Кофе для олигарха. Месть на десерт

– И не жалко тебе на это денег? – Игорь повертел его в руке, хмыкнул, открыл ящик и небрежно бросил конверт внутрь.

– Не жалко.

– Ладно, дело твое. Поверил?

– А ты сомневался?

– Нет, не сомневался, - пожал плечами Игорь. – Только проще было его пристрелить.

– Проще, - согласилась я. – Но удовольствия меньше.

Глава 21

– И у меня к тебе еще просьба, - обратилась я к Игорю.

– Кого еще надо напугать до полусмерти? – деловито поинтересовался он.

– Никого, - рассмеялась я. – Тут все и сложнее, и проще. Четыре года назад, предположу в июне-июле, в частную клинику Ашерова обращалась Суровцева Анжелика Андреевна. Если в июне или раньше, то ее фамилия была еще Скворцова. Якобы выкидыш. Я в этом очень сильно сомневаюсь. Скорее всего аборт. Мне нужна копия ее карточки. Все, что происходило за пару месяцев до выкидыша или аборта, и за три месяца после этого.

– Это чистой воды уголовное преступление, - усмехнулся Игорь.

– Неужели? – удивилась я. – А сегодня мы невинно пошутили, по-твоему? Можно подумать то, чем занимался мой муж всю жизнь тоже к уголовщине отношения не имеет? Одно то, что работает это охранное предприятие – уже уголовное преступление. И ты это знаешь лучше меня. Обещаю, никто медицинскими заключениями публично размахивать не будет. Мне нужен компромат на Анжелу. Очень серьезный компромат.

– Ладно. Я понял. Сложно, но можно.

– Даже не сомневаюсь. Все охранные предприятия связаны между собой, верно?

– Типа того. Договоримся, поменяем на ночь охранника на вахте. Есть у меня опытный хакер. Влезет в компы, скопирует карточку. Будут тебе бумаги. По деньгам сама понимаешь, выйдет очень дорого.

– Забери сколько надо с аренды ангара.

– Договорились. Но если медицинские выписки просочатся в интернет будет разбирательство, даже не сомневайся.

– Я этого делать точно не буду. И пересылать никому не собираюсь. Но, возможно, придется кое-кого ткнуть носом в выписки. А уж как дальше пойдет, я не знаю.

– Отследить, кто замешен из персонала будет невозможно. Мы работаем чисто. За это и цена высокая.

– Я же не против, готова заплатить.

– А уж если ты спалишься, пеняй на себя. И на меня не ссылайся.

– Сомневаешься во мне?

– Нет, но предупреждаю.

– Спасибо, Игорек. Я не выдам и очень на тебя надеюсь. Это не горит, но и затягивать я бы не хотела.

* * *

В выходные Суровцев несколько раз звонил мне. Узнавал, как у меня дела. Мы разговаривали о многом и ни о чем. Это вызвало воспоминания в прошедших днях, когда мы подолгу болтали с Кириллом. Странно, но теперь я так же ждала его звонка.

В понедельник настал март. Весна не спешила вступать в свои права. По низкому небу летели серые рваные облака. Воздух промозглый, подо ногами слякоть.

Мой кабинет оказался заперт. Я узнала, что мне выделили другой. Секретарь подозрительно посмотрела на меня и показала мое новое рабочее место. Кабинет располагался на том же этаже, но его окна выходили во двор. Марина Дмитриевна с трудом сдержалась, чтобы не засыпать меня вопросами. В фирме не держат болтунов и любопытных. Она лучше других знает об этом.

Кирилл Романович, как всегда, заглянул на кофе.

– Как себя чувствуешь? – заботливо поинтересовался он.

– Все хорошо, спасибо. Меня больше не трясет от страха, - рассмеялась я.

– Кажется, с покушением почти разобрались. Думаю, скоро найдут того, кто за этим стоит. Специалисты из сыскного агентства работали все выходные.

– Отлично! – обрадовалась я. – На кого-то уже вышли?

– Пока нет. Но ясно, что это псих-одиночка. Он разослал электронные письма многим видным людям города, включая губернатора. Нашел адреса в интернете. Пообещал возмездие за несправедливость. Вот, можешь почитать сама. Пришло почти сразу после покушения. Марина Дмитриевна очень испугалась, когда обнаружила его. А произошло это уже после обеда. Она сложила два и два и догадалась - что-то произошло. Я привел тебя работать к себе, а в твоем кабинете заменили стекло. Очень сообразительная женщина. Пришлось рассказать ей. Но она не проболтается. Не хочу поднимать шум. Он мне сейчас не нужен.

Кирилл Романович подошел к ноутбуку, открыл почту секретаря.

– Вот, почитай.

Я положила руку на плечо Суровцева и склонилась к экрану.

Пламенное послание о том, что олигархов и их прихвостней ждет скорая кара. Мерзавцы наживаются на простых людях, обирают их и за счет этого богатеют. Олигархи купаются в роскоши, в то время как измученный народ едва сводит концы с концами… Ну и все в таком роде.

Написано неплохо, слог ровный, читается легко. Даже без явных ошибок. Интересно, сам Игорек писал, или кого подключил?

– Узнали, откуда отправлены письма? – поинтересовалась у Суровцева.

– Увы, пока нет. Этот псих, неплохо умеет заметать следы. Так или иначе, кроме меня в его списке еще человек пятьдесят, если не больше. Там и губернатор, и чиновники всех рангов, и депутаты. Кто-то принял послание всерьез, кто-то отмахнулся. Часть городской элиты в панике. Этого ненормального уже ищут. И уверен, найдут.

– Угрожать губернатору – это не шутка, - кивнула я.
– Значит, ты просто оказался наиболее удобной мишенью?

– Видимо, он следил за мной. Раз знал, что я каждое утро бываю у тебя в кабинете. Уверен, теперь этот ненормальный переключится на кого-то другого. А скорее всего на некоторое время заляжет на дно. Он псих, но не дебил. Губернатор поставил на уши всю полицию, ему не уйти.

– Надеюсь, этого ненормального поймают.

– Даже не сомневаюсь. Это только вопрос времени.

Ну, ну. Игорь и его ребята – настоящие профессионалы. Уж я-то знаю. Так что ищите ветра в поле, удачи!

Кирилл Романович поднялся с кресла, обнял меня за талию, притянул к себе.

– Знаешь, в пятницу, когда ты спасла меня от снайпера, я не сказал тебе одну очень важную вещь.

Я опустила взгляд, едва сдерживая биение сердца. Оно предательски стучало в груди.

– Очень испугался за тебя, когда увидел кровь на твоей шее. Никогда и не за кого я так не боялся. Понимаю, это звучит странно. Сам удивлен.

Суровцев взял меня за подбородок и поцеловал. Очень нежно, едва касаясь моих губ. Так он не целовал меня никогда, даже в то время, когда мы были вместе. Желание захлестнуло, одурманило. Голова кружилась, как когда-то давно, в прошлом, которое ушло безвозвратно.