Когда боги спустились с Небес
Шрифт:
Вернёмся к приведённому выше отрывку. Мы видим, что звезда или сущность Ану очень тяжелая, «сильнее» Гильгамеша. Более того, «против него весь край собрался».
Какой объект может упасть с неба, как топор, и быть очень тяжелым? Очевидный и единственный ответ – метеорит.
Тут становится непонятно, если не сказать больше, почему ученые традиционно избегают писать слово «метеорит» вместо туманных и расплывчатых переводов, как то: «гость небес», «падающая звезда».[460] Откровенно говоря, я ошеломлён. Неужели учёные не могут прочесть то, что написано в этих текстах? Неужели они ничего не знают о метеоритах? Или отцы академии воспитывались в обществе, где не принято вообще упоминать о метеоритах? Это интригующая загадка,
И всё-таки в «Chicago Assirian Dictionary» «метеорит» приведён как один из возможных переводов слова ki-sir, другим, что очень важно, является «плоть богов».[461] К сожалению, ни вы, дорогой читатель, ни я не привыкли читать «Эпос о Гильгамеше» с таким словарём, как «Chicago Assirian Dictionary».
В любом случае вернёмся к нашей истории и закончим первую часть. Итак, сон Гильгамеша сбылся – Энкиду» очеловеченный и цивилизованный блудницей, пришёл в Урук. Здесь он нашёл Гильгамеша, который собирался воспользоваться самовольно присвоенным себе правом первой ночи, или как предпочитали переводить учёные: «Вначале Гильгамеш, а потом жених».
Вначале Энкиду решил воспрепятствовать этому насилию, поэтому он преградил путь Гильгамсшу и два гиганта «стали биться на улице, на широкой дороге», обрушив часть стены.[462] Как мы с вами уже знаем, «стены» Урука не были обычными, поэтому следует сделать вывод, что Гильгамеш и Энкиду действительно были одарены небывалой силой, силой двух титанов, силой ki-sir Ану, силой метеоритов.
Страна кедров
В конечном итоге этого соперничества Гильгамеш и Энкиду обнялись по-товарищески и, как два школьных приятеля, отправились на поиски приключений. В самом старом из сохранившихся фрагментов «Эпоса о Гильгамеше» на шумерском языке история начинается с этого момента В первых строках говорится:
Жрец к «Горе Бессмертного»[463] обратил помыслы,
Жрец Гильгамеш к «Горе Бессмертного» обратил помыслы.
Рабу своему Энкиду молвит слою:
«Энкиду, гаданье на кирпиче не сулит жизни!
В горы пойду, добуду славы!
Среди славных имен себя прославлю!
Где имён не славят, богов прославлю![464]
Что это за «Страна живых»? В тексте объяснено, что это Страна срубленных кедров, вход в которую находится под надзором Уту, бога, путешествующего между Землёй и Небесами. Желание Гильгамеша «создать себе вечное имя» является идиомой обретения вечной жизни в этой далёкой стране. Затем герой обратился с молитвой к Уту, прося его позволения избежать участи смертного человека.
Уту, слово тебе скажу, к моему слову ухо склони!
О моих замыслах скажу, к моим надеждам слух обрати!
В моём городе умирают люди, горюет сердце!
Люди уходят, сердце сжимается!
Через стену городскую [в подземный мир] свесился я,
Трупы в реке [подземного мира] увидел я,
Разве не так уйду и я? Воистину так, воистину так![465]
В старовавилонской версии эпоса Гильгамеш
высказывает подобные мысли, в которых чувствуется месопотамское отношение к человеческой доле:Кто, мой друг, вознёсся на небо?
Только боги с Солнцем [Уту] пребудут вечно,
А человек – сочтены его годы,
Что б он ни делал – всё ветер![466]
Затем два героя отправились в Страну срубленных кедров, для чего им потребовалось спуститься в кедровый лес и вступить в битву с чудовищным стражем Хумбабой.
На десять тысяч поприщ простирается лес,
Кто посмеет войти в него?
Хумбаба – ураган его голос,
Уста его – пламя, смерть – дыханье!
За шестьдесят поприщ он слышит диких быков в своем лесу.[467]
Этот бог нам уже должен быть знаком Хумбаба был богом, рождённым катастрофой, он «пожирает деревья и тростник», его крик подобен урагану, у него зубы дракона и «лицо льва».[468] В одном из фрагментов эпоса мы читаем, что «страна Хуррум» была матерью Хумбабы, а «гора Хуррум» – его отцом.[469] Это позволяет предположить, что Хумбаба был зачат Матерью-Землёй от упавшей планеты-горы. Ничего удивительного, что Хумбаба относится к Уту как к своему приёмному отцу.
Мог ли Хумбаба появиться из-под земли, как бог-титан? Или он решил остаться в подземном мире?
Следует подчеркнуть, что Гильгамеш и Энкиду отправились вниз, в лесное святилище Хумбабы:
Кто же проникнет [сойдёт] в середину леса?
Чтоб кедровый лес оберегал он,
Ему вверил Эллиль страхи людские,
И кто кходит [сходит] в тот лес, того слабость объемлет.[470]
Некоторым читателям покажется странным, как кедровый лес мог существовать в подземном мире, но тут мы должны напомнить фундаментальную идею месопотамской религии – Небеса были созданы по образу и подобию Земли, и Небеса провалились в подземный мир. Таким образом, появились гора в горе и мир в мире.
Эту точку зрения легко доказать, и не только тем фактом, что Гильгамеш был «Тем, кто видел Апсу» (Апсу – подземный мир). Возьмём, к примеру, Нергала, верховного бога месопотамского подземного мира. В легенде «Нергал и Эрешкигаль» мы читаем, как Нергалу рассказывают о спуске в святилище Эрешкигаль, «Владычицы великого места внизу»:
Нергал к Стране-без-Возврата направил мысли,
К дому мрака к жилищу Иркаллы,
К дому, откуда не выйдет вошедший,
К пути, чьи дороги ведут без возврата
К дому, где жаждут живущие света,
Где пища их – прах, где еда их – глина.[471]
В том же ключе текст повествует, как Нергал «спускается в лес месу- деревьев» (железных деревьев) и срубает» деревья месу, хасуру (можжевельник) и супалу (кедр).[472] Нет сомнений, что в этом тексте подземный мир предстает в виде густого леса. Это подтверждается тем фактом, что Нергала называли Месламтаэа, «тот, кто живёт в Меслам», а Меслам было местом, где пышно растут месу-деревья.[473]