Кодекс Крови. Книга ХVII

— Дало, только не там, где ожидалось, — ответил я богине, присаживаясь на бортик бассейна.

Лицо богини дёрнулось в мою сторону. Алую ленту сенсора сменил длинный язык, гладким шёлком исследовавший мои скулы, лоб, подбородок.

— Плохая шутка, Трайодасан.

— Увы, это не шутка. Кто-то поведал техносам о семени… И теперь на меня началась охота.

Кровь в бассейне сперва покрылась инеем, а спустя пару секунд превратилась в лёд. Ещё через такт сердца содержимое бассейна разлетелось мириадами алых осколков в разные стороны, вонзаясь в стены, рассыпаясь алмазной пылью под ногами.

За всем этим буйством мне удалось рассмотреть одинокую алую каплю, скатившуюся не со слепого лица, а из груди богини. Вероятно, не имеющие глаз, плакали как-то иначе. Сердцем. А может я просто обманулся увиденным.

— Кто информатор? — её голос звучал как скрежет стали по льду.

— Система.

— Ей нельзя верить.

— Говоришь слово в слово как адамантий.

— Что дословно она сказала?

— Творец объявил охоту на мага крови с семенем безумия! Награда — песочница! Меня все оставшиеся Возвысившиеся ищут! А один уже даже, кажется, нашёл! — дословно процитировал я богиню технологического мира. — Но она именно указала, что это наши из Обители. Сколько осталось в живых из моих предшественников?

— Почему сейчас? Чего он добивается? Почему только мои? — бормотала Кровь, будто и не расслышав мой последний вопрос. Её шёпот напоминал шелест высохших листьев.

— Великая, — я прикоснулся к богине лентой из осколков взорвавшейся крови, нарушая дистанцию. — Сколько братьев и сестёр мне ждать? Кто переметнулся к техносам?

Но покровительница меня не слышала. Она погрузилась в собственные безрадостные мысли.

— Великая, мне нужна помощь. Я знаю о трёх окончательно погибших братьях и сестрах: Восьмая, Девятая и Одиннадцатый. Что с остальными?

Ответом мне был тяжёлый вздох, будто Великая Мать собиралась с силами.

— Погибли Вторая и Пятый, к техносам переметнулся Седьмой, остальные живы и ушли в неразвитые миры.

— Шестеро нейтралов и один технос, — обобщил я. — Семь против одного. Так себе расклад. Но… есть смысл попробовать…

— Что именно?

Я усмехнулся, ведь в крови забурлил азарт, уже давно там не появлявшийся.

— Пригласи их всех.

— Ты безумен! — ужас в голосе покровительницы был неподдельным.

— Конечно, безумен, — улыбнулся я. — Вселенная сама постаралась сделать меня таким.

— Тебя уничтожат. На их стороне тысячелетия опыта. Они старше…

— Просто доверься мне!

Глава 26

Встреча с Великой Матерью Кровью завершилась, а мне нужно было подумать.

Как ни странно, но ноги сами принесли меня на вершу Башни Крови. Холодный ветер, пахнущий снегом и древним камнем, бил в лицо, но я его почти не чувствовал — мысли горели куда сильнее.

Ковчег вместе с накопителем встретили меня радостной пульсацией магии Рассвета. Тёплые волны её обволакивали кожу, словно приветственные объятия.

— Давно тебя не было, — обратился ко мне родовой ковчег Эсфесов. Его голос звучал как шёпот сотен предков, сливающихся в единый зов.

— Были дела, — нейтрально ответил я, усаживаясь между адамантиевых лоз. Их металлические усики коснулись плеч, лёгкие, как паутина, но невероятно прочные. Те обвили мою фигуру, скрывая от чужих глаз. Внутри этого живого кокона пахло старым пергаментом и кровью — запахом самой истории рода.

Правда, помешать нам и так никто не мог, ведь пока в Обители не было никого, способного подняться на крышу Башни и назваться Возвысившимся. Но эта скрытность была приятна — как будто мир на мгновение сжимался до размеров только моих мыслей.

— Не сомневаюсь. Что ж теперь дошёл?

— Нужно подумать.

Где-то внизу, за стенами Башни, город Сашари медленно просыпался. Рассвет загорался на горизонте, окрашивая золотом снежные шапки на вершинах Каролийского хребта. Лёгкая прохлада щекотала кожу, но внутри меня разливалось тепло — первородная магия проникала в каждую клетку, успокаивая, как колыбельная.

На меня волнами накатывало умиротворение. Первозданная стихия мира баюкала меня словно младенца, наполняя силой. Воздух здесь был другим — густым, насыщенным, будто сама реальность замедляла ход, давая передышку.

Вспомнился храм Тайпаны. Ведь он тоже был спроектирован подобным образом, чтобы концентрировать рассветные лучи и подпитывать аспиду. Теперь стал понятен смысл.

— Думать — это хорошо, — проворчал ковчег. — Думать даже полезно…

Солнечный свет лился сквозь лозы, рисуя на коже причудливые узоры. Рассвет заливал меня силой, отгораживая от всего на свете. Вокруг стояла благословенная тишина. Даже ветер стих, будто затаив дыхание.

На душе было так легко, из головы выветрились все насущные мелочные мысли, остались лишь основополагающие проблемы.

Техносы. Охота. Безумие. Братья и сёстры. Перечень. Имена.

Перед глазами всплыли тени прошлого — лица, голоса, обрывки воспоминаний.

Я вспомнил собственные рассуждения о сходстве имён учёного, подставившего Райо, и одного из Возвысившихся в Обители Крови. Тогда мне казалось, что имена — лишь совпадения, ведь наш Саптама появился после изгнания Райо из рода и падения империи Сашари, а учёный из немагического мира существовал до падения империи. Хоть и пропал потом.

Но что если Саптама не впервые обучался в Обители? Наша Обитель — не первая, были и до неё. Пропажа учёного объяснялась ещё проще. За нарушение кровной клятвы он умер. Но как и всякий маг крови вполне мог подстраховаться с вариантами перерождения, как и я в своё время.

Кровь в жилах похолодела от этой мысли.

Если допустить, что у Вселенной дрянное чувство юмора, то переродить одну двенадцатую души мага крови могло как раз в империи Сашари и далеко не сразу. Зато потом Саптама заново взошёл к вершинам могущества. Возможно, даже память в какой-то мере сохранилась, помогая постигать магию крови, но явно не вся. Иначе Саптама не взошёл бы на Летающий остров, а остался возрождать мир, некогда поставленный им же на грань уничтожения. Хотя… кто его знает, что было в голове у этого Возвысившегося?

Но как Мать Великая Кровь могла не узнать душу своего последователя?

С другой стороны, если там была лишь одна двенадцатая старой души, то немудрено.

Где-то внизу крикнула ворона — резко, тревожно.

Система намекнула, что один из возвысившихся уже вышел на мой след. Логично предположить, что она имела в виду перебежчика. Но сама Система ни разу не была ни в Сашари, в мире Комарина, чтобы указать на меня. Значит ли это, что мои люди в безопасности и я зря поднимаю бурю в стакане воды?