Когда мужчина любит женщину

– Люциуса можно понять, он переживает за тебя, – произнёс крёстный.

– Я не говорил, что сам собираюсь ловить этого психа, – возразил я. – Я просто хотел быть в курсе того, что происходит в этом деле, а отец ясно дал понять, что ничего мне говорить не будет. Поэтому я и пришёл к тебе. Северус, пообещай мне, что если ты узнаешь какие-нибудь новости, ты мне всё расскажешь. Я просто хочу быть в курсе событий.

– Драко, а ты уверен, что понимаешь, куда ты хочешь влезть? – Серьёзно спросил Северус. – Просто, быть в курсе этого дела, может быть опасно. Ещё вчера я говорил, что хочу всё рассказать Гермионе, после того, как она родит, но сегодня я уже в этом не уверен. Всё это очень опасно, никто не знает, чего ожидать от Реддла и Лестрейндж.

– Я понимаю, что это опасно, – сказал я. – Но после того, что я узнал, я уже не могу находиться в стороне, тем более, речь идёт о моей родственнице. Северус, обещаю, я не буду лезть в пекло, я просто хочу знать, что происходит, пожалуйста, рассказывай мне, хорошо?

Крёстный встал с кресла и подошёл к окну, в комнате стало тихо. На самом деле, мне много чего ещё хотелось сказать, но я молчал.

– Я так понимаю, ты хочешь, чтобы информацию я давал только тебе, – заговорил Северус и посмотрел на меня. – Те не хочешь, что бы Люциус знал, что я держу тебя в курсе этого дела?

– Да, пускай отец думает, что я успокоился и больше в это не лезу, – ответил я. – Ну так что, мы договорились? Северус, пожалуйста, мне это очень нужно, – попросил я.

– Хорошо, уговорил, – сдался крёстный. – Но ты пообещаешь, что не будешь лезть в самое пекло, когда придёт время убить Реддла, ты будешь сидеть дома.

– Думаю так и будет, я не такой смелый, как Поттер, – невесело усмехнулся я.

Северус покачал головой, но ни слова не сказал о Гарри Поттере. Мы ещё немного поговорили, а потом я ушёл домой. Я надеялся, что ещё увижу Гермиону, но этого не случилось.

Когда я вернулся в поместье, мама поинтересовалась, куда я уходил. Я сказал, что был у себя в офисе, такой ответ всех устроил. Потом заговорил о работе, ещё больше убедив родителей в том, что со мной всё в порядке. Так незаметно и день прошёл.

Перед сном я вспоминал разговор с крёстным, а потом подумал о Гермионе. Зачем же к ней приходил Уизли? Неужели после всего того, что между ними было, после той ссоры в малой гостиной, Миона может спокойно общаться со своим рыжим другом. Ведь Уизли бросил Гермиону, променял её на другую девушку, она так плакала из-за него, из мести вышла замуж за Крама, а потом осталась вдовой с сыном. И после всего этого Гермиона простила его, как такое возможно? Почему она простила ему своё разбитое сердце и сейчас спокойно принимает его дома, и разговаривает с ним? Почему же мне, она не смогла простить мои колкие замечания? Тем более, когда я объяснил ей, что делал это из ревности. Женщины – странные создания, никогда мне их не понять, никогда.

Гермиона.

После разговора с Малфоем я заметила, что Северус стал хмурым, у него был такой недовольный взгляд. Я даже спрашивать ничего не стала, у меня было хорошее настроение после разговора с моим любимым Роном, я не хотела портить его мыслями о Малфое, а уж тем более, говорить об этом вслух. Мой муж, крёстный Драко, мало ли какая проблема случилась у его крестника? Мне об этом знать не надо, если бы Северус хотел, он бы мне всё рассказал.

Сейчас мне надо подумать о разговоре с Джинни, вечером она должна прийти ко мне. После того, что я узнала от Рона, у меня не было сомнений в поведении мистера Уизли. Осталось только убедить в этом свою подругу. Надеюсь, Джинни хорошо подумает и поймёт, что её отец не врёт Молли, у него просто нет причин делать это. До прихода младшей Уизли, я только и думала, как и что мне лучше сказать. Когда пришла Джинни, мы устроились в гостиной и я сразу поведала ей о разговоре с Роном. По лицу подруги я поняла, что её не удивили мои слова.

– Вчера Рон то же самое сказал Фреду, – поведала подруга. – Он говорил, что отец переживает из-за убийств маглов, поэтому и ведёт себя так странно. Папа на работе общается с аврорами, узнаёт от них все новости и сильно переживает. Губернатор Фадж ведь распорядился, чтобы в “Ежедневном пророке”, не часто упоминали, что в мире маглов происходят убийства, которые совершили волшебники.

