Кодекс мстителя

Дверь за собой он закрывать не стал. У меня вдруг возникла дерзкая мысль выйти на балкон, сорвать с веревок свои вещи и сбросить их вниз. Но ведь это так же дерзко, как и глупо. Во-первых, мое поведение будет сочтено очень даже подозрительным. Во-вторых, Скориков может найти под балконом джинсы и рубашку. В-третьих, эти вещи постираны, следов преступления на них не осталось.

Какое-то время капитан возился в прихожей. Судя по возмущению мамы, он осматривал мою обувь и верхнюю одежду. Мама пыталась его остановить, но тщетно.

Не знаю, что Скориков там нашел, но ко мне он вернулся в бодром расположении духа. Так мог выглядеть охотник, сумевший обнаружить крупную дичь.

– Где вы были вчера, Иван Семенович? – спросил он, выдвигая стул из-за моего учебного стола.

– На работе, а что такое?

– Когда вы уехали оттуда?

– Точно не помню. Где-то в районе одиннадцати часов.

– С кем?

– Со своим начальником.

– Куда?

– А это так важно?

Я не нашел другого ответа, и мое замешательство не осталось незамеченным.

– И все-таки?

– Заболел я. Алексей Артемович отправил меня домой. Сам отвез!..

– Сюда?

– Нет, на квартиру, которую я снимаю. Думал, отлежусь, потом понял, что надо сюда ехать. Мама меня быстро на ноги поднимет.

– Значит, ваш начальник не побоялся заразиться от вас?

– Так вы же не пугаетесь. Или зараза к заразе не прилипает?

– Не понял?

– Это Алексей Артемович так говорил, когда мы сюда ехали.

– Так сюда или на квартиру?

– На квартиру. Сюда я сам добрался.

– У вас же была своя машина.

– Так душа-то болит. Автомобиль во дворе приходится бросать, а криминогенная обстановка в городе сами знаете какая. Когда машина стоит на автосервисе под охраной, мне спокойней.

– Значит, Саянов отвез вас на квартиру. А дальше что было? – донимал меня Скориков.

– Ничего. Он уехал. А я потом сюда отправился.

– На чем?

– Частника остановил.

– Марка машины? Номер?

– Может, вам еще фамилию, имя и отчество водителя сказать?

– Зря острите, Лобов, – нахмурился капитан. – У нас есть информация, что гражданин Саянов заказал вам убийство одного человека.

– Ерунда какая-то.

– Возможно, в квартире у вас находится оружие.

– Оружие?! У меня?!

– Мой вам совет выдать его добровольно.

– Нет у меня оружия. Если не верите, проведите обыск.

– Так мы и поступим. Сейчас подъедут мои коллеги, и мы действительно проведем обыск.

Эти самые коллеги появились очень скоро. У них не было санкции на обыск, но я промолчал. Незачем лишний раз настраивать против себя оперов, если оружия в доме нет.

Пистолет мог появиться только с подачи самих же ментов. Об этом я подумал, когда опера уже перевернули квартиру вверх дном. Но надо было отдать им должное, подстав никаких не было. Они не нашли ни оружия, ни наркотиков, зато сняли с веревок и забрали с собой мою одежду. Ботинки тоже унесли. Только тогда до меня дошло, что кровь Саянова могла остаться и на обуви.

Глава 20

Даже самое страшное кино может показаться интересным, если смотреть его в теплой домашней обстановке. Но вот если самому оказаться на месте главного героя!.. Меня забрали прямо с постели, дали пять минут на то, чтобы одеться, и увезли в милицию. А там – темный кабинет, разделенный решеткой, яркая лампа в лицо, невидимый следователь за ней. Страшное кино про тридцать седьмой год. Я никак не думал, что окажусь в столь жесткой ситуации.

– Гражданин Лобов, где вы находились в пятнадцать часов восемнадцатого ноября тысяча девятьсот девяносто седьмого года?

Не знаю, как ослепляющий свет действует на здорового человека, но у такого вот больного, как я, точно сдают нервы. Не будь решетчатой стены, которая отделяла меня от следователя, я точно бросился бы на него, сбил бы на пол проклятую лампу. Я мог так вот отличиться, поэтому и посадили меня в клетку, прямо как какого-то дикого зверя.

– Вспомнить не могу!.. Свет выключи!

Лампа погасла, и я оказался в темноте, в которой, мало-помалу растворяясь, плавали люминесцентные круги.

– Дома я был. В кровати.

– А врать нехорошо.

Лампа снова ударила в глаза, но я уже понял, что смотреть на нее совсем не обязательно, и отвернул голову. Интересно, как я сразу не догадался так поступить? Решил взглянуть в глаза своей судьбе? Да, наверное.

– Я не вру.

– Гражданин Вахромеев утверждает, что видел вас в это время в районе заброшенной стройки.

– Какой гражданин Вахромеев? – похолодел я. – Какая заброшенная стройка?

– Та самая, где был убит гражданин Саянов. Гражданин Вахромеев слышал выстрелы, затем заметил вас.

– Не мог он меня видеть, потому что не смотрел на меня…

– Значит, вы его видели! – В голосе следователя, прежде совершенно обыденном, монотонном, звякнули торжествующие нотки.

Лампа на столе тут же погасла, зато зажегся свет под потолком. Невысокий лысый мужчина стоял у выключателя и насмешливо смотрел на меня из-под густых черных бровей.

– Кого я видел?

– Вахромеева.

– Не знаю такого.

– Пусть так, но вы его видели и сами в этом признались.

– Ни в чем я не признавался.

Я постарался успокоить себя. Может, я и оговорился, но если эти мои слова будут занесены в протокол, то я под ними не подпишусь.

– Не было ничего такого!

– А джинсы зачем стирали? – с тем же торжеством спросил следователь.

– Какие джинсы?

– А те самые, на которых следы крови остались. Думали стиральным порошком их отмыть? Напрасно. Да и на туфлях у вас обнаружились капельки. Уверен, что вы сами знаете, чья это кровь.

– Не знаю, о чем вы говорите.

– Может, вам память освежить? Хорошо, начнем с самого начала.

Следователь во всех подробностях рассказал о нашей встрече с Вадимом на кладбище, о том разговоре, который в конечном итоге подвел нас к общему знаменателю. Он знал и о выстрелах возле дома Володарского.

– Вы правильно сделали, Иван Семенович, что не стали стрелять в воздух, – с издевкой сказал следователь. – Пули не поднимаются так высоко, чтобы сгореть в атмосфере. Они могли упасть кому-то на голову, а земля все стерпит. Поэтому вы стреляли себе под ноги. Пистолет вы унесли, но кое-что там осталось. Так вот, одну пулю мы нашли. Плюс все четыре гильзы. Экспертиза установила, что гражданин Саянов был застрелен из того самого пистолета, который вы тогда унесли. Ко всему прочему у вас был мотив убить Саянова.