Когда киты пели

– А представляешь, если получится? Будем тогда пдсики, то есть персики, каждый день есть! Здорово, правда?

– Здорово. – Энтузиазм сына всегда вдохновлял Ноя, он тоже хотел бы всем сердцем продолжать верить в чудеса.

Дверь хлопнула, и в дом вошла мама. Натан заметил, что у нее блестели глаза, а кончик носа порозовел. Он понимал, что это значило – она точно из-за чего-то плакала.

– Никто больше не купит наш хлеб! – Аврора сняла с плеч рюкзак и расстегнула молнию, в основном отделении лежало четыре буханки в промасленной бумаге.

– Почему так? Хотелось бы подробностей. – Ной снова взялся за отвёртку и принялся вкручивать мелкие болтики обратно в пазы, чтобы те никуда не закатились и не потерялись.

– Ах, подробностей! Вот тебе подробности! Дачники с пятой улицы сказали, что раз наш сын бьет их детей, то они отказываются хоть что-либо у нас покупать! Даже совет свой провели!

– «Совет» – звучит серьезно, спору нет, давай и мы свой проведём, решим что-нибудь важное.

– Ной, вот не смешно, ей-богу. Тебе лишь бы шутки шутить. – Аврора шмыгнула носом и достала из переднего кармашка платок.

– Уж лучше шутить, чем слёзы ронять, дорогая. Это туристы, чего с них взять? Любят цену себе понабивать, все им не так да не эдак. Помнишь, в прошлом году один чудак вой поднял, что дорожки не чищены… в лесу?

Аврора притихла и взглянула на сына, тот сидел по другую сторону стола и старался улавливать шевеления губ, но совсем не понимал, что происходит.

– А как же то, что они сказали про Натана? Что он часто дерётся, бьет других детей?

– Бьет, говоришь. – Ной нахмурил брови. – Натан, ты еще с кем-нибудь из приезжих дрался?

– Нет, только с тем, что бабочку убил. А сегодня я даже никого из детей и не видел. Только на холме в «Гнезде» был, честно.

– Тебе я верю, пойдем, сын, – он приобнял мальчика за плечо, – покажу, как вести настоящий мужской разговор. Пошли на Пятую улицу.

***

Натан никогда раньше не вел мужских разговоров и не был уверен, как именно они ведутся. Отец всегда был против насилия, так что вряд ли он намеревался пускать в ход кулаки, ведь именно из-за одной жалкой драки Натан и попал в переплет. И ведь даже драки нормальной не было – толкнул разок, и все. Драться Натан не любил, отец учил, что умные люди всегда договорятся, но так ли в действительности много умных людей жило вокруг? Было кое-что, о чем мальчик очень сильно жалел, но не признавался вслух, – знай он, что приезжий поднимет такой шум из-за ерунды, то врезал бы тогда ему как следует, чтобы на самом деле было из-за чего поплакать.

По дороге на мужской разговор они зашли к соседям и прихватили с собой дядюшку Кая и Стефана, они с отцом выросли вместе и крепко дружили, они были из тех немногих, кто жил на острове круглый год.

Подойдя к даче, отец пригладил волосы, прокашлялся и сильно постучал в дверь, так что доски заходили ходуном, ему открыл высокий мужчина в очках и линялых джинсах, из-за его спины выглядывала женщина в цветастом платье.

– День добрый, меня зовут Ной, я староста в этой деревне. Поговаривают, у наших сыновей тут какой-то конфликт вчера произошел. Хотелось бы во всей ситуации разобраться.

– Да, – мужчина немного растерялся и очень неуверенно пожал Ною руку, – конфликт.

– Раз есть конфликт, надо уладить. Мы здесь мирно друг с другом живем.

– Ваш сын агрессивный и бьет других детей! – Женщина привстала на цыпочки, но не стала выходить вперед.

– Больно слышать, я за справедливость. – Ной с досадой покачал головой и достал из кармана блокнот и ручку. – Давайте список пострадавших составим. Сына позовите, если можно.

Мальчишка, видимо, подслушивал разговор взрослых, потому что сразу же вынырнул из-за угла. Рослый, загорелый, на вид ему было около тринадцати.

– Говорят, мой сын тебя побил. – Ной подтолкнул Натана вперед, на фоне приезжего тот выглядел мелким и щуплым, примерно на полторы головы пониже. – Расскажи, как дело было? Кого еще он тут обидел?

Натан вертел головой, чтобы уловить хоть какие-то движения губ отца или людей на пороге, но видел лишь отдельные слоги да обрывки фраз.

– Он толкнул меня! – Мальчик вышел вперед и ткнул в Натана пальцем.

Ной послушно записал «толкнул» в свой блокнот.

– Дальше?

Приезжий молчал.

– Дальше было что-то?

– Я убежал.

– А драка когда случилась, после?

– Это все. – Мальчишка потупил взгляд и сделал шаг назад.

– Все? Мне такого наговорили, что у вас у ручья целое побоище произошло, кровавое избиение. Следующего кого толкнули? – Мальчик молчал, и мужчина в очках положил руку ему на плечо.

– Никого.

– Никого, – старательно вывел Ной, – а где же обещанные жертвы? Из-за чего сыр-бор?

Женщина вышла на крыльцо и уперла руки в бока.

– Мы в нашей семьей не терпим насилия! Если он у вас дикий, то…

Ной снова прокашлялся, и она резко замолчала.

– Мы здесь тоже не терпим насилия, уважаемая, вообще никакого. Весь остров, что вы видите, наша семья. Мы здесь живем бок о бок друг с другом и с природой. Не терпим сплетен, наветов, когда обижают слабых ради забавы. – При этих словах Ной пристально посмотрел на мальчишку, тот еще ближе прижался к отцу. – Мой сын поступил неверно, сгоряча, и он извинится.

Ной подтолкнул Натана вперед, мальчик выставил вперед открытую левую ладонь и провел по ней правой.

– Этот жест значит «извините», – перевел Ной. – Как видите, мой сын отвечает за свои поступки, и он прекрасно излагает свои мысли, но не словами, он разговаривает иначе. Остров – наш дом, здесь мы следим за порядком. Вместе с мужчинами за моей спиной мы состоим в добровольческой бригаде, и если из-за кого-то земля начинает слухами полниться, без внимания мы это тоже не оставляем. Вы, господа, приехали в семью, привыкайте, что в каждой семье свой устав.

Дачник сглотнул и протянул Ною руку, они кивнули друг другу напоследок и разошлись.

– Это и был мужской разговор, пап? – спросил Натан по дороге назад.

– Да.

– А что ты ему сказал?

– А ты не прочел?

– Нет, не смог. Не успевал.

– Вот и не беда, еще научишься. Главное, что тебя не обидят больше и хлеб тоже раскупят. А если кто-то снова станет лезть на рожон, зови меня или Стефана с Каем. Не таись.

– Знаешь, пап, я ведь не читаю по губам не потому, что глупый.

– Знаю, сынок. Ты совсем не глупый, ни я, ни мама так не думаем.

– Я, пап, не читаю, потому что не хочу… не хочу знать, что люди обо мне говорят. Если это что-то важное – они как-нибудь покажут, а если нет… Я просто не хочу знать.