Кодекс пацана. Назад в СССР
Шрифт:
— Добрый день, — поздоровался первым хозяин кабинета. — Чем обязан?
— Здравствуйте, товарищ Ковальков, — кивнул один из вошедших. — Не помешали?
— Вообще-то…
— Вот и хорошо. Тем более, что тут двое молодых людей, с которыми нам тоже не мешало бы познакомиться…
— Знакомились уже, — буркнул Гурыль.
Я тем временем заметил мастерское исчезновение пакета со столешницы. Только что он был тут, светил деньгами, а как только голова сержанта исчезла, так же и деньги растворились в одном из ящиков стола. Реакция у следователя была на неплохом уровне.
Двое вошедших
— Да, Евгений Александрович Гурылев, мы с вами уже познакомились, — кивнул один из ивановских сотрудников. — Но ещё пару вопросов хотелось бы задать, чтобы окончательно удостовериться в вашей невиновности перед отъездом…
— Я вроде бы всё рассказал, что знаю, — пробурчал Гурылев.
— Впрочем, нам уже не так важна ваша невиновность. Дело уже раскрыто, виновные полностью сознались и написали явки с повинной, — ухмыльнулся второй.
— Что? Так быстро? — моргнул глазом Ковальков.
— Ну да… Это вы в своём болоте разводите тину. У нас всё быстро. Где-то надавил, где-то продавил, где-то отдавил, где-то придавил, — скороговоркой ответил первый и улыбнулся. — Пятеро сознались в совершенных преступлениях. Наше дело сделано, бумаги на руках. Дальше уже местный суд вынесет решение и назначит сроки наказания. Дело-то плевое, пацаны подрались… Могли бы даже и не вызывать нас…
Мы переглянулись. Или это нас так на понт брали, или в самом деле уже назначили виноватых, и теперь суровая рука возмездия раскидает молодых людей по новым местам проживания?
— Кто? — просипел Гурыль, а потом откашлялся и уже нормальным голосом произнес: — Кто?
— Вот как, — хмыкнул первый следователь. — Вообще-то это мы привыкли задавать вопросы, но раз ты спрашиваешь, то можем и ответить. Двое с Вокзальной, Коротков Михаил и Малышев Денис, ещё трое уже с улицы Серова, это Колокольцев Евгений, Сухов Сергей и Ланцов Михаил. Так-то я должен был их имена до упора в тайне держать, но какая же тайна в таком маленьком городке? Ещё один в могиле оказался, ну да вы не хуже моего знаете — ведь вы же там были…
И все эти слова были сказаны с ощущением цепкого взгляда, который впился в наши лица и не отпускал — ловил даже самое малейшее дерганье. Я постарался сохранить спокойствие, но вот Гурыль не смог:
— Как же так? Малыш-то тут при чём? Он вообще не виноват. Махаться махались, но чтобы убивать… Мужики, вы чего?
— Мужиком Малыш на зоне станет, если возле параши раньше место не займет, — оборвал его первый следователь. — Всё уже подписано, всё уже запротоколировано. Даже на выезд успели съездить. Он всё показал, как было на самом деле. Всё! Дело закрыто… Или вы хотите что-то добавить?
Последняя фраза была произнесена вкрадчивым голосом, словно удав Каа из мультика приглашал бандерлогов приблизиться к нему.
— Ничего мы не хотели добавлять, — ответил Гурыль, взглянув на меня. — Вы же сами сделали, а добавит уже прокурор…
Его взгляд призывал к молчанию. К тому самому молчанию, которое не выдает своих. Ну да, мы и так не должны были сейчас находиться
у Ковалькова, а уж тем более не должны были вступать в душевные разговоры с ивановскими следаками. Если Ковальков каким-то чудом смог выгрызть Гурыля из-за решетки, то вот ивановским любое признание будет «в кассу».— Да-да-да, пацанский кодекс, — усмехнулся первый следователь. — Вечная молчанка и вечная круговая порука. Что мент по факту враг, а кругом все только уроды и лохи. Слышали-слышали, вот только эти все понятия идут по…зде, когда прижимает и когда впереди маячит нех…вый срок. Знали бы вы, как распевали все пацаны, которых тягали к нам. Сдавали себя даже в том, что подправляли оценки в школе и заглядывали девчонкам под юбки. Да-а-а, пацаны только на словах герои, а когда прижмет…
— Навешали пацанам по самое не балуй? — пробурчал Гурыль. — Поставили галочку?
— Работа такая. А ты что-то хочешь добавить? — тут же подхватился второй. — Может быть есть что-то такое, о чем мы не знаем? Вдруг Малыш и Коротыш вовсе не виноваты? Может быть, они сами на себя наговаривают?
— Я не знаю, что они рассказали, — помотал головой Гурыль. — Я сказал лишь то, что видел и что знал.
— Да-да, твои показания тоже будут приложены к общему делу. Ну а что касается тех вопросов, которые мы хотели задать… Вы же не собирались в ближайшее время покидать Южу? У нас с собой подписки о невыезде, так что в них надо бы расписаться на прощание. Сделайте нам такой подарок на дорожку, — всё также вкрадчиво проговорил первый следователь и вытащил два листка из папки, которую держал подмышкой.
Я посмотрел украдкой на молчащего следователя Ковалькова. Он перехватил мой взгляд и словно бы моргнул, но неторопливо, как говорят в школе: «С чувством, толком, расстановкой». После такого моргания трудно было не разобрать, что он одобрял подобные подписи.
Да и как тут не одобришь, когда на тебя смотрят люди, обладающие большей полнотой власти?
Листы легли на стол. Гурыль читал небольшой текст на листках, словно пытался высмотреть какой-то подвох. Усмехнувшись на его колебания, первый следователь произнес:
— Согласно статье девяносто три: «Подписка о невыезде состоит в отобрании от подозреваемого или обвиняемого обязательства не отлучаться с места жительства или временного нахождения без разрешения соответственно лица, производящего дознание, следователя, прокурора, суда. В случае нарушения подозреваемым или обвиняемым данной им подписки может быть применена более строгая мера пресечения, о чем ему должно быть объявлено при отобрании подписки». В общем, если вдруг вас вызовут на суд, а вы не явитесь, то возьмут под стражу. Чтобы под рукой был постоянно, так сказать…
— Ясно, — кивнул Гурыль. — По ягоды и грибы ходить нельзя…
— Ну что же, если всё ясно и нет вопросов, то вот тут фамилию, имя, отчество и дальше всё по протоколу, — проговорил второй следователь и взглянул на меня. — Тоже пояснить чего-нибудь?
— Не надо, — помотал я головой. — Вроде бы всё ясно.
— Эх, как же хорошо-то, — потянулся первый следователь. — Всем всё ясно и никаких проблем. Вот так бы в жизни всё было, правда? А то сейчас всё ясно, а вот совсем недавно всё было пасмурно…