Кодекс Охотника. Книга ХХХ
Шрифт:
Я поднял голову. Симпатичный голубенький портал висел в десяти метрах надо мной.
— Вижу, — сказал я, — но туда слегка затруднительно попасть. Он у меня над головой.
— Господин, ну разве для тебя это проблема? — искренне удивился Абдулла.
— Ты давай не умничай, — вспылил я, — для меня не проблема, но ты нормальных людей будешь транспортировать. Так что давай переделывай.
— Слушаюсь, господин.
Портал исчез и возник снова.
— Ши-ши-ши, — заржал Шнырька, показывая пальцем в землю.
Ну да, минус двадцать метров под землёй.
— Отлично получилось, — не выдержал
— Извините, — буркнул Абдулла и снова переделал.
Портал возникал справа, слева, на половину в земле, в воздухе. Я понял, что заниматься этим можно будет вообще до бесконечности.
— Ладно, на этот раз обеспечим тебе точную настройку. Шнырька, дружочек, помоги ему.
— Ш-ш-шандр бесполезен, — заржал Шнырька, показал мне язык и ловко нырнул в открывшийся портал, который был на высоте примерно пяти метров.
Оказавшись на той стороне, шнарк дотронулся до головы Абдуллы, и следующий его портал возник прямо передо мной, вися буквально в десяти сантиметрах над поверхностью. Я шагнул внутрь и оказался на лужайке около моей усадьбы. В стороне стояли гвардейцы и оживлённо наблюдали за экспериментами портальщика. Я понимал их, потому что, в принципе, они и есть основной контингент, кто будет прыгать по всему миру. И они тоже заинтересованы в том, чтобы это нормально работало.
— Тройка, — выдал я свой вердикт, и глядя, как вытянулось лицо портальщика, добавил: — Ну, допустим, с плюсом. Но по самому порталу, по качеству, вопросов нет. Стабильный, быстрый, судя по всему, надёжный. Но с точными настройками тут нужен только опыт и ещё раз опыт, — развёл я руками. — Даю тебе три дня. Через три дня экзамен.
— Но… — начал протестовать Абдулла.
— Желейки за мой счёт. Неограниченный доступ.
— Спасибо, господин! — начал глубоко кланяться портальщик. — Я не буду ни есть, ни спать…
— Но вот это лишнее, — перебил его. — Если бы я хотел, чтобы ты ни ел, ни спал, я бы сказал тебе через три часа всё это сделать. Но я дал тебе трое суток, а за это время даже дебил справится.
Я внезапно сбился, услышав хохот гвардейцев.
— А вы чего ржете? — сказал я. — Может, вас прикомандировать к Абдулле, чтобы он на вас тренировался?
Гвардейцев как ветром сдуло. А я похлопал успокаивающе портальщика по плечу.
— Всё у тебя хорошо получается, поверь. Я видел много портальщиков. У тебя есть к этому определённый талант.
— Спасибо, господин, — кивнул Абдулла. В глазах у него был жгучий интерес. Он не выдержал. — Но откуда вы… — начал задавать вопрос Абдулла.
— От верблюда! — оборвал его. — Не задавай глупых вопросов. Просто работай.
Я пошёл в дом, на пороге которого уже стояли все три мои жены. Поцеловав всех по очереди и обняв, я поднял руки.
— А я не с пустыми руками.
Я продемонстрировал им кастрюльку.
— Картошка Дорничева, — улыбнулась Катя, — много раз слышала, но ни разу не пробовала.
— Что значит, не пробовала? — немного обиделась Аня. — У нас же теперь своя есть, сто раз ты ее пробовала.
— Ну, как я слышала, картошка Дорничева должна быть приготовлена только жёнами Дорничева, — улыбнулась Катя. — Тогда это может называться настоящей пюрешкой.
—
Серьёзно? — заинтересованно потянула носом Аня. — И в чём секрет?— Ну, вот как раз сейчас и узнаем, — сказал я, — а заодно посмотрим обещанное кино.
— Ура! — захлопали в ладоши девушки. — У нас будет настоящий семейный вечер!
— Ну так, как я себе его и представляю, — хмыкнул я и зашёл вместе с любимыми жёнами в дом.
Глава 17
Где-то в Многомерной Вселенной
— КА-А-АК ЭТО ПРОИЗОШЛО?! — ревел, словно раненый медведь, Неназываемый. — КА-А-А-А-А-АК?! — никак не мог он угомониться.
С момента, когда он обнаружил проблему, прошло уже часов шесть, а он все стоит и ревет, при этом уничтожая всех, кто приходит к нему, чтобы объясниться. Потому к нему теперь не особо спешат на доклад, ведь слушать он все равно никого не собирается, но при этом орет, чтобы ему объяснили, что случилось.
А случилась странная ситуация, которая выбила их господина из колеи, кажется, на долгое время.
— УБЬЮ! УНИЧТОЖУ! СОТРУ В ПЫЛЬ!!! СОЖРУ!!! Я… Я…. Не могу поверить… — уже тише выдохнул он, глядя на девяносто две души, которые кружили перед ним.
Каждая душа имела определенный отпечаток Скверны, что говорило о том, что это его новые Эмиссары, которые умудрились сдохнуть все разом.
Он вначале подумал, что это ошибка или чья-то неуместная шутка… Не могла половина всех его Эмиссаров просто так умереть, а потому не придал этому событию значения, но когда увидел, какой отток энергии пошел от него к душам, то понял, что это никакая не ошибка.
Вот только не могли его Эмиссары жрать столько энергии, они уже были сильными душами, которые имели свои четкие правила поведения.
А так могут поступать только новоиспеченные Эмиссары, что только-только прошли инициацию и теперь им требуется энергия их господина для перестройки их души… И такой энергии, само собой, нужно очень много.
Когда он прибыл в место, где хранились души, то не мог поверить своим глазам. Девяносто две души, которые даже душами назвать у него язык не поворачивался, настолько слабыми они были. Словно взяли простых людей и сделали проводниками его воли.
Ошибка? Злая шутка Вселенной? Что это такое, он не мог понять, пока не пошел с ними на контакт и увидел, что все они фанатично верят в него и готовы служить до последнего. Это точно были его последователи, вот только, какого хрена они стали Эмиссарами, он не мог понять.
Дальше он стал разбираться и понял, что они из Запретного Мира, и тогда пошел допрос душ. А они не могли еще толком говорить, поскольку перенос забрал много сил и выбил их из колеи на долгое время.
И сейчас Неназываемый пребывал просто в бешенстве. Он понимал, что криком ничего не исправит, но попросту не мог справиться со своими эмоциями, и это было плохо. Он терял контроль над собой… Слишком много нервов и поражений, и это оказывало влияние на его психику, а еще Скверна была не самой простой энергией, которую постоянно нужно было контролировать. Если ты слабый, то Скверна пожирала тебя. Она не понимала и не принимала слабости и мягкости.