Когда мальчики становятся мужчинами

– Знаешь, а я тебе даже немного завидую, - сказал он ЧанСобу, оторвав того от планшетника. Друг удивленно воззрился. Он старался отключиться от болтовни о чепухе, вроде свиданий и отношений, но сейчас его вывели из изоляции виртуальных развлечений.

– Чему? – парень искренне недоумевал, чему можно завидовать?

– Тому, что ты чувствовал, - ХенЩик улыбнулся, глядя на свои пальцы, пощипывающие сиденье перед собой. – или чувствуешь. Это здорово.

– Нечему тут завидовать, - пробурчал ЧанСоб и тоже отвел глаза.

– Нет, есть, - молодой человек откинулся на спинку. – ты представь, когда пройдет время… ведь с радостью вспоминать будешь! Сколько эмоций, сколько глубины… это очень трудно, найти такие чувства, от которых крышу сносит. Чтобы как ураган, налетело, растрепало. У других вообще такого не бывает. И у меня, похоже, не было. Как же хорошо в тот момент, когда тебя кружит в этом, а?

– А потом всё превращается в полную задницу, хорошо, а? – передразнил его ЧанСоб, не разделяющий подобного мнения.

– Да какая разница, чем всё кончается, - микроавтобус остановился, прибыв на место. – финал всегда один. Банальный. Всё просто кончается. Но разве не важнее то, каково это, когда оно есть?

Парни повыпрыгивали наружу, встав на твердую землю. Асфальтированная площадка была очищена от снега. У ХенЩика зазвонил мобильный, и он отошел в сторону. Пока ЧанСоб скручивал провода наушников, к нему подошел МинХек, неся в руке костюм для представления.

– Я спросить хотел… - юноша посмотрел на друга, боясь, что услышит что-то для себя не очень веселое. – думаю, должен спросить у тебя. Я тут имею возможность опять покрутить с той… подругой… ну… ХаЁль, помнишь? – ЧанСоб сжато кивнул. – Ты не против? Если ты скажешь, что тебе неприятно, что я с кем-то там…

– Мне всё равно, - вокалист упихнул наушники в карман рюкзака, выместив на их утрамбовке злость. – делай что хочешь. С кем хочешь.

– Точно? – удостоверился МинХек.

– Точно.

– О чем шепчетесь? – протиснулся меж ними ИльХун. – Идёмте, чего на улице стоять.

– Да я тут предлагал ему пригласить на День святого Валентина СоХен, - хитро улыбнулся МинХек. – очевидно же, что она по нему сохнет. Порадовал бы девушку.

– Да хоть мокнет, - проворчал ЧанСоб, медленно двинувшись вперед. Их нагнал ХенЩик и, поймав парня за лямку рюкзака, чуть притормозил его шаг.

– Постой-ка минуту, - тот приотстал, остановившись. – мне тут… ДжеНа позвонила.

ЧанСоб застыл. Сознание снова стало уноситься куда-то. Одно её имя, произнесенное вслух, и всё, будто волшебное заклятье. Ни слов, ни чувств, ни жестов. ХенЩик ждал его реакции, но товарищ долго не мог сообразить, что делать дальше. Наконец, он шевельнулся.

– Что, опять решила на тебя перекинуться? – хмыкнул он.

– Нет, просила передать, что всё ещё хочет с тобой поговорить и раскаивается.

– Да неужели? – как он мог забыть, что у них осталось столько общих знакомых, и порвать раз и навсегда никак не выйдет! Придется терпеть невольные, но регулярные, напоминания.

– Просила тебя позвонить ей, сказала, что скучает…

– Оставь! – ЧанСоб поднял руку, прекращая разговор. – Выступление скоро, чего мы тут стоим? Пошли готовиться. Ух, ветер-то поднялся, прям насквозь промораживает!

Он целенаправленно двинулся догонять остальных, а ХенЩик посмотрел ему вслед. Насколько же сильно нужно было любить, чтобы теперь так бояться даже заикнуться о былом! Наверное, в самом деле, лучше ему не говорить, если это повторится и ДжеНа попытается связаться с ним. Она причинила ему такую боль, что не заслуживает помощи. Но он не хотел скрывать её звонка от ЧанСоба. Ещё не хватало с ней секреты заводить. Но теперь он будет просто фильтром, если она позвонит ещё хоть раз.

ИльХун обнимал НамДжу на диване и о чем-то щебетал ей на ухо, отчего девушка смущалась и сжимала пальцы на юбке. ЧанСоб посмотрел на эту парочку и, стараясь не испытывать никаких негативных эмоций и не слать им лучи всеразрушающего уничтожающего разлада, прошел мимо сварить себе кофе. МинХек упорхнул из их скворечника сам, СонДже пытался обрести покой в письмах поклонниц, закусывая их присланными конфетами. А в чем мог найти утешение он? Прошло уже полтора месяца, а ломота в душе стала лишь чуть-чуть утихомириваться. Может, другие правы, и ему следует начать всё заново? Перевернуть страницу.

К слову о странице, он раскрыл мангу и сел с ней и кофе за стол. Если бы больше ничто и никогда не нарушало его покой, то он, пожалуй, сможет быть счастлив. В этой глубоководной безмятежности дна, на которое он сорвался со сломанными крыльями, в этой скуке с привкусом полыни и отзвуками адажио, было что-то мазохистски притягательное. Если бы скука была разновидностью безделья, а не скучания по кому-то! Но он именно скучал по ней, а не просто так. Телом, разумом, душой. Ему не хватало даже усмешек и надменности.

Почему же он ведет себя, как баба? Это их прерогатива, лить молчаливые слезы и ждать, когда же, когда же что-то изменится, полегчает, отпустит. А он мужчина! Он должен действовать, помогать себе сам. О чем обычно думают настоящие мужчины? Уж не о романтической любви точно. Манга не помогала погрузиться в другой сюжет, не собственный. ЧанСоб посмотрел на стол. Капля кофе, сползшая по чашке и оставившая пятно. Он взял салфетку и вытер этот крошечный недостаток. Что ещё? Пол. Гладкий, светлый. Едва заметные полоски стыков между досками ламината. Бук, клен, орех? Ровно сделано, на совесть. Черт! Парень услышал звонок в дверь и подпрыгнул, побежав вперед всех. Хоть какое-то отвлечение.

За дверью стояла СоХен. Ну вот, и звать не надо, сама здесь.

– С Днем святого Валентина! – она протянула ему коробку конфет.

– Спасибо, - ЧанСоб принял протягиваемое. – зайдешь? Я как раз пил кофе.

– С удовольствием, - девушка тряхнула плечами, избавляясь от курточки. – как у вас тут тихо! Я думала, вовсю веселитесь и отмечаете.

– Для этого нужно чуть больше представительниц прекрасного пола, чем одна, - заставил себя улыбнуться ЧанСоб, кивнув на ИльХуна с его пассией.