Когда бета рычит

— Я ценю то, что ты хочешь сделать, но это не сработает. — Как только она ни пыталась заставить свою мохнатую сторону реагировать, ничего не выходило, всё в пустую.

— Может быть, ей просто нужно напомнить, каково это, бегать на свободе.

Не сразу поняв слова Хейдера, она наблюдала, как он потянулся к низу рубашки. Ему удалось снять её наполовину, прежде чем она спросила:

— Что ты делаешь?

— Раздеваюсь догола. Ненавижу оборачиваться полностью одетым. Покупка новых шмоток — отстой.

— Почему ты хочешь перекинуться?

— Чтобы помочь тебе, конечно.

— С чего ты решил, что это поможет?

— Твоя волчица боится выходить. Поэтому я считаю, что ей не повредит, если она увидит, что находится в безопасном месте, где может быть самой собой. И если это не сработает, то, возможно, поможет лесная прогулка.

— Ты собираешься на пробежку?

— Да. И ты пойдешь со мной.

— Я не могу пойти с тобой. Я никогда не смогу за тобой угнаться. — И она не хотела, чтобы ей напоминали о том, чем она больше не может наслаждаться.

Он не обращал внимания на её протесты. Очевидно, его лев рвался наружу. Одежда упала на землю. Обнаженная кожа купалась в теплом солнечном свете — и была объектом чересчур заинтересованного взгляда. Взгляда, который не остался незамеченным, поняла она, когда перенесла своё пристальное внимание с его лица несколько ниже.

Ох.

Она отвернулась и таким образом пропустила его превращение. С рычанием, от которого вибрировали кости, Хейдер менял формы, с человеческих на животные. Он фыркнул, издав животный рык.

Когда искушение его плоти исчезло, она осмелилась взглянуть снова, а затем просто уставилась на него. Она не смогла удержаться и прошептала:

— Твой лев прекрасен.

Так оно и было. Хейдер стоял на четырех лапах, гордо выпятив грудь, высоко подняв голову, щелкал хвостом и тряс головой, взъерошивая пушистый мех своей гривы.

Такой величественный зверь. Такой тщеславный. Он успел подмигнуть ей, пока она стояла, восхищаясь им.

Нуждаясь в отвлечении, она огляделась вокруг, но ничто по-настоящему не привлекло её внимания.

Не пялься. У него уже достаточно большая голова. Две из них по сути.

Почему, когда она думала о нем, её мысли, несомненно, заканчивались в грязной канаве, проходящей через её разум? Ей нужно было чем-то занять руки, чем-то ещё, кроме желания погладить его рыжевато-коричневый мех и посмотреть, правда ли, что львы не мурлыкают.

«Я бы хотела погладить его и посмотреть сама».

Но она этого не сделает.

Нагнувшись, чтобы поднять его одежду с земли, Арабелла уловила мускусный запах его одеколона, оставшегося на рубашке, и более резкий запах хищника.

Она чихнула. Несколько раз.

Вздох.

Им действительно придется что-то с этим делать. Может быть, ей стоит подумать о том уколе, который доктор предложил много лет назад.

«Посмотрите на меня, я думаю о будущем, которое связано с кошками. Одним котом».

Немыслимо.

Она положила его одежду в машину, сложив её аккуратной стопкой — многолетняя привычка, когда уборка означала, что нужно избегать ещё более резких высказываний. Когда она захлопнула дверцу машины, Хейдер прижался к ней головой. Практически сбил её с ног.

У него была довольно большая пушистая голова.

— Чего ты хочешь сейчас?

Он вопрошающе на неё уставился.

— Нет, несмотря на твое перевоплощение, моя волчица всё ещё не разговаривает. — Хотя Арабелла могла бы поклясться, что почувствовала вторую пару следящих глаз. Неужели её внутренний зверь подглядывает?

«Ты там, внутри? Ты можешь выйти. Это безопасно».

Тишина, но ощущение будто кто-то наблюдает ещё осталось.

Похоже, Хейдера не удовлетворяло простое восхищение. Он снова подтолкнул её, а затем лениво приблизился к ней. Его хвост дернулся, хлеща Арабеллу, как змеиный хлыст.

— Прекрати.

Он снова дернулся, и на этот раз кончик его хвоста пощекотал её подбородок. Арабелла отодвинулась подальше.

— Я серьезно. Прекрати. Я не знаю, чего ты хочешь от меня. Она не выходит.

Янтарными глаза, сквозь косматые волосы, он внимательно её изучал. Казалось, он о чем-то хотел спросить.

Она нахмурилась:

— Я не понимаю.

Хейдер вскинул голову и тихо зарычал. Он чего-то хотел.

— Что? Что ты хочешь? Я не перекинусь. Так что если ты ждешь меня, то тебе придется ждать очень долго. С таким же успехом ты можешь сам отправиться на пробежку. Я буду ждать тебя здесь. — И надеюсь, ей не придется иметь дело ни с кем из её старой стаи. Хейдер, казалось, был убежден, что это место безопасно, но Арабелла не могла избавиться от своих сомнений.

Жужжание одинокой пчелы мешало тишине быть полной. Арабелла притворилась, что заинтересовалась мешаниной пристроек к дому. Она ждала. Как и Хейдер.

— День скоро закончится, — напомнила она.

Но он не ушел. Он потерся боком о её ноги и громко фыркнул.

Конечно, он не имел в виду, что она должна…

— Ты пытаешься заставить меня залезть?

Ни за что. Ни один лев не позволит, чтобы на нем ездили, как на пони.

Он снова толкнул её.

«Скажи «нет». Это безумие. Не делай этого».

Игнорируя свой внутренний голос, она перекинула ногу через его широкую спину. Она оседлала его, впечатленная его размерами. Её ноги почти не касались земли. Арабелла покачнулась на нем, когда он сделал шаг. Чувствуя, что теряет равновесие, она протянула руки и ухватилась за первое, что попалось под руку.

Его грива.

Хотя она и не свалилась, Арабелла застыла, отчасти в ужасе. Все знали, как священна грива для льва. Она слышала о войнах, начинавшихся из-за оскорбления гривы, предмета гордости и восторга любого льва.

И все же она здесь, использует гриву беты из самого могущественного прайда на этом побережье в качестве уздечки.

Он наверняка её съест.

Она затаила дыхание в ожидании, но не отпустила его. Все мышцы Арабеллы оставались в напряжении.

Хейдер не скинул её. Не оскалил свои могучие зубы. Он пошел пешком.

Широко шагая, он нес её на спине. «Наверное, он просто хочет убрать меня с дороги, пока не вышел из себя и не съел». Счищать кровь с асфальта и бетона никогда не было весело. Уж она то знает. Вечер покера с Гарри и его дружками всегда заканчивался насилием.