Кодекс Люцифера

Вацлав орал тонким голоском. Женщина испуганно протянула к нему руки. Андрей сунул ей сверток и оттолкнул ее в сторону. Он толкал ее до тех пор, пока она не очнулась и сама не пошла прочь.

– Вот здесь и стой! – прокричал он.

Она кивнула, глядя на него широко раскрытыми глазами. Андрей отбросил в сторону остатки ограды и принялся поднимать ведро. Цепь была холодной и ржавой и врезалась ему в ладони.

Киприан принялся дергать за стальные детали, прижатые к дверям парадного и черного ходов и вкопанные в землю. Двери открывались наружу; эти части разломанной ограды замуровали обитателей дома. Киприан тяжело дышал и сдирал ладони в кровь. Если ему нужны были доказательства того, что пожар начался в результате поджога, то подобная блокировка дверей была достаточно красноречивой; однако мысли его шли совершенно в другом направлении. Он услышал свой собственный голос, кричащий: «Агнесс! Агнесс!» Девушка была всем, что интересовало его в тот момент. Где начался пожар? На первом этаже? А крыша уже охвачена пламенем? Он стонал и работал дальше, колотил ногами в дверь, дергал за решетку на окнах.

Неожиданно к нему присоединился какой-то человек, который просунул между прутьями решетки длинную жердь; они разом навалились на нее и воспользовались ею как рычагом, чтобы убрать железные подпорки от дверей главного входа и освободить дорогу в здание. Струя холодной воды окатила Киприана и его помощника. Оба резко обернулись – за ними, вытаращив глаза, стоял мужчина в одной ночной рубашке, держа в руках опустевшее кожаное ведро. За сотую долю секунды Киприан охватил взглядом все происходящее возле дома: соседей, бегущих к колодцу со всех сторон; Андрея, рвущего цепь, как безумный, чтобы побыстрее достать ведро с водой, и при этом кричащего какой-то женщине рядом с ним: «Как он?! Как он?!»; стражей, сбросивших свои шлемы, бегающих в толпе, пытающихся внести хоть какой-то порядок в этот хаос; лихорадочный набат колокола на Староместской сторожевой башне; мужчину с кожаным ведром, в панике вылившего воду на них. Затем они вместе с помощником схватились за дверную ручку, рванули ее и услышали, как разлетаются щепки, когда из пазов повылетали замки. Дверь распахнулась, и на них тут же свалилось чье-то тело. Густой черный дым вырвался наружу, как залп из орудий, забил глаза, нос и рот Киприана, вышиб у него из легких воздух. Тело свалилось на землю между ними. Целую секунду Киприан смотрел в глаза своему помощнику, и только потом узнал сменившегося начальника стражи у Староместских ворот Карлова моста. Они разом наклонились и оттащили упавшего в сторону. Он хватал ртом воздух и судорожно кашлял, согнувшись пополам. К ним подбежали еще двое стражей, оба с кожаными ведрами, и вылили воду на потерпевшего, как только на нем начала тлеть одежда. Он принялся отчаянно отплевываться и отмахиваться от них. Это оказался Себастьян Вилфинг-младший.

Киприан заметил, что уже успел оттолкнуть стражей и поднять Себастьяна за воротник, только когда услышал собственный рев:

– Где Агнесс? Где все остальные?

Себастьян размахивал руками, кашлял и плевался. Киприан хорошенько потряс его.

– Где Агнесс?

Себастьян открыл рот и прокаркал:

– На помощь!

Киприан задержал дыхание. Неожиданно запачканное копотью лицо его соперника превратилось в огненную гримасу, и сознание Киприана захлестнула ударная волна слезой ярости. Он сильно размахнулся и выкрикнул что-то нечленораздельное. Когда он уже собирался ударите, ему кто-то помешал. Он в бешенстве развернулся и оттолкнул от себя начальника стражи, пытавшегося удержать его. Мужчина покачнулся и упал на спину. Сосед с кожаные ведром снова подошел к ним и опрокинул его прямо на начальника стражи.

– Не знаю, – невнятно произнес Себастьян. – Наверху?…сбежал вниз… все в дыму… – Он согнулся пополам, и его вырвало.

Киприан, которого привел в себя сосед, стоявший рядом с ним, рванулся ко входу в дом. Но рядом с ним снова оказался начальник стражи и схватил его за руку.

– Туда нельзя! – закричал он.

– Почему нет? Я ведь идиот! – заорал в ответ Киприан и попытался стряхнуть его руку. Но тому все же удалось оттащить его от входа.

Над их головами раздался раскат грома, заставивший их вздрогнуть. Резкие вспышки света осветили фасады соседних домов. Выстроившиеся в цепь люди, под командованием Андрея методично передававшие друг другу ведра и обливавшие фасады домов с обеих сторон горящего здания, внезапно закричали и остановились. Глядя на отражающиеся в воде пляшущие языки пламени, Киприан увидел, как миллионы осколков оконных стекол падают вниз, а вслед за ними летят обломки ставен и оконных рам со второго этажа. Себастьян пополз прочь на все четырех конечностях; оба стража подхватили его и подтащили к себе. Мужчина в ночной рубашке стоял как раз под падающей преисподней; его всклокоченные волосы и плечи неожиданно засверкали от осколков, кусок штукатурки размером с голову выбил у него из рук ведро, чудом уцелевшая ставня, пролетев ребром вперед, приземлилась прямо у его ног и разлетелась на куски. Глаза мужчины были широко распахнуты, а руки все еще хватали воздух в том месте, где недавно было ведро.

