Кодеры за работой. Размышления о ремесле программиста
Шрифт:
Так вот, я написал новый компилятор, а Стеллмен заявил: “Не вижу необходимости в этих изменениях”. А я ему в ответ: “Да что вы? Теперь генерируется более быстрый код”. А он: “О'кей, тогда пришли мне все изменения исходников и объясни каждую измененную строку”. Тогда я ответил: “Нет, я не буду этого делать. Я полностью переписал старый компилятор, потому что он был дерьмовым”. Это ему не понравилось. Мой компилятор был добавлен только потому, что я выпустил его, тысячи людей начали им пользоваться, компилятор им понравился, и они надоедали Стеллмену два года. Вот он и добавил мой компилятор, чтобы его больше не доставали.
Сейбел: Вы подписали передачу авторских прав на этот компилятор компании Free Software Foundation?
Завински: Да, я сделал это сразу же. По-моему, это было первое,
Толкуют, будто были какие-то судебные разборки между Lucid и FSF. Это полная ерунда. Мы подписывали бумаги о передаче авторских прав на все, что делали для FSF. Им было зачем-то нужно утверждать, будто мы делали это не всегда. Бывало, мы подписывали одни и те же бумаги несколько раз, потому что они говорили, будто потеряли их. Кажется, подобная шумиха была с подписыванием бумаг по XEmacs, но это было позже, когда я уже ушел.
Сейбел: Итак, вы начали с Лиспа, но явно не зациклились на нем на всю жизнь. Что было потом?
Завински: Следующим языком, на котором я создавал что-то серьезное, был Си. Казалось, будто вернулись времена программирования на ассемблере под Apple II: это был ассемблер PDP-11, который считал себя настоящим языком. Программирование на Си, как вы наверное знаете, малоприятное занятие, поэтому я старался как можно дольше держаться подальше от всего этого. А C++ - просто гадость. С ним все не так. Так что я старался как можно дольше держаться от него подальше и в Netscape писал на Си. Это было просто - ведь мы были нацелены на небольшие компьютеры, на которых нельзя было нормально использовать программы на C++, потому что код распухал до безумия, как только были задействованы библиотеки. И потом компиляторы для C++ постоянно менялись, что приводило к массе проблем с несовместимостью. Поэтому мы с самого начала выбрали для себя ANSI С, и он хорошо служил нам. После всего этого Java отчасти воспринимался как возврат к Лиспу - в том смысле, что этот язык не лезет из кожи вон, желая отпугнуть вас. Им удобно пользоваться.
Сейбел: В каком смысле?
Завински: Автоматическое управление памятью. Функции выглядят именно как функции, а не как подпрограммы. Очень много сделано для обеспечения модульности. В коде на Си всегда есть искушение применить оператор goto только потому, что это просто.
Сейбел: Значит, сейчас вы в основном используете языки Си и Perl?
Завински: Ну, я вообще сейчас не много программирую. В основном пишу глупые маленькие скрипты на Perl для поддержания работы моих серверов. Я написал кучу дурацких программ поиска картинок для моих МРЗ-файлов или нечто вроде того. Простенькие одноразовые программки.
Сейбел: Вам нравится Perl или он просто всегда под рукой?
Завински: Терпеть его не могу, ужасный язык. Но он установлен абсолютно везде. Садишься за компьютер - и не нужно никого просить установить Perl, чтобы выполнить свой скрипт: Perl там уже есть. Это единственный аргумент в его пользу.
У него неплохая коллекция библиотек. Часто есть библиотека, позволяющая делать именно то, что тебе нужно. Пусть библиотеки иногда неважно работают, но это уже что-то. Не то, что с Java, когда пишешь что-нибудь на этом языке и пытаешься понять, что вышло. Я сам с трудом установил Java на своем компьютере. Это ужасно. Мне кажется, Perl - противный язык. Если научиться использовать его хоть немного, можно сделать его похожим на Си или, скорее, на JavaScript. Сумасшедший синтаксис, непонятные структуры данных. Немного хорошего можно сказать о Perl.
Сейбел: Но он не так плох, как C++.
