Когда мы были непобедимы
Шрифт:
– Наверное, я понимаю, о каком помещении речь, – кивнула Валентина.
– Все восточное крыло, – продолжил объяснять Грин, указывая рукой на потолок, – закрыто, кроме вот этой комнаты и кухни. Исключительно из практических соображений.
– А Лео Диас? Давно он у вас работал?
– Да. Он много лет работал на нашу семью, это не я его нанял. Я-то сам, повторюсь, последний раз был здесь совсем молодым, мне тогда исполнился двадцать один год. И Лео уже работал в Кинте-дель-Амо. И мне кажется, что и в мои предыдущие приезды он тоже здесь был. Именно по его поводу я звонил адвокату. Видите ли,
Валентина помолчала, обдумывая услышанное. Пока все, что говорил Карлос Грин, звучало логично и рационально.
– А Пилар тоже много лет работает на семью?
– Нет. Я же говорю, сюда раз в два месяца приезжает клининг, и все. А бабушка привозила своих помощников по хозяйству.
– Вы хотите сказать, что она привозила сюда домашний персонал из Калифорнии?
Карлос Грин улыбнулся и пожал плечами – человек, с малых лет привыкший к тому, что деньги решают многие проблемы.
– Значит, Пилар появилась в Кинте-дель-Амо одновременно с вами?
– Да. Ее поселили в домике для прислуги. Он стоит вон на том краю участка. – Грин указал на восток, домик было видно из окна.
– Двухэтажное строение около огорода, верно?
– Оно самое.
– Пилар живет там одна?
– Насколько мне известно.
– У вас были хорошие отношения с Лео Диасом?
– Вроде бы да… Он, знаете, молчун был. В дом заходил, только чтобы поработать в оранжерее. Но ясное дело, это занимало несколько часов. – Грин указал на оранжерею за арочным проходом, которая и правда была в безупречном состоянии.
– Таинственный сад, – улыбнулась Валентина.
– Он самый.
– Какое у садовника было рабочее расписание, сеньор Грин?
– Расписание? Да никакого. Он приходил почти каждый день, иногда работал по много часов, иногда совсем чуть-чуть. Со стороны бабушки никогда не было жалоб, ведь сад содержался в достойном виде, ну и я, само собой, тоже не жалуюсь.
– Насколько обычным делом для него было приходить рано утром или задерживаться допоздна, после заката?
Грин задумался.
– Пожалуй, вполне обычным. Ведь сейчас стоит такая жара, что уже с одиннадцати утра или с полудня в оранжерее работать невозможно, она же вся на солнце. Поливал Лео всегда по вечерам, довольно поздно, но я не следил, во сколько он приходит и уходит.
Валентина посмотрела на Ривейро. Ничего странного или необычного. Версия, что беднягу хватил инфаркт в самом конце рабочего дня, выглядела правдоподобной.
– Сеньор Грин, Лео умер вчера вечером…
– Вечером? – Калифорниец искренне удивился. – Я думал, утром…
– Нет, вечером. Поэтому мне важно знать, не видел ли тело кто-нибудь до утра. А вы с домработницей живете здесь.
Грин задумался, затем вздохнул.
– Я довольно рано ухожу в спальню, перед сном читаю и ложусь не поздно, потому что по утрам, сразу после рассвета, занимаюсь спортом. Пилар по вечерам не работает, а чтобы попасть в свой домик, ей не надо проходить ни через сад, ни через лужайку. Там, рядом с ее домиком,
есть отдельный вход прямо с улицы, калитка в ограде, можете сами посмотреть.– Посмотрим… Вы прикасались к телу?
– Конечно! Я проверил пульс. Мне сразу стало понятно, что Лео мертв, и я тут же вызвал “скорую” и гражданскую гвардию. Они быстро приехали.
– А глаза?
– А что с глазами?
– Вы не помните, у Лео глаза были открыты?
– Нет-нет, точно закрыты. Я эту сцену никогда не забуду, как и крики Пилар.
– Она, судя по всему, очень разнервничалась.
– Да, впрочем, она уже несколько недель на взводе.
– Почему?
– Так я же говорил – ей кажется, что по дому кто-то бродит, какие-то звуки, да и вообще что-то странное творится.
– И кто тут бродит, по ее мнению? Привидения?
– Я не знаю, как это назвать. Привидения, духи, души.
– И часто она это замечала? В смысле, часто что-то такое происходило?
– Да нет. Иногда по нескольку дней было тихо, но в последнее время эти потусторонние гости зачастили.
– И вы тоже это все ощущаете, я не ошиблась? – недоверчиво спросила Валентина.
– Я понимаю, что звучит как бред. Я и сам сомневаюсь, и ясно же, что в старинном особняке легко себя самого убедить, что это дом с привидениями. Но пару дней назад я слышал музыку и увидел фигуру прямо вот здесь. – Грин указал на оранжерею.
– Охренеть, еще и с музыкальным сопровождением, – восхитился Сабадель. – Прямо “Битлджус”!
– Сабадель! – взорвалась Валентина.
Она считала, что хотя их отношения с младшим лейтенантом и наладились, он этими своими выходками пытался подорвать ее авторитет. Сабадель никак не мог смириться с тем, что им командует женщина. Придется по возвращении в Управление провести с ним беседу, напомнить, кто тут босс. Главное, не слишком заводиться. Хотя после того, как Валентина в последний раз повысила голос, даже капитан Карусо притих в ее обществе.
– Лейтенант, – принялся оправдываться Сабадель, – вы уж простите, но это же полная ахинея. Привидения под музыку!
Карлос Грин улыбнулся:
– Я толком не понял, о чем вы, но это вроде фильм такой, да?
– Ну да, и Майкл Китон в роли полтергейста. Ладно, простите, неудачно пошутил, – фыркнул Сабадель.
– Я вас понимаю. Я и сам в это все не верю, честное слово. Но с тех пор, как я здесь… Что-то тут точно творится. Одежда оказывается не там, куда ее положили. В окне мелькает свет, ты идешь в комнату, а там темень. Два дня назад я видел фигуру. – Грин снова показал на оранжерею. – Я не знаю, может, это игра теней…
– А музыка, – вмешался Ривейро, – не мог старый автомат заиграть? Вы же сказали, что он сам по себе иногда включался при вас?
Грин потер лицо.
– Слушайте, я не знаю. Может, и автомат.
Валентине стало его жалко.
– Сеньор Грин, я защитила диссертацию по судебной психологии. В состоянии стресса или усталости нам кажется, будто мы видим…
– Да нет же, – перебил он. – Сплю я хорошо, стресса у меня нет, я не из мнительных, меня трудно впечатлить. Я вам больше скажу, я атеист. Я вообще ни во что не верю! Но от ощущения, что в этом доме кто-то или что-то ходит за мной по пятам, я отделаться не могу.