Когда боги спали

Сафар подумал: «Вот боль, которая доказывает, что я бодрствую. Но где же я нахожусь?» Наконец он догадался, что летит, вернее лежит, внутри чего-то, что летит каким-то образом. И возможно, хоть он и бодрствует, но посреди какого-то видения, и находится сейчас на каком-нибудь могучем орле, летящем по воле видения.

Нет, не годится. Где же тогда крылья? Если он на орле, то должны быть крылья.

Он попытался сесть и осмотреть окружающую его обстановку.

Кто-то закричал. Навалилась слабость, он рухнул назад. Голова закружилась, он закрыл глаза.

Послышались мягкие шаги.

Пахнуло духами, когда кто-то опустился на колени рядом с ним.

Сафар открыл глаза и увидел склонившуюся над ним красивую женщину, с миндалевидными глазами и серебристыми волосами, в которых виднелись черные пряди. Именно лицо этой женщины он увидел летящим над пустыней; той женщины, которую он принял за явившуюся за ним смерть. Но теперь у лица был нормальный размер и отсутствовала вся эта кричащая раскраска. И гладкая матовая кожа, как дорогой пергамент, отмеченная едва заметными следами возраста.

— Я рее видел это, — сказал ей Сафар. — Я имею в виду воскрешение. С такой же красивой женщиной, склонившейся надо мной. — Он думал сейчас об Астарии.

Женщина рассмеялась. Искренним, земным смехом. Смехом заразительным.

Вместо ответа она повернула голову и кого-то позвала.

— Паренек и в бодрствующем состоянии такой же хорошенький, как и спящий, Бинер. У него чудесные голубые глазки. И это не комплимент. Я впервые за тридцать лет просто смущена.

— Мы можем подняться еще на тысячу футов, Мефидия. Горячего воздуха хватит, — отозвался Бинер знакомым баритоном.

Послышались тяжелые шаги.

— Последний раз ты смущалась, когда богиня Фелакия была девственницей, — сказал Бинер.

Сафар повернул голову. По глубине баритона и тяжелым шагам Сафар ожидал увидеть нависшего над ним громилу.

И Бинер действительно оказался громадиной. Обхват груди, мощные руки и ноги были под стать великану, вот только росту в Бинере было не более четырех футов. На огромном бородатом лице с преувеличенно широким ртом поблескивали широкие зубы.

Бинер увидел, как Сафар уставился на него, и изобразил улыбку, которая, очевидно, считалась у него успокаивающей.

— Держу пари, парень, ты рад, что не я разбудил тебя, — сказал он. — У меня внешность, как изображение в кривом зеркале.

Сафар удержался от ответа. Ему не хотелось выглядеть невежей и не соглашаться с очевидной истиной.

Мефидия похлопала его по плечу.

— Можешь не переживать из-за оскорбленных чувств Бинера, — сказала она, догадавшись о его мыслях. — Он хоть и урод, но лицом своим гордится. Да и люди не скупятся, лишь бы посмотреть на него. И столько же доплачивают, чтобы увидеть, как он поднимает повозку с железными болванками или разбивает кирпичную кладку ударом кулака.

Смущенный Бинер колупнул пол носком ботинка.

— Да это все ерунда, — сказал он. — Просто трюки для развлечения ярмарочной толпы. К тому же Мефидия для начала еще доводит их до нужного состояния своим колдовством.

Мефидия посмотрела Сафару прямо в глаза.

— Бинер прекрасный актер, — сказала она, изящно взмахивая рукой. — По моему мнению, самый лучший из мужчин Эсмира.

Голова Сафара кружилась. Он чувствовал себя окончательно сбитым с толку.

— Простите, милая леди, — сказал он. — Но я не ошибаюсь, и меня действительно спасли… э… бродячие актеры?

