Кофе и Карнавал
Шрифт:
Карл Шварц понурился и мотнул головой, словно ему в ухо вода попала. Я тут же вспомнила, что Рената говорила о болезни мужа, и мне стало немного жаль его: так или иначе, допрашивать больного человека — жестоко.
— Я увидел, что она одна… И вспомнил о записной книжке. Подумал, что вдруг эта графиня уже успела сунуть в неё нос. Сначала я вышел, потому что хотел поговорить… может, напугать… но когда увидел, как она беспечно стоит у перил… У меня в глазах помутилось. Он говорил мне, что один неверный шаг, и рухнет всё, решительно всё!
Капитан обменялся взглядами с дядей Рэйвеном и, получив разрешающий кивок, спросил коротко:
— Кто говорил?
— Рольф Чендлер, — задушенным голосом произнес Шварц. — Но я теперь возношу хвалу Небесам за то, что графиня
Тут мне пришлось отпрянуть от окошка и сильно ущипнуть себя за руку, чтобы не рассмеяться здесь и сейчас. Ситуация становилась абсолютно прозрачной: рыжий моряк, Кэрриган, вероятно, видел, как Шварц идёт за мной, затем прослышал о покушении — вероятно, от Мэй, ведь ей и Арлин я в конце концов рассказала правду о причинах своего затворничества. А потом Мэй, воспользовавшись случаем, по-своему отомстила Шварцу. Не удивлюсь, если ведро с водой она отобрала у Кэрригана лично, когда тот мыл палубу в наказание за какую-нибудь неуместную остроту.
А «демон попутал» — обычная отговорка.
— И затем?..
— И затем, когда я лежал один в каюте… Рената бросила меня, как она могла, наверняка этот кошмарный доктор в сговоре с демоном!
— Да-да, конечно, — устало вздохнул капитан Мерри. — А я вообще его родной брат. Демона с железным лицом. Говорите дальше, мистер Шварц.
— Он явился ко мне и стал угрожать, что заберёт в бездну, полную мучений, а потом…
— Потом вы пришли и сознались, — заключил капитан. Шварц закивал, как глиняный болванчик:
— Да-да, я не хочу в бездну, полную мук!
— Вы туда нескоро попадёте, — успокоил его капитан, кажется, с трудом сдерживающий смех. — Скажите лучше, какие отношения вас связывают с Рольфом Чендлером? Он ведь вас подстрекал? Пугал, что «всё рухнет», если леди Виржиния заглянет в записную книжку? Если да, то были ли у него основания предполагать такое? Ну же, мистер Шварц, говорите. Вы уже сознались в покушении на убийство леди, а законы Аксонии строги… — Капитан Мерри понизил голос. — Вы помните о том, что во время плаванья капитан является представителем и судебной, и исполнительной власти? Конечно, на рее я вас не вздёрну, времена не те, но вот бросить в трюм… в карцер до конца поездки — могу, — закончил он пугающе холодно.
Шварц вздрогнул.
— Но я же раскаялся! И графиня выжила! Клянусь, я больше никогда…
— Конечно, нет, — ответил капитан Мерри задушевным голосом. — Я понимаю, что на вас надавили. Мистер Чендлер может быть весьма бескомпромиссным человеком. Вам нечего бояться, если вы расскажете правду. Аксонское правосудие строгое, но справедливое. Мы защитим вас. Так почему беспокоился Чендлер?
Шварц снова что-то залепетал про призраков, демонов и бездну, полную мук. Но капитан был настойчив; он вновь и вновь повторял вопрос о заинтересованности Чендлера на разные лады, менял тон с откровенно угрожающего на ласковый, то подходил к несчастному алманцу вплотную, то отступал… Я отстранилась от окошка — не из-за запаха немытого тела и болезни, становившегося всё более явным с каждой минутой, а потому что мне самой стало жутковато. Дядя Рэйвен, застывший, как изваяние; угрозы капитана, реи и виселицы; образ Крысолова, пришедшего не с добром, а со злом — что смог бы противопоставить ему простой человек?
Стоило закрыть глаза — и перед глазами начинали кружиться медные маски и карнавальные огни.
— …Всё дело в книжке. Рольфу нужен газ.
Дядя Рэйвен дёрнулся, словно порывался шагнуть вперёд, но в последний момент сдержался и остался на месте.
— Поясните.