– Фадж боится, что наши граждане поймут, кто за этим стоит, – уверено сказала я.

– Да, другой причины просто нет, – покачала головой Джинни и внимательно на меня посмотрела. – Гермиона, ты думаешь Рон не соврал?

– У меня нет причин сомневаться в его словах, – ответила я. – К тому же, Джинни, ты сама прекрасно знаешь, как твой отец любит маглов. Мистер Уизли столько сделал, для обычных людей, у нас в штате есть специальные законы, которых нет в других штатах. У нас за магические шутки над маглами положен штраф, я уж не говорю о причинение физического вреда, за это каждый отправится в тюрьму. Я знаю, многим не нравятся такие законы, но все они были приняты и в этом поучаствовал Артур. Я, как волшебница из семьи маглов, говорю ему спасибо, за такие законы. Многим маглам помогают волшебники, а они даже не догадываются об этом.

– Мы на нашей улице всем помогаем, – улыбнулась подруга. – Знаешь, ты права, сама не знаю почему я сразу об этом не подумала. Надо будет поговорить с мамой и успокоить её. Хорошо, что всё так быстро разрешилось, теперь я спокойно смогу вернуться в Сан-Франциско.

– Я понимаю у тебя работа, ты так любишь квиддич, но я буду скучать по тебе, – призналась я. – К хорошему быстро привыкаешь, а я привыкла, что ты, как в старые, добрые времена всегда рядом.

– Я постараюсь, заходить к тебе чаще, – пообещала подруга. – Я тоже привыкла, что ты рядом, ты моя самая лучшая подруга, ты мне, как сестра.

От слов подруги, я не сдержалась и расплакалась, гормоны стали брать надо мной верх.

– Ты мне тоже, как сестра, – сказала я.

Мы с Джинни обнялись, а потом ещё два часа сидели и вспоминали прошлое. Как мы познакомились, как выросли вместе. Как братья Джинни рассказывали нам о Хогвартсе. Это были такие приятные воспоминания, от них на душе становилось тепло. Время было уже позднее, я проводила подругу и ушла к себе в комнату.

– Гермиона с тобой всё в порядке? – Спросил Северус, увидев мои красные глаза.

– Да, я просто расплакалась, когда поняла, что Джинни завтра возвращается в Сан-Франциско, – ответила я. – Мне так не хочется, чтобы она уезжала.

– Я понимаю, – сказал мой муж. – Думаю, скучать ты будешь недолго, когда родится ребёнок, тебе будет, чем заняться.

– Ты так говоришь, будто не собираешься мне помогать, – недовольным тоном произнесла я. – Это, между прочим и твой ребёнок тоже.

– Я помню, можешь не сомневаться и я буду тебе помогать, – пообещал Северус. – Я смотрю, ты в последние дни, все мои слова понимаешь по-другому, ищешь в них какой-то скрытый смысл. Не ищи, не надо, я говорю то, что думаю.

– Я на это надеюсь, – протянул я. – Давай спать, я устала.

Быстро переодевшись, я сходила в ванную, а потом легла в постель. Перед сном я долго думала о Роне, мне хотелось, чтобы моя дочь была от него, чтобы у неё были рыжие волосы, но нет, я была больше, чем уверена, моя дочь будет похожа на Северуса. Так уж устроены гены волшебников, мой сын копия Виктора, а моя дочь будет похоже на своего отца.

Следующий день не заладился с самого утра, я сразу проснулась в плохом настроении и оно не проходило у меня целый день. Я пришла в поместье Уизли, Молли устроила прощальный обед. Джинни успела мне шепнуть, что поговорила с матерью и успокоила её, теперь в семье снов мир и покой. Я была рада это слышать, теперь я могла спокойно любоваться Роном. Только мой любимый и радовал меня в этот день. После обеда Джинни и Блейз попрощались со всеми, а потом отправились в свою квартиру, об этом знала только я. Для всех остальных Забини только проводит Джинни, а потом отправиться к себе домой в Лос-Анджелес. Мы обнялись с подругой и договорились, что как обычно будем поддерживать связь с помощью писем. Когда Джинни и Блейз исчезли в пламени камина, я ещё час провела в доме Уизли, пока не пошла к себе. Я бы и ещё посидела, но Флёр так достала меня, что я уже просто не могла выдержать её болтовню. Пока я шла к дому, поняла, что теперь, мне и поговорить будет не с кем.