Кодекс Крови. Книга VI

Эрга натурально хваталась за голову и крутила пальцем у виска, глядя в глаза принцу Есихито. Её пантомима была столь красноречива, что принц принялся что-то быстро шептать на ухо нашему переводчику.

— Принц говорит, что у отца дюжина жён и под три сотни наложниц для его сыновей. Их всех нужно содержать. Ему проще принять дары, чем устранить угрозу. На востоке принято править хитростью, а не силой, — просвещал нас собственный японист. — Половина его жен из восставших родов, имеющих реальную силу. Каждому из глав родов отправили весточку с количеством задержанных людей. Сейчас каждый род выкупает оптом и в розницу своих людей. Всех, кого не выкупят, либо казнят, либо подведут под клятву и отправят ликвидировать стихийные прорывы.

— Тебе тоже отправили весточку? — спросил я у Тэймэй по кровной связи.

— Не мне, дяде! — процедила иллюзионистка со злостью. — Даже при официальном признании богиней моего главенства, они предпочли иметь дело с ним!

— Думаю, дело в другом, — возразил я, тихо радуясь, что Тэймэй начала оживать в своих эмоциях. — Просто послать тебе требование о выкупе после зачистки императорского дворца было бы по меньшей мере оскорбительно, ведь ты не принимала участие в мятеже, а устраняла его. А вот твоему дяде в самый раз.

— Ну да, конечно! Логика имела бы место быть, если бы они при этом не опустошали казну моего рода, — фыркнула иллюзионистка.

— Ты же говорила, что у серебряного кольца недостаточно привилегий для получения доступа ко всем средствам рода? — припомнил я часть её объяснений про собственный статус золотого родового перстня.

— Так и есть, но это не помешает дяде начать торговать живой силой, — чуть ли не сплюнула последние слова Тэймэй. — Он продаст молодых магичек в рабыни и получит нужные средства, чтобы выкупить собственных людей.

Наш разговор прервался, когда распорядитель объявил о прибытии во дворец Ацунаго Инари, дяди Тэймэй. У той руки сжались в кулаки, оставив маленькие ранки на ладонях.

Я разглядывал Ацунаго, чуть сдвинувшись таким образом, чтобы плечом прикрыть от его взгляда иллюзионистку. Младший брат её отца выглядел скорее суетливым торговцем, чем свирепым воином: невысокий, чуть пухловатый, скорее всего ещё и трусоватый; с зализанными жиденькими волосёнками, едва собирающими с тонкий хвостик, и тонкими усиками, словно у таракана.

— А вы точно из одной семьи? — невольно вырвалось у меня, пока тот семенил к трону, неся в руках один единственный ларец.

— У него и у отца разные матери, — как само собой разумеющееся обронила Тэймэй пристально вглядываясь в шкатулку. — Ах ты ж, сука!

Взгляд у иллюзионистки обещал дяде все кары вперемешку с самыми извращёнными методами убийства.

— Что у него в руках? — мне стало интересно, что же такое нёс Ацунаго. Шкатулка была столь мала, что явно не тянула на родовую казну, а вот на родовой артефакт вполне.

— Моё наследство! — прошипела Тэймэй, порываясь вскочить с места. — Эта тварь украла родовые реликвии после смерти отца, а сейчас собирается ими расплачиваться за свой идиотизм!

Я осторожно сжал девушке запястье, удерживая от опрометчивых поступков.

— Вернём мы твоё наследство, — успокоил я Тэймэй. — Обещаю! Но сначала покажи-ка мне возрождение меча Инари.

— Зачем? — как-то даже сникла иллюзионистка, будто совершила не прорыв в императорский дворец, а наоборот возглавила заговорщиков.

— Потому что ни одно доброе дело не должно остаться безнаказанным! — хмыкнул я. Сидеть сиднем мне порядком надоело, а это означало, что пора было уже слегка напомнить о себе. — Нужно освежить кое-кому память.

Просматривая события от первого лица, я сравнивал увиденное с информацией от Мауры и Имал, поделившихся своими версиями событий. Выбрав самые яркие ракурсы, я скомпоновал их в единый ряд и передал Тэймэй:

— Будь готова это всё воспроизвести!

В это время Ацунаго уже преклонил колени перед старым императором, держа подмышкой шкатулку с родовыми дарами. Император, доселе чуть ли не дремавший на троне, вдруг встрепенулся. Он щурил подслеповатые глаза и оглаживал седую бороду, разглядывая очередного просителя.

— Род Инари верой и правдой служил нам тысячи лет! Ваш брат Ацухиро был первым мечом империи… а вы… — кажется, впервые императору было искренне жаль видеть перед собой человека, опозорившего столь древний и преданный род. — Слабы силой, слабы духом, слабы телом! Не таким я видел главу древнего княжеского рода.

Ацунаго молчал, ведь словесная порка в сложившихся обстоятельствах — самое малое из зол, но император продолжал:

— Единственным представителем рода Инари, у кого хватило смелости выполнить древнюю клятву, по слухам, оказалась женщина! Но сведения о её поступке столь необыкновенны и противоречивы, что я склоняюсь к тому, что это выдумка. Женщины по природе своей слабы, и уж тем более в магическом искусстве ни одна из них не смогла бы превзойти нашего дорого Ацухиро!

Тэймэй поджала губы, стараясь скрыть, как ранили её слова императора.

— Давай, — шепнул я иллюзионистке, — и дракона не забудь!

Над солнечным залом разнеслись звуки гонга, призывающего к защите императора.

Глава 7

Все присутствующие, включая императора, вздрогнули от реалистичности иллюзии. Кровавое сражение на границе императорского дворца показывало низость одних родов и отчаянную смелость, и преданность других, но ярчайшие сцены были связаны именно с домом Инари. Если бы не воин и его лисы, защитников императорского дома уничтожили бы достаточно быстро. Было здесь и преклонение рода Инари перед императорской кровью, и предательство князя Меказики, и… дракон. С его появлением все гости приёма ахнули.

Иллюзия рассеялась, оставив после себя ощущение ожившей сказки о вероломных правителях и доблестных воинах, о победе добра над злом. Но, к сожалению, к нынешней ситуации это не имело никакого отношения.

В тишине раздались редкие аплодисменты. Это император выражал собственные восторги от увиденного.

— Браво! Покажись, юное создание, что так мастерски облекло витающие слухи в иллюзорную форму! Обещаю, что награжу тебя за столь прелестное представление!

Тэймэй хотела было выйти, как есть, в женском обличье и в кимоно, но, окинув взглядом сборище мужчин, со снисхождением переглядывающихся между собой в поисках иллюзиониста, передумала. Вздёрнув подбородок, она накинула на себя иллюзию того же воина, что штурмовал императорский дворец.

Искусные доспехи, острые мечи, шлем, скрывающий лицо — картина была бы неполной без ездового лиса. И он явился. За пределами зала послышались сдавленные крики, створки дверей распахнулись, и внутрь ворвалась длинными прыжками вишнёвая зверюга с девятью хвостами и оскаленной пастью. Она остановился возле хозяина, позволяя тому оседлать себя.

В зале царила напряжённая тишина, нарушаемая лишь цокотом когтей лиса о прозрачные хрустальные плиты пола.

— Что же, дитя из рода Инари, судя по твоему дару, ты продемонстрировал собственную ценность и уникальность! — объявил император. — Мы принимаем тебя в качестве выкупа за воинов рода Инари.