Когда начинается смерть

— Живого кого, простите? — холодно переспросила я. — Фрэнк, твой друг сошел с ума?

— Зря вы так, мэм, — обиделся Саймон. — Не даром я вчера говорил, что, гуляя по кладбищу ночью, можно обнаружить много интересного!

— Вообще-то вы говорили, что гулять по кладбищу ночью опасно.

— Одно не отменяет другого, — заметил Фрэнк. — Итак, значит, мы собрались здесь этим прекрасным утром для того, чтобы послушать захватывающую историю о вампирах. Я правильно тебя понял, Саймон?

— Именно! Ах, какой это будет материал, я уже предвкушаю статью в «Ночном Лондоне». Интересно, они выделят мне фотографическую камеру, чтобы я запечатлел вампира? Теперь-то они должны мне поверить.

— И что же это за вампир? — поинтересовался Фрэнк с таким вниманием, с каким врач разговаривает с умалишенным пациентом. — Раз ты сейчас сидишь с нами, то, значит, не такой уж и страшный?

— Страшный! Да что ты понимаешь в вампирах, — снисходительно произнес Саймон. — Острые клыки нависают над нижней губой, глаза горят красным огнем, белое платье колышется на ветру, она надвигается, медленно и неумолимо…

— Она?

— Вампирша. Но, к счастью, я смог справиться с ней и…

— Убил? — заинтересовался Фрэнк. Разговор начинал переходить в сферу его интересов.

— Вампирша? — переспросила я.

— Не убил, конечно, как бы я мог…

— Ну слава Богу!

— … Тогда доказать существование настоящего вампира? — удивился журналист. — О нет, я запер ее в склепе.

— Ее? Так это была женщина? — в третий раз переспросила я.

Какая-то очень неприятная, очень нехорошая мысль зародилась где-то в глубине, и я приложила все силы, чтобы убить ее в зародыше.

— Ну да, я же говорю. Думаю, ее обратили не так давно, во всяком случае, на опытного вампира она не была похожа. Уж я-то, конечно, разбираюсь в опытных вампирах! Но она искренне старалась. Это просто находка! Я проведу с ней интервью, точно. «Интервью с вампиром» — как звучит, а?

— Ужасно, — честно признался Фрэнк. — А еще ужаснее даже не то, что ты веришь в существование вампиров, оборотней и эльфов, а то, что ты запер в склепе несчастную женщину, решив отчего-то, что она вампир. Ты должен немедленно ее выпустить, и если после этого она заявит в полицию, то будет только права!

— Отчего-то решил? А что же тогда это?

Саймон отдернул шейный платок, и нашему взору предстали две маленькие одинаковые ранки на небольшом расстоянии друг от друга. Мы с Фрэнком переглянулись.

— Я с трудом смог от нее отбиться, к счастью, я взял с собой святую воду — это ее отпугнуло. Теперь ей из склепа не выйти, я повесил распятие на двери, оно удержит ее. Фрэнк, ты должен пойти сегодня со мной на кладбище! — заявил он неожиданно.

— С чего это вдруг?

— Иначе мне просто не поверят! Мне нужен свидетель, который подтвердит, что видел вампира, и что я не… ну, не сошел с ума, одним словом. Потому что если я расскажу, что мне на кладбище встретилась девица в старомодном платье и белой вуали…

— …Кружевной…

— … В цветочек. В смысле, откуда вы знаете про вуаль? — Саймон уставился на меня так, как будто я, по меньшей мере, была тем самым вампиром.

— Догадалась. Еще у нее были темные волосы, собранные в пучок, — я грустно вздохнула, вспоминая, как сама причесывала ее, отправляя в последний путь, и даже отрезала прядь волос на память, чтобы вставить их в медальон.

— Да, но откуда…

— Саймон, мне кажется, мы знаем, о ком ты говоришь. И если тебя это обрадует, то я могу подтвердить, что еще вчера днем эта девушка была мертва окончательно и бесповоротно, — сказал Фрэнк.

— Значит Виктория, моя Виктория жива?

— Не совсем. Насколько я помню, вампиров называют немертвыми, но это еще не означает, что они живы. Видимо, мисс Викторию укусил вампир, и теперь она сама обратилась в подобное существом, во всяком случае, так гласят легенды. Думаю, мистер Гринт уцепится за эту идею, хотя я предпочел бы найти другое объяснение.

— Другое объяснение того, что она восстала из могилы, набросилась на меня и попыталась выпить кровь? Она вампир, чудовище, кровососущий монстр, ну и так далее. А это правда, что вы ее хорошо знали? — Саймон повернулся ко мне с таким воодушевленным взглядом, что я испугалась.

— Да… А что?

— О, это можно будет использовать в статье! «Вампир: до и после смерти». Вы расскажете все о том, какой она была при жизни, потом — как сильно она изменилась, потеряв душу, ну или что там вампиры теряют. Феноменальный материал! И все же я бы хотел поговорить с ней самой перед тем, как мы ее убьем. Очень уж хорошо получалось это: «Подойди, смертный…».

— Но вы не можете ее убить, это же Виктория!

— Почему не могу? — удивился он. — Деревянный кол в сердце, отрубить голову и все. А что еще с вампиром делать?

Я задумалась. Вампиров, конечно, надо убивать, это всем понятно. И если бы это касалось любого другого вампира… Но ведь это Виктория! Даже совершенно чужого призрака я не могу изгнать из дома, что уж говорить про мою дорогую подругу.

— Графиня, послушай. Мне странно это говорить, но, кажется, Саймон прав. Если Виктория и правда после смерти превратилась в нечто подобное, то она уже не та девушка, которой ты ее знала. Ведь, я надеюсь, раньше Виктория не пила кровь?

— Да нет вроде, — пожала я плечами. — Но убить ее я вам не позволю!

Фрэнк с пониманием посмотрел на меня и грустно покачал головой. Он хотел было что-то сказать, но журналист перебил его.

— Графиня, а не согласились бы вы пойти сегодня вечером с нами на кладбище?

Я не удивилась этому предложению, я ждала его, а вот Фрэнк опешил.

— Как ты можешь даже думать об этом? Ты хотя бы представляешь, какой опасностью грозит ей это предприятие? Да и всем нам, между прочим.

— Я пойду. Я должна увидеть Викторию в последний раз, если… если и правда будет необходимо ее убить.

— Я рад, что ты это понимаешь, — кивнул Фрэнк. — Что ж, я думаю, если мы подготовимся как следует, то сможет победить ее. Мы должна взять оружие, Саймон, у тебя есть револьвер?

— Он не пригодится, — махнул рукой журналист. — В смысле, конечно, можешь взять, но я никогда еще не видел, чтобы кому-то удалось застрелить вампира.

— А ты вообще до этого вампиром видел?