Завински: Нет, конечно, нет. Они созданы для разных задач. Есть задачи, которые намного проще реализовать на Perl (или подобном ему языке), чем на Си, только потому, что все так называемые скриптовые языки ориентированы на работу с текстом. Вот чего я действительно не понимаю, так это различия между “программированием” и “написанием скриптов”. По-моему, чепуха все это. Но если основная твоя работа заключается в обработке текста или запуске
программ (например, запустить wget [11] , получить от нее какой-то HTML и сопоставить его с образцом), то гораздо легче это сделать на Perl, чем даже на Emacs Lisp.11
wget - программа для загрузки файлов по сети.
Сейбел: Не говоря о том, что Emacs Lisp не слишком удобен для работы с утилитами командной строки.
Завински: Ну да, хотя я все время писал разные мелкие утилиты с помощью Emacs. Было время, на раннем этапе работы в Netscape, когда часть процесса сборки включала запуск скриптов с помощью команды emacs -batch для работы с некоторыми файлами. Это никому не нравилось.
Сейбел: Представляю... А как насчет XScreenSaver [12]– все еще работаете над ним?
12
XScreenSaver - коллекция из более чем двухсот различных заставок (screen saver) для UNIX и Mac OS. Создана Джейми Завински в 1992 году и до сих пор им поддерживается.
– Прим. науч.ред.
Завински: Я до сих пор пишу новые скринсейверы - только ради развлечения и только на Си.
Сейбел: Применяете ли вы какую-нибудь интегрированную среду разработки?
Завински: В основном Emacs. Правда, недавно я портировал XScreen-Saver на OS X. Я сделал это так: реализовал заново Xlib на базе Cocoa (графической основе Маков), поэтому мне не пришлось переписывать код всех скринсейверов. Они все еще обращаются к Xlib, но я реализовал все соответствующие методы. Сделано это было на Objective-C, который оказался отличным языком программирования, и работа доставила мне огромное удовольствие. Он определенно напоминает Java в лучших его проявлениях, но также напоминает и Си. То есть в основном это Си, и можно напрямую использовать Си-код, вызывая нужные функции без лишних усилий.
Сейбел: Работая в компании Lucid, что вы узнали по технической части кроме политической составляющей разработки Emacs?
Завински: Работая там, я точно стал более хорошим программистом. Во многом потому, что был окружен действительно очень умными людьми. Все, кто там работал, были великолепны. Просто здорово находиться в коллективе, в котором, если кто-то скажет: “Это чепуха” или “Нужно сделать это вот так”, - можно просто верить на слово, не сомневаясь, что он знает, о чем говорит. Это было на самом деле здорово. Не скажу, что раньше я не бывал среди умных людей, но это был именно коллектив высококлассных специалистов в равной степени.
Сейбел: А насколько велика была команда разработчиков?
Завински: В компании было человек 70 - точно не знаю, и около 40 из них разработчики. В команде Energize было 20-25 человек. Все разработчики делились по направлениям. Кто-то работал над компиляторами, кто-то над серверной частью базы данных. Кто-то работал над пользовательским интерфейсом, не связанным с Emacs. Я и еще двое-трое занимались интегрированием Emacs с внешним окружением. Так получилось, что я работал в основном над Emacs, пытаясь сделать так, чтобы нашим редактором Emacs 19 можно было пользоваться, чтобы он не падал то и дело и чтобы под ним запускались все пакеты, которые должны запускаться.
Сейбел: То есть вы хотели, чтобы Emacs, который являлся составной частью вашего продукта, был полнофункциональной версией Emacs.
Завински: Изначально мы не собирались включать Emacs в наш продукт. Идея была такая: на вашей машине уже стоит Emacs, вы берете наш продукт, и они совместно работают. Например, на вашей машине установлен компилятор GCC и наш продукт, и они совместно работают.
Кажется, одним из первых кодовых названий нашего продукта было что-то вроде Hitchhiker (попутчик), так как идея была в том, что он будет брать и интегрировать все имеющиеся у вас инструменты - заставит их “общаться” между собой, предоставив им необходимый уровень коммуникации.