Кодекс Наемника. Том 4

— Доклады, — немного отошёл я от произошедшего. — Повреждения, отклонения и так далее. Слушаю всех, даже патрульные корабли, особенно те, которых затронул электромагнитный удар.

И все начали говорить по очереди, у кого что не так, или всё так. У Фрая были повреждены двигатели горизонтального хода после попадания Эми. Это нестрашно, скорее всего, просто некоторые провода заменить, да и всё. У братьев на Стрекозе было всё хорошо. Восьмёрка пострадал не меньше моего, основная и резервные линии выгорели почти полностью, сидел на второй линии — дублирующей. У Ковалей отказала одна установка с рельсотронами. Тоже мелочь, основное средство поражения всё равно сейчас были ракеты. Так что я не особо переживал за стоимость ремонта. Это мелочь по сравнению с тем, что с нами могло произойти.

С патрульными кораблями всё было куда лучше. Те два, которых непосредственно зацепили взрывы электромагнитных ракет, сейчас восстанавливали собственноручно некоторые цепи питания. Двигатели не пострадали, они смогли произвести диагностику с пульта управления непосредственно самими двигателями. Главное — подать на них питание в нужных объёмах.

Пока мы ждали, когда патрульные корабли восстановятся, я отправил доклад Брису, чтобы тот сообщил Грегу о нашем достижении. Ведь пять кораблей некогда или до сих пор принадлежавших Греям… отличный результат для охоты на этот ещё не до конца добитый клан.

Ну и мы продолжали наблюдать, как возмущается атмосфера газового гиганта. Где-то образовывались новые шторма, где-то «облака» в прямом смысле слова бугрились от взрывов. Но, главное, станция была уничтожена. Если бы её просто зацепило, красного зарева бы просто не было видно уже. А оно до сих пор есть, хоть и затухает постепенно.

— Тут наша работа закончена, — сидел я и смотрел на планету, испытывая какие-то противоречивые чувства относительно того, что произошло в течение последних дней. — Скоро прибудут оперативники, которые будут досматривать всё. Жаль, что станция начала, скажем так, утопать в планете… но что поделать. Иначе бы у нас не получилось уничтожить эту станцию.

— Не вини себя в том, чего не мог просто предотвратить, — попытался успокоить меня Фрай. — План был всё равно мой. А ты… ты, Марк, просто реализовывал его, распределял силы. Ты сделал всё, что мог. Нора и Дред отомщены, причём полностью.

— Надеюсь, в системе пиратов больше не будет, — высказался Коваль. — По крайней мере, надеюсь, что это была последняя база пиратов. Те, кто будет пребывать… они встретятся с нашим неистовым гневом!

— Сначала нужно станцию слежения восстановить, — усмехнулся я, но потом добавил. — Но… это правильный настрой. Каждого пирата следует уничтожить. У них нет родины. У них нет чести. Нет достоинства. Итог их жизненного пути должен быть только один — смерть в космической пустоте.

Когда зарево внутри планеты стихло, а на месте падений образовался в итоге огромный шторм, мы начали постепенно покидать это место. Сначала отправились повреждённые патрульные корабли в сопровождении четверки своих товарищей. Затем, минут через десять, остальные патрули. И только потом мы.

Это была на самом деле большая победа. Мы просто смогли нивелировать огромное численное преимущество противника внезапностью удара. Их, может, и успели предупредить, но отреагировать они всё равно не смогли. Мы были быстрее, мы были сильнее. Мы оказались просто везучее. Удача сегодня нам благоволила. Но, как показала практика, она не всегда будет на нашей стороне.

И мы только-только начали расширяться. Дальше, я уверен, будет хуже.

Глава 18

Воздух. Первый вздох после пробуждения всегда самый тяжёлый и одновременно сладкий. Девушка попыталась вскочить с кровати, на которой сейчас оказалась, но резкая боль в левой руке и бедре заставила её вскрикнуть негромко и завалиться снова на кровать. Боль быстро привела в порядок разум, выгнала все лишние мысли. Только абсолютный контроль, только аналитика и анализ происходящего и находящегося вокруг.

Первое, что приметила, дверь, как и стены, была металлическая. Только если на стенах была имитация обоев или чего-то очень похожего на них, то вот дверь была точно цельнометаллическая. Да и на стены явно обоев не хватило, либо они уже просто отвалились из-за того, что плохо держались на металле.

Следующее, на что она обратила внимание, — иллюминатор. Вид был на планету, которая медленно вращалась вокруг своей оси и при этом постепенно удалялась. Скорость была невысокой, но было понятно, что она улетает с планеты. Вот только куда и зачем?

— Ладно, — почти шёпотом сказала она себе под нос, — надо вставать и лучше осмотреться…

Прикрыв глаза, Фелиция глубоко вздохнула, а после аккуратно начала подниматься. Боль сильно мешала, препятствовала тому, чтобы она могла спокойно встать. Но она, несмотря на всё, прикусив губу, напрягая все мышцы, смогла спокойно подняться и занять вертикальное положение. Но тут о себе дал знать другой недуг. Закружилась голова. Явно последствия от сотрясения мозга. Но деваться ей было некуда. Нужно терпеть и понять, что тут происходит. И почему она вообще на корабле. И, главное, каком корабле.

Дождавшись, пока она свыкнется с головокружением, пока она сможет более ясно мыслить и не тратить свои внимание и силы на то, чтобы просто держаться ровно, девушка начала более внимательно осматривать помещение, где оказалась.

Был шкаф. Такой же металлический. Одна дверка была приоткрыта, и туда попадал тусклый свет приглушенной лампочки. Он был пуст, значит, комната, точнее, каюта, была ничейной. Стоял обычный металлический стол. Четыре ножки и пластина. Никаких изысков. На столе лама, выключенная. И рядом со столом — стул, тоже металлический и явно крайне неудобный. Кровать, на которой она сейчас сидела, была откидной. То есть стоит ей встать, как она отправится в пространство в стенке, чтобы не занимать много места. А комната сама по себе была маленькой.

Поднявшись на ноги, девушка снова чуть не вскрикнула, но смогла сдержаться и выругалась себе под нос. Как она где-то читала, использование бранных слов помогает терпеть боль, понижает порог её восприятия, ибо брань считается как нечто запретное, а из-за нарушения этого запрета вырабатываются гормоны счастья, которые и глушат боль. В правдивости той статьи она никак не могла убедиться, но, по крайней мере сейчас, ей стало чуточку, но лучше.

Подойдя к двери, она моментально обследовала её всю. Никаких ручек, никаких впадин. Просто сплошное металлическое полотно, которое практически вплотную прилегало к стенкам. Значит, это камера. Как-то по-другому описать было невозможно. Сбежать она сама не может, только если её куда-то отведут.

— Эй, черти поганые! — начала она здоровой рукой бить по двери, но боль от ударов всё равно отзывалась в её травмированной руке. — А ну выпустите меня отсюда! Мне в туалет надо!

Но в ответ была только тишина. Даже шагов не было слышно по ту сторону двери, хотя удары были достаточными, чтобы было слышно на многие метры вокруг. Значит, её просто заперли и ушли, надеясь на то, что она никак не сможет противодействовать тем, кто её тут бросил.

— Уроды… — прошипела она под нос и снова направилась к кровати, которую пришлось буквально выковыривать из стены, чтобы снова была возможность на неё сесть.