Киприан прыгнул вперед сквозь дождь осколков, сквозь обрывки занавесок, медленно опускавшихся вниз подобно огненным мотылькам, сквозь скрежет и бряцанье столовых приборов, тарелок и чашек, оторвал мужчину в ночной рубашке от земли и отнес его в безопасное место. Мужчина совершенно не пострадал. Киприан мельком взглянул на поцарапанное, мокрое от слез лицо, поставил мужчину в цепь – стоявший впереди поднес ведро и вложил его в вытянутые руки Ночной рубашки, тот, как в трансе, передал его дальше. Киприан отвернулся и посмотрел на огонь, вырывающийся уже из полностью разбитых окон на втором этаже.

Стражи, вооруженные кожаными ведрами, топорами, пиками и длинными досками, окованными железом, помчались ко входам в соседние здания. Громовой раскат взрыва все еще стоял в ушах Киприана. Крыша горела; второй этаж горел; сердце его разрывалось.

– Коридор для слуг – по левой стороне, прямо под крышей! – выдохнул кто-то ему в ухо. Андрей. Он возбужденно показывал на ту часть здания. – Там кто-то есть!

Окна представляли собой маленькие отверстия, через которые в лучшем случае пролезла бы кошка. Киприан увидел, что кто-то высунул из одного окна руку и машет ею. Кричал ли он при этом, было неясно. Кто это был, также оставалось загадкой.

– Возможно, Агнесс и другим удалось укрыться там? – прокричал Андрей.

Киприан тупо уставился на него. Откуда Андрею изустно об Агнесс? Впрочем, это сейчас совершенно не важно. Он резко развернулся.

– Подожди! – заорал Андрей, опрокинул на него полное ведро из колодца, и Киприан почувствовал, как его окатило ледяной водой и чуть не сбило с ног. Он невольно начал хватать ртом воздух.

– Если ты хочешь войти туда, тебе нужно быть мокрым! – закричал Андрей и снова бросил ведро в колодец.

При царящей вокруг суматохе его разумное поведение и обильный ледяной душ оказались тем, толчком, которые наконец заставил мозг Киприана снова заработать. Юноша схватил Андрея за затылок и чмокнул его в щеку. Глаза Андрея казались ослепительно белыми на его покрасневшем лице.

– Поцелуешь ее, а не меня! – выдохнул он.

Киприан широко улыбнулся, развернулся и побежал к горящему зданию. Стражи к тому времени уже успели убрать подпорки от двери черного хода и распахнуть ее. Они светили факелами в темноту коридора, что, учитывая бушующее пламя в остальных частях здания, казалось, противоречило здравому смыслу. Киприан промчался просто между ними, вырвал у одного из них факел и успел уже добежать до лестницы, прежде чем они начали кричать. На эти крики он не обратил ни малейшего внимания.

Дым – густой, жирный – был повсюду, лез в глаза и царапал горло. Киприан закашлялся. И все же здесь он был не таким густым, как в главном коридоре; он висел под потолком подобно грозовым тучам. Свет, отбрасываемый факелом, простирался всего на пару шагов. Сквозь темноту пробивалось красное колышащееся марево. Чем выше он поднимался, тем хуже ему становилось. Пройдя всего половину пути, он был вынужден остановиться, поскольку сильный кашель и рвотный рефлекс бросили его на колени. Здесь, наверху, дым был гуще и тяжелее, он стекал по ступеням подобно воде. Вытирая рукавом слезящиеся глаза, Киприан заставил себя подняться. Только сейчас он почувствовал жар пламени, который обвевал его лицо теплым смертельным дуновением.

На лестничной клетке второго этажа он был вынужден прислониться к стене. Он разглядел часть коридора, ведущую мимо комнат членов семьи к большому залу. Киприан прополз вдоль стены и стал подниматься по следующему пролету, жалея, что во время первого визита платье священника не помогло ему войти в дом, потому что теперь ему было бы гораздо проще ориентироваться. С другой стороны, богатые дома везде похожи. Жар уменьшился, когда он взобрался на вторую ступеньку. И дым здесь был более легкий, не такой густой, но при этом более едкий и сильнее царапал горло. Рев пламени раздался на лестнице, как рев тигра. Юноша невольно вдохнул поглубже, и у него возникло ощущение, что вместо воздуха в его легкие проникли осколки стекла. Кашляя, задыхаясь и спотыкаясь на каждом шагу, он пошел дальше. Легкие горели. Он с трудом вылез из камзола и стал рвать рукав рубашки, одновременно пытаясь вдохнуть. Тело его сотрясли приступы кашля. Рукав наконец поддался, и он обмотал его вокруг нижней части лица. Легкие по-прежнему болели, но дышать стало полегче. Нога наскочила на отложенный им факел, и тот покатился, подпрыгивая, вниз по лестнице, до самого низа. Ну и черт с ним, огня тут и без него хватало.