Кодекс Охотника. Книга ХХ

К примеру, эта тюрьма может работать автономно длительное время. Я бы сказал, что почти бесконечность, но тут зависит от того, насколько заполнены приёмные камеры. Тюрьма сама искала подземные источники воды, если таковые были, и получала практически «вечный» водопровод.

По факту, после фильтрации получалась действительно чистейшая вода. Так было и с канализацией — фильтровала, выкидывала. В принципе, я знал один нюанс. Про это мне рассказывали, что если в тюрьме вдруг пропадёт обслуга, та, которая загружает сверху в специальные бункеры еду, то жители тюрьмы ещё какое-то время живут на том, во что автоматически перерабатываются их экскременты в питательную массу и поступают им в качестве пищи. Первый, второй, третий раз. Пока в них совсем не останется никаких питательных веществ. Звучало стрёмно, но я точно знаю, что благодаря этому выжило много содержавшихся в таких тюрьмах людей. И да, вся загрузка происходила наверху.

Тюрьма сама понимала, кого и как кормить, за кем что убирать. Полезная, на самом деле, штука. И да, с безопасностью у неё также не было никаких проблем. Доступ к обычному обслуживающему персоналу, на данный момент, существовал только до минус третьего яруса. Учитывая, что минус первый и минус второй этажи занимали как раз казармы и подсобные помещения, то фактически доступные узники этой тюрьмы находились только на минус третьем этаже. Я бы сказал, что самые слабые, но и минус третий, то есть, начальный уровень тюрьмы уже был получше, чем любая другая тюрьма.

Далее начинались проблемы. Дальше могли попасть только Галактионовы. Да-да, это я тоже, в принципе, предугадал. Мой Род оказался ещё теми барыгами. В момент разворачивания тюрьмы, насколько я помню, там был выбор, на основании чего сделать доступ. Но они решили не париться, и сделали «на крови» Рода.

В принципе, до тех пор, пока Род существовал, один из Галактионовых всегда находился здесь на случай внештатных ситуаций. Как правило, кто-то из старших Галактионовых. Сильно старших. Такая себе заслуженная пенсия, но не один и тот же, а эти дедули служили здесь по очереди. Кого попало сюда не поставишь. Спускаясь вниз, их всегда подстерегала опасность. Хотя дедушек было достаточно, потому что, в принципе, тюрьма была крепкой и надёжной. Если происходила внештатная ситуация — подключались совсем другие люди и средства.

Так было ровно до падения Рода. Некоторое время тюрьма еще работала в штатном режиме, а потом… А вот потом началась полная хрень. Мне показали куски видео с установленных, либо имперцами, либо Галактионовыми проводных камер, потому что Архитекторы видеонаблюдение не предусмотрели. Внизу появились какие-то твари и какие-то люди. Шли предположения, что внутри могли открываться Разломы, либо же кто-то из сильных заключенных смог выбраться из антимагических камер. Насколько я понял, там сидели люди очень непростые. Ну, и «умная» тюрьма начала блокировать целые этажи. Так вот, чтобы снять блокировку, как раз нужна была именно кровь Галактионовых. До этого они могли обслуживаться некоторое время сами.

Я хорошо понимаю, что если этажи заблокировались, а мне нужен минус девятый уровень, то я не смогу с ветерком проехаться на лифте вниз. Нужно по очереди спуститься на третий, затем на четвертый, и так далее, до минус седьмого, вручную отключив систему блокировки. Только после этого я смогу добраться, куда мне нужно.

— Хорошо, я пошёл! — кивнул я начальнику, «выпрыгнув» из своих размышлений.

— Прошу прощения, — майор немножко удивился. — Но герцог Болконский попросил доложить, сможете ли вы выполнить это задание. И он вам пришлет остальную информацию об объекте.

Я улыбнулся.

— Честно, майор, хрен его знает, смогу или нет. Семён Семёнович — хитрый жук, но это его зона ответственности. Для того, чтобы понять, смогу ли я туда спуститься, мне надо посмотреть, что там будет. Но в итоге, я гляну одним глазком, разберусь по факту и доложу. Но это не точно, — почесал голову я и уверенно направился к лифту.

— Вы знаете, куда идти? — удивился майор.