Бинер и Мефидия рассмеялись. Бинер выпрямился во весь свой рост и воскликнул:

— Подходите, подходите, парни и девушки всех возрастов! Я представляю вам — летающий цирк чудес Мефидии! Грандиознейшее зрелище во всем Эсмире!

Мефидия захлопала в ладоши, восклицая:

— Браво! Браво!

Сафар встревожился и приподнялся на локте.

— Еще раз прошу прощения, — сказал он. — Я понимаю, что это невежливо — приставать с расспросами к людям, которые спасли тебя, но… Что вы такое говорите насчет полетов?

Бинер изобразил удивление.

— Но мы действительно летаем, парень, — сказал он. — И в данный момент, по моим оценкам, мы находимся на высоте в две мили.

Сафар закашлялся.

— На высоте в две мили? Но в чем?

— Как в чем? Конечно же в воздушном корабле, парень. В воздушном корабле!

Страх оказался сильнее слабости, и Сафар, пошатываясь, поднялся на ноги.

Он подошел к ограждению и посмотрел вниз. Далеко внизу расстилалась широкая плодородная долина. Видно было, как по полям стремительно перемещается двугорбая тень. Кровь застыла в жилах, когда он понял, что является частью этой быстро передвигающейся тени.

Он воскликнул, обращаясь к своим спасителям:

— На какой, вы сказали, высоте мы находимся?

— Две мили, парень… Плюс-минус тысячу футов, — отозвался Бинер.

Сафара бросило в жар. А затем он потерял сознание.

Когда он пришел в себя, вокруг собралась небольшая толпа. Рядом присела Мефидия, пытаясь влить ему в рот бренди. От одного взгляда на эту толпу Сафар широко раскрыл рот и проглотил жидкость.

В центре стоял Бинер. Рядом располагался высокий скелетоподобный малый, одетый лишь в набедренную повязку и тюрбан. Вокруг шеи его обернулась громадная змея с человеческим ликом. Сразу же за ним стоял крепкий мужчина с мускулатурой акробата. Свою чересчур маленькую голову, соединенную с плечами длиннющей тонкой шеей, он держал рукой за волосы, поднимая повыше, чтобы видеть через головы других. Надо всеми возвышалось существо, похожее на дракона. Этот белый дракон с длинным рылом, увидев, что Сафар смотрит на него, изогнул заостренный хвост и почесал им за ухом. Затем кто-то сместился в сторону, и Сафар увидел, что это существо наполовину человек. Длинное тело принадлежало женщине с вполне приличными формами, с грудью, прикрытой пластинами и со скромной набедренной повязкой.

В общем, было на что посмотреть. Но дракон заметил, что Сафар неотрывно смотрит на него или на нее.

— Я есе и зонглер, — прошепелявила она. — Сесть сариков семь сабель сразу. Мы смазываем их маслом, и я подзигаю их своим дыфаньем.

Она поднесла лапу с когтями к рылу и выдохнула. Вокруг сжатого кулака образовались дым и языки пламени.

— Просу просенья, — сказала она. — Но долзна зе я себе зарабатывать на пропитанье.

Сафар кивнул. «Какой вежливый дракон!» — подумал он. И вновь потерял сознание.

— В самом деле, Арлен! — сказала Мефидия. — Ты что, не можешь удержать себя в руках? Ты уже не первого гостя пугаешь до полусмерти!

— Просу просенья, — взвыла драконша. — Я не виновата. Долзно быть, за узыном съела фто-то не то.

Так прошли несколько дней сна без сновидений, прерываемого лишь на полубессознательную кормежку. И вот настала минута, когда он пришел в себя, ощущая необыкновенный прилив сил и тревоги. Вдохнув запах духов, он почувствовал себя очень, очень…

Он открыл глаза. Все вокруг освещалось тусклым неверным светом. Над головой возвышался потолок какого-то помещения, на нем прыгали темные тени. Сафар посмотрел на себя и увидел, что некая часть его тела горбом подняла одеяло.