Кодекс Охотника. Книга X

Внутрь бесцеремонно зашла Катя.

— И что она хотела? — сходу спросила Андросова.

Я хмыкнул.

— И тебе доброе утро.

— Какие дела у Ледяной Принцессы с имперским бароном? — настаивала Катя.

Я тяжело и показательно вздохнул.

— Катюх, не грузи.

У девушки округлились глаза.

— Да-да, ещё скажи, что барону не положено так с княжной разговаривать.

— Вообще-то, не положено, — протянула она.

— Ну, не положено, так закрой дверь с той стороны, — широко улыбнулся я.

Не хватало, чтобы меня тут кто-то строил, даже те, кого я считаю своими приятелями.

Девушка нахмурилась.

— Извини.

— Чего хотела? — уточнил я.

— Слушай, а мы ведь так и не поговорили по поводу твоего... твоих... — она сбивалась, смущённо смотря на меня.

Я два шага сделал вперёд.

— Моих прикосновений?

Я осторожно провёл рукой по её щеке. Меня тут же шибануло волной боли. Моя улыбка чуть было не превратилась в оскал. В голове вертелась одна мысль — «Ну ты и мудак, Сандр!», и я отдернул руку.

Собственно, сделал я это не просто из-за природного мазохизма. Я хотел проверить, как работают все мои печати. Они работали прекрасно. В принципе, при желании я мог прикасаться к ней бесконечно долго. Вот только какой от этого прок?

— Да, об этом. Ты говорил, что можешь с этим справиться.

— Справиться? — я покачал головой. — Ты неправильно это запомнила. Справиться с этим не сможет никто, кроме тебя самой.

— В смысле? — спросила Катерина, широко распахнув глаза.

— В смысле, твой Дар дала тебе одна очень весёлая, но очень злопамятная сучка, — я осторожно покосился вверх и прислушался, но ничего не произошло, поэтому продолжил. — А я тебе скажу, что такого внимания удостаивался далеко не каждый. Да, у твоего Дара есть побочные эффекты. Но если его развитие обуздать, поверь мне, ты станешь одной из сильнейших Одарённых на планете.

Катя нахмурилась, и посмотрела на меня, переваривая информацию.

— Откуда ты всё это знаешь? Какая сучка? Что за Дар?

— Катя... — снова вздохнул я. — Ты вот мне в Разломе, как командиру, веришь?

— Верю, — кивнула Андросова.

— Вот и сейчас поверь. Я примерно представляю, что нужно сделать, и как тебе помочь. Но, к сожалению, прямо сейчас не могу этого сделать, в первую очередь. А во вторую очередь, ты сама этого не можешь пока сделать.

— И что для этого нужно?

Я осторожно взял её руки. Сквозь перчатку прикосновения болевых ощущений почти не было. Я приподнял её руку, поднёс к глазам.

— Вот это кольцо у тебя должно быть чёрного цвета, а еще лучше — радужного.

Катя серьёзно посмотрела на него.

— Ты точно в этом уверен?

— Я очень на это надеюсь, — сказал я. — И кроме этого, мне будет нужно кое-что еще.

— Саша... — отдёрнула руку Катя. — Ты понимаешь, что сейчас несёшь? Лучшие лекари в мире... Мой отец и его иностранные коллеги пытались обуздать этот Дар. Ни у кого не получилось! А ты, восемнадцатилетний пацан, говоришь, что сможешь это сделать?!

Я очень хотел сказать, что это дурная шутка, и чтобы она от меня отстала. Но не смог, глядя в большие янтарные глаза, полные боли и надежды.

— Да, смогу, — просто сказал я.

Катя открыла рот. Я аккуратно и бесцеремонно прикрыл его пальцем, получив очередной удар. Ну, уже совсем терпимо!

— Только не сейчас, Кать. У меня сегодня выходной, и я хочу немного прогуляться.

— В такую погоду?!

Ну вот, эта тоже посмотрела на песчаную бурю.

— Да, в такую погоду, — сказал я. — Можно?

— Конечно... А вечерний банкет?

— Меня там не будет. Всё, пока!

Я аккуратно развернул её, и выпроводил за дверь.

Затянул пояс с мечом, и пристально посмотрел на Затупка, который блаженствовал при низкой температуре, устроенной нам Хельгой. Брать его или не брать с собой?

В дверь снова постучали.

— Открыто! — вздохнул я.

Внутрь впорхнула Долгорукова.

— Саша, привет! А чего они хотели?

Я показательно закатил глаза.

— Здравствуй, Машуня. Чего надо?

— Не, ну правда. Что они хотели? — кивнула девушка на дверь.

— Потрахаться предлагали, — абсолютно серьёзно сказал я. — Но я отказался. Мне нельзя — я женат... Гхм... Почти...

— Почему это тебе нельзя? — удивилась Маша.

Видя её неподдельное удивление, я не выдержал и рассмеялся.

— Ты что, поверила?

Мария поняла, что спорола пургу, и тут же покачала головой, фальшиво рассмеявшись.

— Нет, конечно! Я тебя подкалываю.

— Да-да, подкалывай дальше. Тоже пришла предложить заняться утренним сексом?

— Галактионов! — нахмурилась Долгорукова, но её глаза при этом подозрительно блестели.

— Ах... извините, забыл добавить «Ваша Светлость», — я шутливо поклонился.

Мария так странно на меня смотрела, что я решил прервать затянувшуюся шутку. Не дай бог ляпнет что-то не то, потом неудобно будет.

— Шучу я, шучу! У меня сегодня выходной, я собираюсь погулять. Да, в такую погоду! В такую прекрасную солнечную погоду. Поэтому, если ты быстренько расскажешь, что хотела, то я, наконец-то, осуществлю свое желание.

— Какой ты негостеприимный сегодня, Галактионов, — недовольно скрестила руки на груди Мария.

— Какой есть. Могу газировки предложить... холодной, — кивнул я на холодильник. — Возьми сама в холодильнике.

— Спасибо, не хочу, — сказала она. — Я у брата была, он немного успокоился.

— А он был раздражён? — хмыкнул я.

— Саша, не строй из себя дурачка. Тебе это не идет! Ты же его конкретно так подставил.

— Нет, не подставил, — запротестовал я. — И мы с тобой это обсуждали. То, что он не был готов к командованию Истребителями — это его личная проблема. Без обид, Мария, он целый полковник, и в имперской армии каждое его слово для подчинённых — закон. Истребители монстров — это немножко другое. Да что я тебе рассказываю, ты сама знаешь. Тем более здесь две трети «вольников», которые срать хотели на субординацию. Хорошо ещё, что они контракты не разорвали, и не свинтили отсюда.

— Тогда бы они заплатили неустойку...

— Ха! Напугала ежа голой задницей. Что лучше — неустойка или нелепая смерть?

В глазах у Марии начало появляться понимание.

— А то же... Тем более двенадцать человек нормальных Истребителей пошли с нами. И как я сказал, по результатам нашего рейда, у Сергея непременно будет поощрение. Не знаю, как за другие группы, но лично мы свою задачу выполним. Так что передай Серёге, чтобы не очковал.

— Словечки у тебя, Саша, — покачала головой Долгорукова. — Может ты сам ему об этом скажешь?