана. Но то, что для других девушек было праздником, для Лаванды оборачивалось тяжелой обязанностью.

Эта особенность девушки и послужила причиной ее размолвки с принцессой вечером первого дня турнира. После окончания боев намечалась обширная культурная программа –официальное представление участников принцессе, посвящение в рыцари инопланетного принца и, разумеется, закончиться все должно было праздничным пиром. В общем, вечер обещал быть долгим и нудным. Но терпимым, если бы не одно обстоятельство: рыцари приходили во дворец прямо с ристалища, и мысль о том, что придется терпеть рядом с собой этих пыльных и потных мужланов, бросала принцессу в дрожь. В тот вечер Настюрция находилась в лирическом настроении. Сейчас ей нужны были не грубые шутки и запахи, а что-нибудь возвышенное, например, эльфийские песни.

Принцесса взяла с собой Лаванду и отправилась на прогулку в самый дальний конец дворцового сада, туда, где сад незаметно переходил в обычный лес.

– Ах, какие эти мужчины противные, среди них нет ни одного стоящего, – со вздохом сообщила принцесса. – А мне так хочется чего-то прекрасного и возвышенного.

– А по-моему, этот Альдебаранский принц довольно хорош, – отвечая скорее своим мыслям произнесла Лаванда.

– Ах, ты вечно думаешь о чем-то приземистом. Если он тебе так нравится, то возьми его себе. Я не ревную.