— Ах… да, я вот… к кофейному аппарату иду. Конечно же, не знаю, — спохватился я, остановившись около автомата. Затем нажал кнопку, отхлебнул отвратительный растворимый кофе, и тут же выбросил его в стоящую рядом урну. — Показывайте!

— Вот здесь лифт, — сказал майор. — Вот чип-карта.

Протянул он мне кругляшок с гербом Архитектора. Я улыбнулся. Ну да, откуда им было знать, откуда и что это. Назвали по привычке «чип-картой» жетон Архитекторов, который, надо признать, так и работал.

Я наполовину засунул кругляш в узкую щель, и дверь лифта открылась.

— Вы прямо сейчас поедете на четвёртый уровень? — удивился майор. — Может быть вам нужна охрана или подкрепление?

— Всё своё ношу с собой, — постучал я по Аквиле и махнул рукой. — Всё, до связи!

И нажал на четвёртый этаж. Сначала захлопнулась дверь, потом свет освещения лифта сменился на красный.

Всё-таки молодцы эти Архитекторы. Я посмотрел на каменную кабину, в которой сам камень излучал свет. И с грустью подумал, что здесь нет обычных лестниц, как принято в этом мире на случай эвакуации.

Архитекторы были уверены в себе и в своих изделиях. У них ничего не ломалось, даже лифт. Блокировали — да, но ломаться было нечему. Лестницы были излишними, и добавляли излишний фактор риска — бегство заключённых.

Справа от панели с кнопками открылась дверца, казалось бы, из монолитного камня. И там, выдавленный в камне, был силуэт руки. Я хмыкнул и положил на него руку. Не было никаких новомодных «Доступ подтверждён», «Запрещён». Архитекторы были выше всей этой фигни. Просто свет сменился на нужный, и лифт двинулся вниз.

Дверь открылась, и я, посвистывая, прошёл по уровню. Не то, что я был безалаберным, но сил Шнырьки хватило, чтобы спуститься до минус шестого этажа.

Я знал, что меня ждёт. И знал, что конкретно на четвёртом этаже не было ничего опасного. Вообще ничего. Я понятия не имею, чем не понравился этот этаж системе безопасности Архитекторов, если они отключили её от общего доступа. Но предполагаю, что они просто сделали буфер между третьим и пятым этажами, на котором уже начиналось что-то интересное.

Я шёл по тёплому камню мимо закрытых и открытых камер. Закрытых дверей было примерно восемьдесят процентов. То есть, наполняемость этой тюрьмы, судя по всему, была большой.

Шнырька свободно перемещался по четвёртому этажу, показывая мне узников. Но видимо времени прошло действительно много — треть из них, похоже, просто умерла от старости. Ещё треть сошла с ума, ну, а оставшаяся треть вроде была жива и здорова.

Дошёл до конца коридора и проделал такие же самые манипуляции, что и в лифте. Цвет на четвёртом этаже сменился с тревожно-красного на белый. Это показывало, что этаж разблокировался. Ну, а я вернулся к лифту, и нажал кнопку на пятый. Когда лифт уже начал спускаться, то призвал на пятом этаже несколько огненных слаймов, которые сходу начали плеваться в жирную гусеницу, что висела на стенке. Когда открылась дверь, трехметровая жирная гусеница пыталась догнать моих слаймов. Они веселясь, убегали от неё. Пришлось добить её мечом и ждать, пока из глубины коридора полезут её товарки.

В коридоре ужасно воняло. Все потолки, стены и пол были заляпаны вонючей слизью. Похоже, здесь нужна капитальная уборка. Но сначала надо убрать антисанитарию. Огненные слаймы проявились из воздуха и начали поджаривать всё вокруг, включая, в том числе, и гусениц.

Фактически, я уже понял через Шнырьку, что случилось на этом этаже — здесь открылся Разлом в одной из камер. Оттуда полезли кислотные твари, которые смогли своей кислотой растворить двери камер. Подозреваю, что на это им понадобился не один десяток лет. Как я говорил, строения Архитекторов были ПОЧТИ вечными. За всё время, пока здесь творился беспредел, они смогли вскрыть примерно половину камер, добравшись до узников и, соответственно, сожрали их.