Кодекс Крови. Книга III

Кирана гнала от себя мысли, что монстр был неправильный, будто и вовсе не стремился на неё нападать. Всё существо охотницы противилось этой мысли, когда она вступила в пляску смерти, прикрывая израненное тело волчицы. И ведь она побеждала, один за одним отсекая щупальца у монстра. Тот не сдавался, плюясь ядовитой слизью и ударяя слабыми разрядами при прикосновениях. Он стал бы прекрасным пополнением коллекции её трофеев, если бы не чужак. Открытие ещё одного портала она ощутила за секунду до его появления. Темноволосый и красноглазый парень хмуро взирал на её разборки с монстром, а после и вовсе приказал уйти с дороги.

Кирана послушалась, сама не понимая почему. С каких это пор мужчина приказывал ей что делать, а она слушалась? Неслыханно! Если старая Нарва узнает, то молодой охотнице несдобровать. Но ведь сработало. Монстр ушёл, не тронул, не напал, просто ушёл своей дорогой. Весь бой с начала прорыва слился в один непрерывный танец с множеством партнёров, но сейчас Кирана не могла вспомнить, кто же напал первым: она или медузо-обезьян.

Охотница старательно отгоняла от себя эти мысли. Есть она, и есть монстры, они по разные стороны баррикад, и этого ничто не изменит. А появление странного чужака… тоже ничего не изменит, Кирана получит клинок стужи как лучшая охотница племени, чего бы ей это не стоило.

Глава 8

Быть официальным главой рода оказалось весьма затратно по времени. К тому же к Виноградову Гавриле Петровичу вопросов было меньше, чем к Комарину. Я резко оказался всем нужен. Не успели мы доехать до небольшого двухэтажного особнячка Комариных на Бережковской набережной, как со мной уже связалась Елена из Хмарево.

— Ваша светлость, тут запрашивают вас, спозаранку завтра работы по восстановлению особняка после взрыва принимать, — отчиталась кровница, — стало быть закончили всё. Вас ждать?

Я тихо выругался под нос. И как, скажите на милость, всё успеть? И почему всё в один день?

— Они подождать не могут? — с надеждой уточнил у кровницы.

— Никак нет, ваша светлость! Деньги государственные, и так задержались с выполнением работ из-за родовой войны.

— Передай, что буду в семь.

Елена оборвала связь, как тут же обозначился Борзый:

— Михаил Юрьевич, со мной на связь вышел некий Полозов, командир пластунов из Кавказского военного округа, просит о встрече с вами. Что ответить?

Я напряг память, кажется, фамилия Полозова мелькала в разговорах о моём чудесном спасении. Его группа успела взять нюхача с липовым рапортом и заодно доставить меня в штабной госпиталь в Сухуме.

— Я в столице, а он где?

— Там же, у него командировка по случаю дачи показаний по вашему делу заканчивается через два дня.

— Тогда жду его сегодня часам к семи вечера по адресу: Бережковская набережная, дом десять.

— Принято, — и кровник оборвал связь.

А ведь мне ещё нужно было встретиться с архитектором, который строил форт у Мангустова, Семёном Бобровым, и описать ему собственное видение укреплений в поселениях. Когда всё успевать?

А ещё готовиться к экспедиции на север, кстати о ней…

— Паук, — обратился я по связи к командиру кровников в Карелии, — подумайте с Жуком, Маркусом и Борзым, кого можно командировать в поисковую экспедицию на север нашей необъятной Родины. Весьма вероятно обилие прорывов по дороге, нужна команда на все случаи жизни.

— А с вами по-другому и не бывает, — хмыкнул командир, а я тем временем продолжил:

— Не больше двух десятков бойцов. На экипировку и отбор кандидатов срок не больше недели. Я сообщу, когда и куда прибыть на место отправления.

— Вот же вам на месте не сидится, ваше сиятельство. Не успели воскреснуть, а уже собрались боги знают куда, — брюзжал он по-отечески. — Сделаем всё в лучшем виде.

* * *

Полозов прибыл минута в минуту, военная пунктуальность мне весьма импонировала, особенно с учётом внезапно образовавшейся нехватки времени.

В гостиную текучей походкой вошёл высокий блондин с серебристыми глазами лет тридцати на вид. При этом кирпичный оттенок кожи выдавал его постоянное нахождение на солнце. Первое впечатление — змей, как он есть. Плавность его движений мне напомнила терхов из прошлой жизни. Те считались у барханцев говорящими с песками. Каждое их движение несло некий ритуальный смысл, но выглядело это так, словно они перетекали из одной позы в другую. Вот Полозов двигался так же.

Я встал навстречу гостю, поприветствовав его:

— Николай Иванович, рад встрече! — мы пожали друг другу руки и уселись в кресла у горящего камина. Слуга тут же подал лёгкие закуски и напитки на выбор. К чести Полозова от алкоголя он отказался. Я поддержал гостя, попросив принести нам безалкогольный глинтвейн. Погода за окном как нельзя лучше способствовала этому напитку. К вечеру дождь припустил с новой силой.

— Если позволите, я закурю, — осторожно уточнил Полозов, окидывая меня цепким взглядом. Кажется, от его внимания не укрылось прибавление у меня характерных шрамов на руке и отсутствие последствий ожогов.

— Не возражаю, — сам я подобной привычкой не обзавёлся ни в прошлой, ни в этой жизни, предпочитая всё же алкоголь. Гость вынул тонкую папиросу из серебряного портсигара с оттиском змеиной чешуи и прикурил огоньком, сорвавшимся из указательного пальца. Затянувшись пару раз, Полозов будто бы собрался с мыслями и озвучил цель визита:

— Михаил Юрьевич, если бы не крайняя нужда, я никогда не посмел бы обратиться за помощью в столь щекотливом вопросе… — пластун не отрывал взгляда от огня, рука его дрогнула, и пепел с папиросы осыпался на кожу, — помогите выкупить мою сестру на невольничьем рынке в Дербенте.

Я слегка опешил от самой формулировки вопроса, а Полозова, наконец, прорвало. Слова полились из него бурным потоком, словно он боялся, что я его остановлю прежде, чем он поделится своей бедой.

— Моя семья — младшая ветвь рода, мы не имеем способностей к общепринятым видам магии, но обладаем возможностью оборота, смены ипостаси, называйте, как захотите. Не сказать, чтобы мы были бедны, военная служба позволяла вести, хоть и не богатый, но достойный образ жизни, пока отец не пристрастился к азартным играм. Всё бы ничего, но однажды его партнёрам по играм стал кто-то из агентов шахиншаха Ирана и Аравии Мозафериддина Гепардеви. Отец поставил на кон мою единокровную сестру, Азару, и проиграл. Девочке на момент событий было всего десять лет. Отцу дали пять лет на выкуп её в приоритетном порядке. Срок истекал в следующем месяце, но уже сегодня я через подставных людей узнал, что сестру выставили закрытым лотом на невольничьем рынке в Дербенте.

— Вы хотите, чтобы я выкупил вашу сестру? — уточнил я у Полозова.

— Вы говорили магам жизни и смерти в больнице, что в благодарность готовы помочь, поэтому я решился обратиться к вам. Больше не к кому.

— Агафья, а сколько может стоить девственница лет пятнадцати на невольничьем рынке в Дербенте? — поинтересовался ценой решения вопроса.

— Михаил, твои вопросы, признаюсь, иногда ставят в тупик, но вызывают живейший интерес, — откликнулась вампирша, — красивая простолюдинка без магических способностей от тысячи до пяти тысяч рублей.