Когда любовь ждет

Одо хорошо расслышал ее слова. Перевязывая зияющую рану, из которой выдернул стрелу, он начал колебаться. Но теперь за дверью наступила тишина, и, поскольку хозяин потерял сознание, он мог без труда наложить повязку Слова Леони были слышны на нижнем этаже, и когда она вернулась в зал, ее встретили удивленные взгляды. Снедаемая гневом и огорчением, она расхаживала взад-вперед перед холодным очагом. Никто не посмел заговорить с ней.

Сэр Эварард отказался пренебречь распоряжением Рольфа и впустить Леони в их комнату, хотя ему самому входить было разрешено. В конце концов Леони направила посланца к Торпу де ла Мap, надеясь, что друг Рольфа, старший и более мудрый человек, положит конец это глупости Однако сэр Торп прибыл в тот вечер рано, закрылся в комнате с Рольфом и вышел оттуда только поздно вечером. Леони ждала его в зале, и едва он спустился по лестнице, как она набросилась на него:

— Как он себя чувствует?

Торп окинул ее холодным взором.

— Он спит.

— А рана?

— Он поправится, но не вашими заботами.

— И вы туда же? — зло проговорила она. Чувствуя, что слишком разозлена и не сможет сдержаться, она отвернулась в сторону и, глядя в потолок, взяла себя в руки. Потом Леони опять повернулась к нему.

— Сэр Торп, что бы вы ни думали — что бы он ни думал, — я не виновата в происшедшем. И мои люди тоже не напали бы на него. Он мой муж. Почему вы решили, что за этим нападением стою я? — требовательно спросила она.

Торп устроился в кресле и крикнул, чтобы слуга принес ему ужин. Только после того, как ему подали еду и вино, он вонзил в нее свои темные глаза… так похожие на глаза Рольфа.

— Он видел, что некий человек, пустив в него стрелу, бросился бежать лесом в сторону Першвика. Эварард утверждает, что после переезда сюда вы были в Першвике — Так и есть. Там по-прежнему живет моя тетя Беатриса. У меня есть полное право навещать ее. И в чем же здесь моя вина?

— Там у вас было время обдумать, как погубить вашего мужа. Хорошо известно, что вы не желали выходить за него замуж и до сих пор не примирились с этим браком. Равным образом хорошо известно, что, еще до того, как вы с ним встретились, вы причинили ему много неприятностей. Вывод очевиден. Вы хотите избавиться от него.

— Если это так, то почему я помогла ему взять крепость Рот? К тому же я сама могла в любое время отравить его и вину за это возложить на омерзительную кухню. Но вместо этого я заставила отмыть все в его кухне.

— Это сделали вы?

— Так! Теперь еще один сразу же поверил, что все перемены — дело рук леди Амелии. По-вашему, прожив в этой грязной дыре столько времени, она ни с того ни с сего решила навести здесь порядок? Ладно, думайте что хотите. Заодно думайте, что я доверила бы ненадежной стреле то, что я сама могла бы сделать легко и как следует. Я не делаю вещи наполовину, сэр Торп. Если бы я желала моему мужу смерти, он был бы мертв.

— Вы всегда были настроены против него, леди Леони. Можете ли вы отрицать хотя бы это?

— Я не буду ничего отрицать и не стану просить прощения за то, что думала в прошлом. Мне говорили, что Черный Волк — чудовище. Алан Монтиньи был моим другом, а ваш господин намеревался настичь и убить его. Да, я презирала его за то, что он явился сюда. Алан, у которого отняли его дом, вынужден был бежать, спасая жизнь. Я была даже готова собрать своих людей, чтобы помочь Алану отстоять то, что ему принадлежит, но он предпочел не затевать борьбу.

— Но вы ее выбрали, леди Леони.

— В этом вы ошибаетесь, — холодно ответила Леони. — Я всего лишь прокляла Черного Волка как захватчика. Остальное сделали мои люди, для которых мой гнев стал их гневом. Они приняли это близко к сердцу. Но я нанесла ему вред всего лишь один раз — ранив его в ночь моей свадьбы. — Потом она поспешно добавила:

— И это произошло случайно, только он об этом даже не помнит.

Торп мрачно воззрился на нее.

— Значит, хорошо, что Рольф не желает видеть вас рядом с собой.

Леони была ошарашена.

— Вы так ничего и не поняли из сказанного мной! Я хочу помочь ему. Я могу облегчить его страдания. Я могу…

— Вы можете держаться подальше от него. Даже если он смягчится и позволит вам лечить его, я вам не верю, леди Леони. Вы сочетались браком из-за моего глупого языка. Увидев же вас, я опять повел себя глупо, решив, что вам было бы неплохо стать мужем и женой. Но я ошибался. А теперь у него до-стадо благоразумия больше не доверять вам.

— Вы упрямы, Торп де ла Мap, и я буду молиться ради блага моего мужа, чтобы вы таким не были. Одо причинит ему больше вреда, чем пользы.

— Лекарь? Он уже все свои дела закончил, и Рольф поправится быстро, как всегда бывало в прошлом Вы понимаете, что у него это не первая рана? — Торп покачал головой.

— Надеюсь, вы не ошиблись.

Глаза Торпа сузились, пока он следил за тем, как она уходит. Видя выражение его лица, Милдред, которая подслушивала их разговор, притаившись в тени, решилась. Выйдя на свет, она зло произнесла:

— Вы ошибаетесь, думая о ней так. — Его темные глаза метали в нее молнии, — но Милдред собралась с духом и продолжала:

— Она знает абсолютно все, как лечить и успокаивать. И она не причинила бы вреда моему господину Рольфу. Она даже угрожала Одо, зная, какой он бестолковый. Если вы мне не верите, спросите сэра Эварарда.

— Женщины защищают друг друга независимо от того, правы они или нет, — с презрением ответил Торп.

— Так же, как и мужчины.

— Он не нуждается в ее помощи! — рявкнул Торп. «Как эта женщина набралась смелости возражать? — подумал он. — Неужели крепостные из Першвика еще хуже?»

— Она не причинила бы ему вреда! — настаивала Милдред. — Она вспылила, узнав, что его ложно обвиняют в том, будто он бьет ее. Ради него она рассказала всю правду. Разве так поступила бы женщина, ненавидящая его?

Милдред удалилась, удивляясь собственной вспышке. И пока она не скрылась из вида, ее, как совсем недавно и Леони, провожали сузившиеся глаза Торпа.

Глава 25

Спустя четыре дня состояние Рольфа ухудшилось. Торп уже не знал, что делать — ведь рана казалась совсем простой. Рольфу довелось пережить куда более опасные ранения, а выздоравливал он быстро. Похоже было, что эта подтачивала его силы. На второй день начался жар, который усилился до того, что у Рольфа начались приступы бреда, и он принимался то звать жену, то спустя секунду проклинал ее. Он совершенно не узнавал Торпа.

Этот трус Одо ускользнул из крепости, бежал до того, как его могли обвинить в ухудшении состояния Рольфа.

Торп уже не знал, что делать. Нет, что-то не так. Одну вещь он мог сделать, и в конце концов решился отправив слугу за женой Рольфа. Когда она вошла в комнату со своей служанкой Уилдой, у Торпа был пристыженный вид. Когда она разразилась проклятиями, он попятился.

— Почему вы не позвали меня раньше? — спросила она, обращаясь к Торпу. — Его губит загрязненная рана.

— Я не менял его перевязки, — заявил Торп, оправдываясь. — Поэтому рану не видел.