— Рената… она немного талантливее, чем все считают, — сбивчиво начал Шварц. Темп его речи постепенно ускорялся, и слова превращались в какое-то неразборчивое бормотание, лихорадочный бред. — Она придумала способ… как получать один газ. Отравляющий газ. Не в пробирке! На заводе, да, на заводе…
Как получать и хранить, для неё это была интересная задачка. Это случилось в тот вечер, когда я проигрался. Вино было такое крепкое… Кажется, я рассказал кому-то про газ, а потом появился тот шулер, а потом Рольф Чендлер всех нас спас.— Разумеется, — не удержался от комментария капитан Мерри. — И предложил вам сотрудничество?
— Не сразу, — сник Шварц и сознался тихо: — Потом предложил, да.
Картинка вырисовывалась жутковатая.
Я спокойно дождалась окончания допроса, выслушав все ужасающие подробности того, как опасное химическое вещество планировали превратить в оружие — и вручить на блюдечке алманскому правительству. Причем идею эту подал сам Чендлер, попросив взамен разработать средства для противостояния ядовитому газу. На воображение я никогда не жаловалась, а симптомы отравления Шварц описывал даже слишком хорошо… К концу меня уже слегка мутило и очень хотелось пить, а повсюду мерещились язвы на пораженной газом коже.
— Воды? — тихо спросил Мэтью, наклонившись.
— Пожалуй, — слабо кивнула я. — Нет, лучше крепкого чаю. Горячего.
Он вышел, оставив меня в одиночества. Вскоре допрос был завершён. Шварца увели, а дядя Рэйвен перешел в мою комнату. Он снял морскую фуражку, словно на похоронах, и постоял так недолго, а потом сел рядом со мною на жёсткий диван.
— Теперь вы понимаете, почему я не хотел, чтобы покушение на вас стало достоянием общественности? — устало спросил дядя Рэйвен. Я кивнула. — Слишком много ниточек тянется от одного необдуманного поступка. Поэтому я прошу — сохраните всё в тайне. Ради Аксонии.
— Так вот в чём заключалась ваша «сделка»? Держать Шварца на коротком поводке — в обмен на неразглашение сведений о покушении? Что ж, вы могли бы и не просить об этом, я достаточно впечатлена рассказом, — созналась я нехотя. — Так чего добивается Чендлер? Неужели он рассчитывает… на войну?
— Полагаю, благодаря Уилфилду он получил доступ к некоторым совершенно секретным донесениям, — ответил дядя Рэйвен с деланым равнодушием, и это поведало мне о серьезности положения больше, чем самый подробный рассказ. — Вот и требование об исключении противогазов из набора пехотинца получило своё объяснение… Представьте себе войну, Виржиния. Аксонские солдаты, сражаясь в рядах союзных армий, вновь и вновь гибнут от ужасающего оружия, и тут появляется в сиянье света вечной истины, — дядя позволил себе саркастическую усмешку, — наш общий знакомый. И приносит не только, скажем, усовершенствованную модель противогаза, но и другие средства защиты. Возможно, антидот… Представляете, что это будет означать?
— Усиление влияния.
— Зависит от того, как преподнести спасительные знания. Но я почему-то не сомневаюсь, что с методами преподнесения у Чендлера всё в порядке.
— И тогда происхождение Арлин и наличие… — Голос у меня сел, и я лишь спустя несколько секунд смогла заговорить, уже хрипло, как старуха: — …и наличие детей, наследников дворянской крови, поможет ему получить долгожданный титул. И Небо знает, что ещё…
— Я бы не стал заглядывать так далеко, — вздохнул дядя Рэйвен и вновь надел фуражку. Видеть его без синих очков было немного странновато, и казалось, что я просто увязла в некоем мучительном сне. — Во время допроса Шварц постоянно пытался оправдать Чендлера, вы заметили? Говорил о его исключительных качествах… и о том, как он любит свою хрупкую молодую жену. Знаете, Виржиния, я тут подумал, что если это правда — тем хуже леди Кэмпбелл.
— Тем хуже, — откликнулась я эхом.
Пришёл Мэтью с чаем. От растерянности я обожгла язык, но мне почему-то было совершенно всё равно…
В каюту я вернулась в сопровождении дяди Рэйвена. Он проводил меня только до нужного коридора, извинившись и сославшись на срочные дела. Мэдди с Лиамом сидели на диване и вместе листали географический атлас. Едва открылась дверь, они вскочили одновременно, как игрушки на пружине. Но если мальчик явно мучился любопытством и надеялся на подробный рассказ, то Мадлен выглядела обеспокоенной.