Когда мальчики становятся мужчинами
Шрифт:
– Всё, ребята, выходим, выходим! – торопил он, вытаскивая у кого-то изо рта недоеденный бутерброд и заворачивая с собой, кому-то поправляя пиджак на плечах – Все нюансы потом, едемте!
Молодые люди высыпали на улицу, как детсадовцы выстроившись в ряд по двое, и только ЧанСоб шел последним, как всегда держа себя немного в стороне ото всех. Нет, он со всеми хорошо ладил и был дружен, но просто так повелось в его жизни, что он предпочитал оставлять вокруг себя личное пространство. Почему-то перед машиной, ждавшей их, образовался затор. Казалось бы – откройте дверь и залазьте! Но почему-то парни перед ним топтались на месте. ЧанСоб высунулся из-за плеч
Женщина что-то шепнула на ухо распинающемуся администратору, они оба засмеялись. Она натурально, он услужливо. Потом она что-то передала ему в руки и выжидающе отстранилась. Мужчина кивнул и вернулся к своим подопечным. Прямо перед ЧанСобом стоял ХенЩик, к которому и обратился менеджер Пак:
– На, держи, - он сунул ему в ладонь визитницу – не теряй больше! Ишь, какой даме неудобства создал!
Парень посмотрел на друга, скривив рот. Ага, всё-таки они что-то вдвоем делали… Вот дурак, он должен был её кинуть! ЧанСоб горел жаждой пакостничества.
– А она… - начал ХенЩик, уже почти выйдя на шаг вперед, но мужчина остановил его, внезапно обратившись к ЧанСобу.
– Быстро иди к ней!
– шепотом прошипел он, введя вокалиста в состояние крайнего изумления. – Она зачем-то тебя хочет видеть!
– Да, но я-то не хочу! – отшатнулся ЧанСоб, честно сказав то, что вертелось у него в голове.
– Быстро, давай-давай! Времени ни у кого лишнего нет! – менеджер поведал ещё более личной интонацией – Таким людям не отказывают. Иди!
Молодой человек, поймав на себе ревниво-непонимающий взор ХенЩика и смешливо-подозрительные остальных, опустил голову вниз, натянув на лицо козырек до предела. Понукаемый администратором, который выпихнул его на тропинку, ведущую к госпоже Ю, ЧанСоб несмелым шагом приблизился к ней, не поднимая глаз. Остановившись за метр от неё, он сунул руки в карманы.
– Доброе утро, - тихо, но язвительно поздоровался он. Чувство неловкости усугублялось тем, что сегодня на нем не было вчерашнего искусства визажистов и парикмахеров. Он вновь ощутил себя тем самым мальчишкой, которым был до дебюта. Что ей нужно? Опять поиздеваться и окатить его насмешками?
– Здравствуй, ЧанСоб, - отлично! Она уже узнала, как его зовут. Что за фамильярство? Ему хотелось опять огрызнуться, но он сдержался. Поскорее отделаться и ехать на репетицию – вот всё его скромное желание. – Я хочу с тобой пообщаться, не против?
«Против, конечно!». Он передернул плечами, показывая своё равнодушие.
– Господин Пак, - крикнула она за спину ЧанСобу так, что он слегка вздрогнул. Он всё ещё не смотрел на неё, поэтому каждое её слово было неожиданным – я подвезу его, хорошо? Езжайте, а мы за вами!
«Нет-нет-нет! Не бросайте меня
с этой гадюкой!» - взмолился в мыслях юноша и обернулся через плечо. Все стали погружаться в микроавтобус. Набравшись решимости, он поднял лицо и обратился к женщине.– Я бы предпочел ехать со всеми… можно? – ещё разрешения у неё спрашивает! Да надо просто развернуться и уйти, дел-то…
– Поздно, - она сладко улыбнулась, проведя языком по влажным губам, так ненавязчиво, будто этот жест был отрепетирован ею с подросткового возраста. Встретившись глазами, ЧанСоб опомнился и опять опустил лицо, поправив козырек – я уже отпросила тебя, садись.
Госпожа Ю открыла машину и жестом указала парню на пассажирское сиденье. Глубоко вдохнув, он обошел автомобиль спереди, полюбовавшись вытянутым капотом, прятавшим в себе кучу лошадиных сил и бешеную мощность. Плюхнувшись на кожаное кресло, он отвернулся к окну захлопнутой двери.
– Какую музыку ты любишь? – раздался её голос над левым ухом – Что включить?
– Без разницы, - бросил он, скрестив руки на груди.
– Как знаешь, - губы всё ещё были самодовольно растянуты в улыбке, покрытые блестящей не яркой помадой – но если не понравится, то переключишь.
Микроавтобус тронулся, и они стартовали вслед за ним.
– О чем Вы хотели пообщаться? – покосился на её руки на руле ЧанСоб. Шесть из десяти пальцев были унизаны перстнями.
– Прежде всего, давай перейдем на «ты»? – добродушно предложила она.
– Нет, - отрезал парень, начав щелкать по кнопкам магнитолы, пробегаясь по радиостанциям. А что её бесит, интересно? Врубить бы ей матерного рэпа. Женщины его не переносят. Как назло, ничего подобное не транслировалось.
– Меня зовут ДжеНа, - продолжала она пробовать пробиться сквозь стену, возведенную ЧанСобом.
– Я не запомню, - молодой человек прислонил ладонь к стеклу, оставив на ней отпечаток. Теперь ей придется лишний раз протирать.
– Ну почему ты такой бука? – пожурила она его. Парень разговаривал с ней затылком.
– Я просто хочу оказаться на репетиции со всеми и терплю до того момента Ваше общество.
– Оно тебе так неприятно? – не веря, полюбопытствовала ДжеНа.
– Я не хочу, чтобы на меня косо смотрели мои товарищи, - и это тоже было важной причиной, помимо той, что ему не хотелось находиться с ней в далеко не лучшем виде, когда он не находил перед ней никакого преимущества. Вот если бы он выглядел, как накануне, тогда другой разговор.
– А у твоих друзей что, нет девушек, что они будут на тебя не так смотреть? – хмыкнула женщина.
– У некоторых есть, - ЧанСоб нашел лазейку для сарказма. – но девушки – это одно, а Вы – совсем другое.
– Опять пытаешься списать меня в старухи? – вместо ожидаемого гнева, она рассмеялась. – Бесполезно, дорогой. Знаешь ли, мне известно, что я хорошо выгляжу и по современным стандартам я ещё молода.
– Да мне всё равно, - буркнул он, опечалившись тем, что попытка уколоть её самолюбие не удалась.
– Значит, не хочешь идти со мной на мировую? – видя его настроение, ДжеНа скорчила хитрую гримасу, но он этого не видел, продолжая следить за дорогой и боковым видом.