Кофе и мёд

Электрическая лампа за экраном мигнула.

Я прерывисто выдохнула от неожиданности; в груди кольнуло.

«…зачем мы здесь?»

— Зачем вы привели нас? — повторила я вслух. — О том, что рассказала Элейн, можно расспросить и в кофейне.

Эллис недовольно качнул головой.

— Не «вас».

Действительно, Мэдди он ведь отослал под более чем благовидным предлогом.

— Меня?

— Именно, — вздохнул детектив и приоткрыл один глаз. — Во-первых, вам нужно было проветриться. Во-вторых, поговорить.

Это начинало уже раздражать.

— И о чём же?

— Ну-ну, какой ледяной тон… — Эллис открыл наконец и второй глаз. — Вот вы мне и расскажите, о чём. Я сперва решил, что это связано со свидетельством миссис Перро, но теперь вижу, что ошибался. Играми в леди-детектива вы отвлекаетесь от чего-то. От чего?

Я снова отвернулась к экрану. Лисица смотрела укоризненно.

Теперь догадки, что Лайзо мог переметнуться на сторону Финолы, казались по меньшей мере глупыми.

— Мне приснился… дурной сон, — ответила я нехотя, возвращаясь к беседе. — О неожиданном предательстве. Точнее, об ударе в спину.

— И?

— И ещё приходил Мэтью. Он открыл подробности убийства мисс Рич.

— И?

Эллис был неумолим.

Я расправила складки юбки на коленях — очень, очень аккуратно.

— Скажите, вы точно ничего не слышали о Лайзо?

Он глядел на меня секунды три, не меняясь в лице, а затем задрал брови и преобидно расхохотался.

— Женщины… Да уж. Однако вынужден признать, что в нелёгком деле выдумывания жутких версий я не слишком отстал от вас, — произнёс Элллис тихо. Лёгкий румянец от смеха ещё не сошёл с его щёк. — Я ведь встретился с Зельдой и задал ей тот же вопрос. Но нет, исчезновение сына и для неё полнейшая загадка. Единственное, в чём она уверена, он жив. А ещё Зельда рассказала, что в последние несколько месяцев Лайзо дважды крупно рисковал своими деньгами, чтобы увеличить состояние более или менее законным путём. Но он так и не признался, зачем.

— Как нарочно, — вырвалось у меня. — Одно к одному.

— Нужда в крупных суммах. Странное поведение незадолго до исчезновения. Кто-то похожий на гипси рядом с домом убитой мисс Рич, — спокойно перечислил детектив. — Сопоставить нетрудно. Только вот я в упор не вижу мотива. А когда есть улики, но нет причины, то остаётся два варианта.

Я замерла, потому что видела только один.

— Какие же?

Эллис выпрямился в кресле и принялся загибать пальцы — демонстративно, точно перед ребёнком сидел.

— Первый — мотив неизвестен, потому что представления об убийце ложные. Второй… — Он сделал многозначительную паузу и сощурился лукаво, как многоликая лисица с бумажного экрана. — Второй — улики ложные. Остальное — варианты вариантов. Ну, как, стало вам спокойнее?

У меня вырвался вздох.

— О, да.

А Эллис почесал в затылке и улыбнулся — беспомощно и виновато:

— И мне тоже. Хорошая вещь — откровенные разговоры, не находите?

Надолго мы в уютном гнёздышке на Плам-стрит не задержались — близилась ночь. Натаниэлл Брэдфорд так и не появился. Эллис передал его глубочайшие и искренние извинения, причём, судя по формулировкам, выдумал их сам. Видимо, доктор припозднился в лаборатории и вынужден был пренебречь обязанностями гостеприимного хозяина. Наверное, и к лучшему: учитывая, какую работу он иногда брал на дом, случайно повстречать его в грязном халате и перчатках не хотелось бы, особенно на ночь глядя.

Детектив же после хорошей порции рагу с копчёностями ощутил необычайный прилив сил и вызвался проводить нас до Спэрроу-плейс. Мелких денег на кэб не хватило, а расплачиваться чеком не хотелось, потому я решила, что в особняке велю мистеру Чемберсу оплатить наш проезд и обратную дорогу для Эллиса. Но, говорят, нет лучшего способа повеселить Небеса, чем составить разумный план действий.

Уже на площади стало ясно, что в особняке что-то не так. У ворот перетаптывались и негромко спорили «гуси» в зимней униформе и несколько человек, одетых неброско и обыденно, во главе с Мэтью. На крыльце сидел прямо на ступенях дядя Клэр в потрёпанном тёплом плаще с меховой опушкой по воротнику.

— Ждите здесь, к вам скоро выйдут, — приказала я кэбмену тоном, не терпящим возражений.

Во рту пересохло от дурных предчувствий. Неужели что-то случилось с детьми?

С Эллисом по правую руку и с Мэдди по левую я приблизилась к «гусям», кивком поздоровалась с Мэтью и громко спросила, испытывая сильнейшее чувство дежавю:

— Господа, что тут происходит?

Положение было практически один-в-один как тогда, когда меня преследовал безумный парикмахер, а Хаммерсоны устроили череду нападений.

— Небольшое затруднение, мэм, — пробасил усатый широкоплечий «гусь» без всякого почтения. — А вы, грхм, хозяйка…

— Не думаю, что подобный тон уместен. Не «хозяйка», а леди Виржиния, графиня Эверсан-Валтер в сопровождении компаньонки и детектива Управления. Волноваться, как видите, не о чем, — перебил его Мэтью и добавил холодно: — Будьте любезны, Гроув, займитесь уже своим делом. Ещё раз повторяю, что в допросе этого уважаемого господина нет надобности, — а затем обернулся ко мне: — Надеюсь, вы в порядке, миледи?

— Более чем, — кивнула я, теряясь в догадках, кого он подразумевал под «этим господином». — Не объясните ли наконец, что случилось? Надеюсь, никто не пострадал?

— Серьёзно — нет, к счастью, — последовал пугающий ответ.

— Об остальном расскажете в гостиной, улица — не место для подобных разговоров, — быстро приняла я решение.

Эллис, пока мы говорили, безмолвно разглядывал собравшихся, но сейчас оттеснил меня и прошёл прямо к крыльцу, где сидел Клэр. Склонился над ним, что-то тихо спросил. Тот кивнул отрывисто и безотчётно прикоснулся к своему плечу.

— Мэдди, — шепнула я, — сбегай в дом и попроси у кого-нибудь, у Магды или у мистера Чемберса, деньги для возницы. Если никого не найдёшь сразу, возьми в верхнем ящике стола в моём кабинете. Ясно?

— Сделаю, — кивнула она и вспорхнула по ступеням, задев Эллиса шелестящей юбкой — нарочно, поспорить готова.

Мэтью отдал несколько тихих распоряжений своим людям и весьма жёстким тоном разогнал толпящихся «гусей», затем мы вдвоём проследовали к особняку. Детектив, сидя на ступенях, что-то негромко втолковывал Клэру, но, увидев нас, замолчал.

— Надеюсь, вы не среди «несерьёзно пострадавших», дядюшка, — шутливо предположила я. Он поморщился и ответил язвительно:

— Я пострадал не больше, чем ваша репутация, дражайшая моя любительница поздних возвращений. Успокойтесь. Высокий взволнованный голос вам идёт не больше, чем розовые рюши.

Эллис фыркнул, поднимаясь, и протянул ему руку:

— Хотел бы вступиться за леди и сказать, что вам в свою очередь не идёт ворчливость. Но, увы, это часть вашего особого шарма…Вставайте, нужно пройти дом. Виржиния права, серьёзные разговоры лучше вести в надёжных стенах.