Кодекс экстремала

Я недолго смотрел на эту подводную агонию. Сходя с ума от нетерпения, я шарил руками по бархатной стене, отыскивая свой акваланг, и не мог его найти – к «пыли» примешалось кровавое облако, и большая часть скальной стены исчезла из виду. С беззвучным воплем, выдыхая давно отработанный вдох, я устремился вниз, вдогонку за уходящим в глубину трупом, пробивая головой шуршащий рой воздушных пузырьков, поймал шланг, который кружился змеей, выпуская серебристый закручивающийся спиралью шлейф, схватил его, едва ли не перекусывая, зубами и, давясь воздухом и водой, стал дышать. Труп тащил меня за собой в глубину, во мрак, в холод, и после первых вдохов, от которых в голове зазвенело, я ощутил, а точнее – вспомнил о боли в ушах; давление нарастало с каждой секундой, и я уже рисковал погибнуть от глубины, а не от удушья, но не было воли оторваться от живительного шланга, и я опускался все глубже и глубже, и перед моими глазами уже поплыли радужные круги…

С сильным рывком загубник выскочил из моего рта. Я едва не хлебнул воды. Надо мной на фоне далекой поверхности воды, напоминающей серебристые облака, танцевала Анна. Одной рукой она крепко держала меня за волосы, а второй гнала под себя воду, пытаясь поднять меня наверх. Я не сразу заметил, что на ее плече висит мой акваланг.

Я успокоился, прекратил вырываться, давая Анне понять, что вполне пришел в себя и мои волосы можно оставить в покое. Она сняла с плеча акваланг. В его лямки я просто влетел, поймал ртом загубник, и Анна отвинтила редуктор.

Потом только я стал нормально соображать и, вращаясь на месте, как это делал труп подводника, смотрел во все стороны, воинственно полосуя ножом воду. Никого поблизости от нас не было видно. Анна что-то хотела мне объяснить, крутила головой и показывала в сторону. Я привлек ее к себе свободной рукой. Чувство безумной радости, огромного, катастрофического счастья вдруг нахлынуло на меня. Это была нервная, психическая эйфория. Я едва не сорвал с себя маску, чтобы, обуреваемый восторгом, не начать размахивать ею.

Мы остались живы. Судя по поведению Анны, она тоже не пострадала. Я отправил ко дну одного подводника, а второй, судя по всему, вернулся на катер. Небывалое везение, фантастика, божья воля – не знаю, как объяснить нашу чудесную победу. Четверых из шести вооруженных людей мы прикончили, не имея никакого оружия, кроме бутылки из-под шампанского да собственных рук.

Глава 49

Я рассчитывал, что воздуха в аквалангах нам хватит по крайней мере на половину пути, но расстаться с опустевшими баллонами пришлось гораздо раньше. Анна снова тонула, кричала, билась в моих объятиях, отказываясь бороться за жизнь, и я снова проводил жесткую терапию, топил, дергал ее за волосы, успокаивал, убеждал… Мы провели в воде почти весь день, и только ближе к вечеру наше жалкое трепыхание в километре от берега заметили с вышки спасательной станции и выслали за нами моторную лодку. После пережитых событий у меня возникла стойкая аллергия на моторки, и я не сразу поднялся на ее борт. Один из спасателей что-то кричал мне, протягивал руку, но я с опаской смотрел на него красными, воспалившимися глазами и бил его по руке. Анну спасатели просто втащили в лодку – она почти не подавала признаков жизни.

Ребята попались на редкость добросовестные. Я давно не видел, чтобы кто-нибудь так самоотверженно трудился задарма. С Анны они быстро стащили джинсы и майку и стали в четыре руки растирать ее. Когда лодка на малом ходу причалила к уже безлюдному пляжу, моя подруга была способна самостоятельно выйти и добрести до медпункта. Мне дали большое сухое полотенце. Я завернулся в него и пошел вслед за Анной. Один спасатель последовал за нами, а второй погнал лодку к гаражам.

Мы сидели с Анной на топчане, покрытом простыней и прозрачной клеенкой, и хором дрожали. Организм вырабатывал тепло, и все мышцы наших истощенных тел трудились, как поршни двигателя.

– Ну, вы даете! – все время восхищался спасатель, который привел нас в медпункт. – Как вы умудрились так далеко заплыть?

– Уснули на надувном матраце, – ответил я. – Течением отнесло…

– Что, оба уснули на одном матраце? – усмехнулся спасатель и налил нам по стакану водки.

Я стал приходить в себя и ориентироваться в обстановке. Те парни в черных майках не для того положили на Диком острове четверых своих бойцов, чтобы дать нам спокойно уйти. Я вскочил на ноги, подошел к дверному проему, отвел марлевую шторку в сторону, посмотрел на окутанный сумерками пустынный пляж.

