Кодекс Костей Том 2

Ещё запустили линию разделки и заморозки ценных органов. Вопреки опасениям жителей, да и моих тоже, будем честны, посторонних запахов она не давала. То, что было нельзя заморозить, а требовалась иная обработка, пока не привозили. Увы, подходящих специалистов найти было не так то просто, а собственных ещё только предстояло обучить. Прохор, за время моего отсутствия так и сделал, отправив нескольких перспективных молодых людей на ускоренные курсы. Чему там научат, одна Смерть ведает, но это лучше чем ничего. Хоть включать оборудование научатся, а горевать об испорченной требухе… Её сейчас итак выбрасывают.

Было ещё кое-что, но то совсем мелочи. Куда интереснее было посмотреть на то, как выросло мастерство Митрофана. Его Покров Смерти наконец перестал быть бесполезной ерундой жрущей прорву магии, а вполне защитным заклинанием. Мы специально протестировали его как магией, так и физическими воздействиями. Оказалось, оно работало даже лучше чем я предполагал — в момент удара, часть тела становилась бестелесной, безвредно пропуская оружие через себя. Морозов даже порывался проверить огнестрелом, но я его остановил от такого опрометчивого шага. По рассказам коллег, Покров не слишком хорошо защищал от стрел, а уж как он поведёт себя с пулями — вовсе неизвестно. При всём этом, заклинание давало такой интересный оптический эффект, что мне даже завидно стало — фигура заклинателя покрывалась чёрным туманом и немного расплывалась как от ветра, иногда нарушая контур тела. Какого либо дискомфорта, при этом, Митрофан не испытывал и мог взаимодействовать с предметами так, будто оставался материальным.

Короткое северное лето уже начало предсказывать своё скорое окончание — сидеть вечером в кресле качалке без пледа было уже холодновато. В один из таких вечеров ко мне пришёл Хлебодаров с не самыми добрыми вестями.

— Вам письмо, господин. Только что прибыл доставщик.

— Не фельдъегерь, надеюсь? — слегка напрягся я.

— Нет, обычный почтарь.

— Тогда давай, не тяни. — я принял конверт из рук управляющего, мог бы и слугу какого прислать, чего сам бегает…

Белая бумага была украшена строгим гербом Имперского Суда. Обескураженный, я вскрыл конверт и вчитался в казённый текст. Уже через минуту, я позвонил Екатерине.

— Добрый вечер, князь, я уже думала, вы успели позабыть обо мне.

— Как можно забыть такую девушку? Скорее небо рухнет на землю, чем я забуду тебя. И почему обращаешься на ты?

— Потому-что! Вернулся из Разлома и ни ответа ни привета. Я о тебе через Хлебодарова только узнала, что ты жив, цел и здоров.

— Прости, столько дел навалилось. Я обещаю исправиться.

— Одним свиданием ты теперь не отделаешься.

— А как на счёт свидания в Имперском Суде?

— В ИСе?! — воскликнула девушка.

— Именно в нём. Ты готова представлять там мои интересы?

— Спрашиваешь! Это же ИС! Да хотя бы разок попасть на заседание туда это… Это… Это вершина карьеры адвоката!

— В общем, ты согласна.

— Конечно. А зачем ты туда поедешь? Так, постой. Неужели тебя обвиняют в государственной измене?

— Нет, не всё так плохо. Давай расскажу при личной встрече.

— Хорошо. Приезжай завтра с утра в контору. Там мне легче настроиться на рабочий лад, а то ты опять целоваться полезешь.

— Обещаю держать себя в руках.

* * *

В назначенный день мы прибыли к зданию Имперского Суда — высшего судебного органа нашей страны. Проследовав через роскошные залы, более приличествующие дворцу, чем обители юстиции, мы вошли в зал заседания. Напротив нас, в ложе истца, расположился не кто иной как сам Владимир Никанорович, собственной персоной в окружении целого штата юристов.

Степенно кивнув ему, я занял место ответчика. Почти сразу после этого вышел судья, а секретарь объявил:

— Встать, Суд идёт! Объявляются слушания по делу соответствия занимаемому титулу Князя Распутина, по заявлению Князя Шуйского.

Глава 18

— Предоставляется право слова истцу.

— Ваша честь. Этот, с позволения сказать, господин позорит всё дворянское сословие одним своим существованием. Российский князь не может быть настолько бедным, безземельным и главное, не иметь достаточной численности гвардии для защиты имущества. У него её буквально нет. Ни одного человека. — Пока Шуйский вещал, его юристы шустро передали секретарю несколько бумаг.

Тот, бегло ознакомившись с содержимым передал их судье. Пожилой мужчина надел очки и внимательно изучил документы. После чего обратился уже к нам.

— Ответчик, вам есть что возразить? И представьте, пожалуйста, вашу спутницу.

— Это Екатерина Рахманова, ваша честь. Сегодня она помогает мне на заседании.

— Наслышан, наслышан, как поживает ваш батюшка, юная леди?

— Спасибо, в здравии. Разрешите я отвечу? — спросила Катя и дождавшись кивка продолжила. — Что касаемо финансов, то вот отчёт за прошлый месяц. Согласно ему, доход моего подзащитного многократно превышает минимальный ценз, установленный ещё прадедушкой нашего Императора. Вот, подтверждающие документы.

На стол легла первая бумага.

— Что касается второго пункта обвинения — мы находимся в процессе оспаривания незаконного присвоения имущества рода Распутиных родами, в том числе вассальными роду Шуйских.

На стол легло ещё несколько бумаг, которые забрал секретарь.

— Ну а по третьему пункту, ваша честь, я отвечу сам. — не дав Рахмановой продолжить речь, высказался сам. После чего призвал свой Кодекс. Юристы и секретарь испуганно вздрогнули, когда вчитались в название фолианта. Судья же, показалось, наоборот обрадовался.

— Как могут увидеть все здесь присутствующие, я владею некромантией, поэтому в живых солдатах потребности не имею. Увы, согласно законам нашей страны, мертвецы, пусть и зачарованные, солдатами не считаются.

— Весьма занятно, молодой человек. Весьма занятно. Истец, вам есть что-либо добавить? — судья повернулся к Шуйскому.

Единственное что выдавало истинное настроение огненного мага, это ходившие ходуном желваки. Видно было, что он с трудом сдерживает рвущуюся наружу ярость. Привыкший решать вопросы силой, он совершенно не мог проигрывать на других фронтах.

— Ваша честь. Я не хотел этого обнародовать, но видимо придётся. Этот человек не кто иной как Джозеф Ротшильд, якобы погибший в автокатастрофе. Вот фотографии и результат экспертизы.

Признаться, в этот момент он меня удивил. Впрочем, изумлены были все, в том числе и судья. Пришлось брать инициативу в свои руки.

— Увы, я при всём желании не могу быть этим парнем.

— Это почему же? Мальчик с липовыми документами, которого нашли в разломе? — не выдержал Владимир Никанорович и начал безобразную прерпалку.