Кодекс Охотника. Книга VII

– Изумительно! – сказала она. – Это то, что я думаю?

– Не знаю, о чём вы думаете, но это алмаз, очень похожий на рекордный алмаз, добытый неделю назад на руднике Доброхотова. Как мне говорила Анна, крупнейший за последние десять лет и, кажется, на него аукцион был запланирован на выкуп. Прикиньте, какое неожиданное совпадение?

– Верно. Вы-таки читаете светскую хронику? – улыбнулась она.

– Нет, – сказал я. – Но у меня есть человек, который этим занимается.

– У Аннушки хороший вкус, – она внимательно посмотрела на меня. – Вот только после этого в той же светской хронике было сказано, что по техническим причинам аукцион отменяется на неопределенный срок. Поползли даже слухи о том, что этот алмаз исчез. Может его украли? – она заговорщицки понизила голос, при этом улыбаясь.

– Нет, что вы. Где я, а где украл. Этот алмаз абсолютно не имеет никакого отношения к тому. Они просто чересчур сильно похожи. В данный момент он находится в Японии, где местные мастера пообещали мне сделать изумительное ожерелье.

– Почему вы не сделали его огранку в Петербурге? – улыбнулась бабуля.

Я рассмеялся.

– Очень хорошая шутка, Сара Абрамовна. Очень!

– Я-таки знаю, – сказала она. – А вам палец в рот не клади, откусите по самый локоть! То есть вы ждёте возвращения вашего заказа?

– Ну, а вы как думали, – посерьезнел я. – После того подарка, который вы ей дали, как иначе я мог бы переплюнуть вас?

– При всём моём уважении, но ты дурак, Сашенька, – захихикала бабулька совсем по-женски. – Вот вроде смотрю на тебя, и ума у тебя, что касается стратегии и ведения боя побольше, чем у всех моих ровесников, вместе взятых. И я забываю, что тебе на самом деле восемнадцать лет. Ничего ты не знаешь о девушке. Да если бы ты ей гайку железную в качестве кольца предложил, то она была бы в десять раз счастливее, чем от того кольца, которое подарила я. Дело же не в подарке, а в том, кто дарит этот подарок.

Я немного смутился, задумавшись. На что бабуля ожила.

– Но твой подарок хорош! Прям, хорош! – одобрительно сказала она. – Так что продолжай, действуй.

Она посмотрела на часы.

– Так, мне надо бежать. Ещё одно…

– Что, уважаемая? – спросил я.

– За приданое от семейства Голдсмитов несу ответственность я. Предвосхищая твой вопрос – я так решила. Ты будешь приятно поражён.

Я пожал плечами.

– Не будет обидой для вас сказано, что мне абсолютно всё равно на приданое. Я вполне могу обойтись без него.

– Ты делаешь мне больно, мальчик мой, – театрально закатила глаза Сара. – Никогда не говори такие ужасные вещи. Иначе в один прекрасный момент деньги отвернутся от тебя, я точно знаю.

Она хихикнула, и потянулась ко мне за прощальным поцелуем.

– Тогда и я задам вам один вопрос, – на мгновенье стал я серьезным.

– Что такое?

– Я по поводу матери Анны. Вы же понимаете, что я распутаю это дело, и доберусь до причины заказчиков? И что все они, скорее всего, умрут долгой и мучительной смертью. Мне очень бы не хотелось, чтобы среди них были вы.

С лица бабули слетело всё веселье. Скулы заострились. Она сейчас была похожа на змею, готовую к броску.

– Скажу тебе так, Саша. Моя совесть чиста. Но я тебе не советую влезать в это дело. Очень сильно не советую, ради тебя самого и моей внучки.

– Я вас услышал, – кивнул я. – Но, конечно же, я поступлю по-своему.

– Ясно, видимо, поэтому моя внучка выбрала тебя, – смягчилась бабуля, и протянула руки. – Лично я к убийству своей невестки никакого отношения не имею, я тебе в этом клянусь.

– Спасибо, Сара Абрамовна, – я наклонился, и поцеловал её.

Видно было, что у бабули испортилось настроение, но держалась она, как королева. Это было понятно по её резким окрикам, когда четыре здоровенных амбала шустро последовали за маленькой сухонькой, но такой могущественной бабулей.

Суд прошёл в тёплой и дружественной обстановке. Анна разбила все аргументы обвинения в пух и прах и, в конце концов, государственный обвинитель был рад закончить это дело миром. Ведь в какой-то момент нарисовался неиллюзорный шанс иска в сторону государства. Там было всё – превышение полномочий, подтасовка данных, подлог и коррупция. В общем, через час все обвинения были сняты.

Мы вышли из зала суда, и я включил телефон, который, по условиям нахождения в зале, необходимо было выключить, и сразу посыпались СМС-ки о пропущенных звонках.

– Что такое, Саш? – увидев, как изменилось моё лицо, тут же спросила Анна.

А я уже набирал.

– Алло, Волк, что там?!

– А, Саша, всё хорошо, – сказал Волк. – Уже всё хорошо.

– Что значит «уже»? – спросил я.

– Да тут было кое-что странное… – он замялся.

– Да хорош сиськи мять, говори, как есть.

– В общем, подкатило два моторизованных батальона ЧВК-шников с нехорошими намерениями сровнять наш замок с землей.

– Доброхотов или Румянцевы?

– А хрен их знает! У Хрулёва спроси.

– В смысле, у Хрулёва? – удивился я.

– Да эти уроды расставили артиллерию, завели двигатели у танков. Я уже было собрался гасить их из всех стволов, как тут до меня дозвонился Василий Петрович. Он сказал, чтобы я ничего не делал, и дал контакт своего сына.

– И что?

– Сразу приехал его сын. Один с водителем. Пошёл и перетер о чём-то с этими ЧВК-шниками. Те быстренько собрались и съеба… в смысле, уехали, и след простыл. А Дмитрий Васильевич Хрулёв подошёл и сказал, что герцог Хрулёв всё так же ждет тебя на торжественном приёме. Затем он тоже укатил вдаль. Вот такие пироги с котятами… – хмыкнул Волк.

– Ясно. Следите за периметром. Я вылетаю обратно.

– Слушаюсь.

– Что там? – спросила Анна.

– Подставой было это заседание, и мой вызов сюда. Хотели наше поместье бобмануть, но что-то пошло не так. Ты, кстати, накопала по Хрулёвым все, что я просил?

– Я копала, Саша, честно. Но упёрлась в один момент, за который организация попросила… знаешь сколько?

– Сколько?

– Десять миллионов рублей!

– Ёкарный бабай! Так может Хрулёв, на самом деле, наш Император замаскированный? Что ещё может стоить таких денег?

– Я понятия не имею, – сказала она. – А у тебя и не спрашивала, потому что у нас и денег таких нет.

– Это верно. Но что-то мне подсказывает, что он мне сам может это рассказать, – хмыкнул я.

– Мы уже улетаем? – с грустью посмотрела на меня, и тяжело вздохнула Анна.

Я посмотрел на часы.

– Ну… Бабуля тут заливную рыбу рекомендовала. Никогда не пробовал. Это вкусно?

– ТакоЭ… – покрутила рукой Анна, и улыбнулась. – Национальное блюдо. Бабуля его обожает, а вот я не очень.