– Вы не могли бы одолжить мне это полотенце до завтра? – спросил я у спасателя. – Моя одежда затонула…

Наверное, у меня был настолько несчастный и испуганный вид, что спасатель поспешил помочь.

– Я вам дам шорты и майку! Почти новые! – Он кинулся в подсобку и добавил оттуда: – Я их недавно стирал. И можете не возвращать, ходите, сколько надо, а потом выкиньте!

Он вынес мне одежду. Я быстро облачился в белые трусы и бордовую майку.

– А обувь… – произнес спасатель, глядя на мои босые ноги и покусывая губы. – Может быть, найду шлепанцы. Знаете, отдыхающие часто оставляют тапочки на пляже, мы их подбираем и ждем, когда хозяин отыщется.

Я отрицательно покачал головой, снова кинул взгляд на пляж и тронул Анну за плечо.

– Пойдем, Анюта.

Ее все еще колотила крупная дрожь. Анна отрицательно покачала головой и с трудом произнесла:

– Е-е-еще водки… пож-ж-ж-жалуйста…

От предчувствия беды мне стало даже жарко. Я схватил Анну за руку и потянул ее к выходу силой. Она взвизгнула, высвободила из-под одеяла руку и ударила меня.

– Уйди-и-и! Не пойду никуда-а-а!..

– В самом деле, – вмешался спасатель. – Посидите еще. Ваша девушка сильно переохладилась. Ее следовало бы растереть спиртом или скипидарной мазью.

Я не слушал его. Снова взял Анну за руку и сжал ее до боли.

– Анна, мы должны идти!

Она крутила головой, морщилась, хныкала, а когда я заставил ее подняться с топчана, снова пронзительно закричала:

– Куда ты меня тянешь?! Я не хочу больше в море! Отпусти меня, я хочу остаться здесь! Мне холодно!

– Послушайте! – крикнул спасатель, пытаясь отгородить от меня Анну. – Оставьте ее в покое! У вас нервное переутомление!

Мне показалось, что я услышал, как со стороны набережной раздался тихий скрип тормозов автомобиля. Оттолкнув спасателя, я схватил Анну в охапку. Она закричала с такой силой, что у меня заложило ухо. Спасатель неожиданно двинул меня кулаком в челюсть – не сильно, словно предупреждая, что следующий удар будет более убедительным. Анна тотчас добавила с другой стороны. Она ничего не соображала, не понимала, что мы были на волоске от смерти, а спасатель ничего не знал. «Он простит меня, когда узнает все», – подумал я и, резко развернувшись корпусом, крепко въехал ему кулаком в подбородок. Спасатель оказался крепким парнем и устоял на ногах. Если бы я в этот момент опустил руки, он быстро бы привел меня в горизонтальное положение. Я ударил его еще раз – по левому уху и завершил наш спор прямым ударом тыльной стороной ладони по переносице. Несчастный спасатель, вытащивший нас из воды, сбивая табуреты, стулья и вешалку, грохнулся на пол.

Я взял мокрые джинсы Анны, обвязал их вокруг пояса, присел перед девушкой, смотревшей на меня совершенно безумными глазами, обхватил ее за ноги, оторвал от пола и закинул девушку на плечо, как это делают джигиты, воруя невест. Выбежал на пляж, кинулся, увязая в остывшем песке, в сторону, к напоминающим гробы лодкам, лежащим на металлических опорах днищем кверху, упал на колени перед первой попавшейся и стал заталкивать под нее Анну. Она тихо поскуливала, вяло сопротивлялась, кидала мне в лицо песок, и все же мы оба благополучно скрылись под надежной крышей. А главное – вовремя.

Я закрыл ладонью рот Анне, слегка приподнял ее голову, чтобы она могла все увидеть своими глазами. С парапета на пляж спрыгнул человек в курточке и темных брюках. Руки его были опущены в карманы. Не торопясь, глядя по сторонам, он подошел к двери медпункта, сдвинул марлю, вытянул руку с пистолетом вперед и дважды выстрелил. От каждого выстрела Анна вздрагивала, словно кто-то невидимый толкал ее в спину. Так же спокойно и неторопливо убийца спрятал пистолет в карман, повернулся лицом к морю, сплюнул под ноги, посмотрел в сторону Крепостной горы, затем – в нашу. Кажется, взгляд его остановился на лодках. Мы с Анной перестали дышать. Человек, снова опустив руки в карманы, медленно пошел в нашу сторону. Он понял, что вместо меня убил случайного человека? Он заметил нас? Я почувствовал, как напряглась шея Анны. Похоже, я невольно сдавил ее своими пальцами.