Когда не горят костры

Что случится, если настанет «поздно», ведьма думать не хотела.

Перед чёрной стеной деревьев она замерла в нерешительности. Ночью лес казался не просто дремучим – непроходимым. Ни тропы, ни стежки-дорожки, только колючие кусты топорщатся во все стороны, да ветви скрипят – «не пройдёшь!». Только и осталось, что глаза закрыть, слепо идти, доверившись силе, что горным беснующимся потоком несла щепку-человека, куда ей одной ведомо.

* * *

Младший заметил её первым. Худая, нескладная, несуразная, она сжалась у самого комля, закрывала голову руками и кричала, не переставая. