Кофейня

Почему-то, Лена вздрогнула от этих слов, и даже заволновалась от того, как именно говорила Надя. Осторожно, чтобы не разбудить сладко спящего сына, нагло занявшего большую часть кровати, раскинув руки и ноги "звездой", она встала и вышла в коридор.

– Надь, я слишком сонная, чтобы понимать недомолвки. Что случилось?
– Лена зашла в кухню и достала банку с кофе, пытаясь одной рукой поддеть жестяную крышку.

Надя опять вздохнула.

Поняв, что ей не удастся таким образом открыть банку, Лена зажала телефон между плечом и ухом и, открыв, все же, емкость, насыпала меленый кофе в контейнер.

– Надь, ты чего молчишь-то, теперь?
– набрав воды, она включила кофеварку.
– Что такое, я же нервничать начинаю?!

– Понимаешь, Лен, ты только не подумай. Я не специально…, - подруга, будто, с трудом подбирала слова.
– И не нервничай. Просто вчера, когда та авария, - Надя вздохнула.

Лена оперлась о стол, понимая, что ее снова начинает трясти, от одних мыслей о том, что было вчера. От того, кто там был. А ей так хотелось спокойного утра.

– Короче, я вчера совершенно забыла тебе одну вещь сказать, а это очень важно, Лен. Очень. Особенно, если мы хотим завтра все дело решить. А мы ведь хотим, нам тянуть некуда, - Надежда говорила все быстрее, с такой интонацией, что Лена поневоле начала проникаться необходимостью того, о чем она рассказывала. Хоть еще так и не разобралась, что случилось.- Нам же не надо затягивать ремонт машины, да и вообще, зачем нам вся эта канитель? Нам быстро все надо.

– Надь, - прервала Лена подругу.
– Так, что случилось?

– Нам нужна копия его полиса, Лен, - тяжело выдохнув, произнесла Надя, - и чем скорее, тем лучше. Желательно, чтоб еще сегодня до обеда ты смогла ее достать.

Это очень важно.

Лена замерла.

Сделала глубокий вдох и потрусила головой.

Нет. Она не так что-то поняла. Или ослышалась. Точно, ослышалась.

– Какая копия, Надя? Чья?
– почти со страхом переспросила она, протягивая руку за чашкой, да так и застыла, упираясь в настенный шкафчик.

– Алексея, Лен, нам нужна копия полиса Алексея, с телефоном того страхового отделения, где он оформил этот полис, и с адресом. Прости, я вчера совсем забыла об этом.

– Вот, черт!
– Лена прижалась лбом к дверце шкафа.
– Черт! И как я должна ее достать? Что мне теперь делать?

– Позвони ему, - настойчиво сказала подруга.
– Нам очень нужна эта копия.

– Надя…, - Лена почти застонала в трубку.
– Ты меня добить хочешь? "Позвони ему", - перекривила она подругу.
– И, правда, а что такого, раз плюнуть - возьми и позвони! Я не могу!

– Можешь, Лена, - Надя стала говорить твердо и настойчиво.
– И ничего трудного тут нет, ты ему ничем не обязана, в конце концов. Он виноват в аварии, и обязан предоставить тебе полис и его копию. Просто позвони ему и все. Я понимаю, что сложно. Но надо, Лена. Очень надо.

– Надь, - в голосе Лены послышались истеричные нотки. Однако она постаралась взять себя в руки, и все же открыла дверцу шкафчика, достав чашку. Поставила ее на столешницу, и только потом спросила.
– А может, ты позвонишь?

– Лен, это сегодня надо, а его телефон у тебя, так что не выдумывай, и звони.

Буду ждать. Поцелуй от меня крестника.

И Надя положила трубку.

Лена оторопело стояла на кухне, слушая короткие гудки.

– Ты уверена, что это стоило делать?
– Надя закусила губу и неуверенно посмотрела на Наташу, которая подвинула к ней чашку капучино.

Подруга загадочно улыбнулась и отпила глоток своего латте. Спокойно откинулась на спинку кресла и обвела взглядом почти пустой зал кофейни.

Сейчас, утром Рождества, здесь было лишь несколько постоянных посетителей, и сонную, медлительно-плавную атмосферу не нарушали ни гомон, ни тихие звуки легкой музыки.

Повернувшись к окну, Наташа сделала еще глоток, рассматривая ослепительно-белый город. Снегопад прекратился, но все было покрыто таким пушистым и плотным покрывалом снежинок, что город казался нереальным, сказочным. И чистым. Таким, в котором возможны любые чудеса.

Наташа легко улыбнулась и посмотрела на Надю, напряженно вертящую свою чашку в ожидании ее ответа.

– Да, Надь, я уверена. Мы все правильно сделали. Им нужен предлог, чтобы встретиться. Чтобы поговорить. А дальше… время покажет, - она поставила кофе на стол и, сдвинув его в сторону, чуть наклонилась вперед, с лукавым блеском заговорщицы в глазах.
– Но я готова поспорить, что, передача копии полиса - займет у них много времени, - она подмигнула подруге.

Надя, не удержавшись, рассмеялась, и отсалютовав своей чашкой, сделала большой глоток ароматного кофе.

– Твои б слова, да Богу в уши, - уже весело, с надеждой, прошептала она и, в свою очередь, подмигнула подруге.

Все еще не веря, что ей это надо сделать, Лена взяла кувшин с подогрева кофеварки и начала наливать свежезаваренный кофе в чашку. Руки дрожали и тихий звон стекла о край керамики - выдавал эту дрожь.

Черт! Ну что же за полоса невезения такая?

Отставив кувшин, она так и застыла, задержав палец на кнопке отключения кофеварки, пытаясь успокоиться. Но ни зажмуренные веки, ни попытки сосчитать до десяти - не помогали. Тело снова била дрожь, да так, что зубы стучали.

Как же неудачно это все!

Сделав еще один глубокий вдох, она открыла глаза и отключила аппарат. Но тут же застыла, пораженно глядя на свою руку, все еще протянутую к кофеварке.

Вся поверхность предплечья ее правой руки, на которой, по-видимому, спал Лешка, была покрыта маленькими, не больше булавочной головки, синими точками.

Кровоизлияниями.

А чтоб его!

Лена сжала пальцы и уперлась кулаками в поверхность стола.

Добегалась, называется! Ей надо было еще в начале декабря лечь на дневной стационар к Игорю. Пролечиться, хоть немного отойти от суеты. И сам Игорь, очень настойчиво напоминал ей об этом.

Да только Лена отмахивалась. Ей все некогда было.

Конец года, беготня, отчеты в налоговую, праздничные акции почти у всех клиентов, банки, платежи… Ей было не до своего здоровья.

И какие десять дней на лечение, если она и одного себе на выходной выделить не могла?!

Лена отделывалась от беспокойства Игоря обещанием лечь на профилактику, как только станет посвободней.

И вот, дождалась.

Она подошла к окну и внимательно присмотрелась. Пятнышек было много. Очень много.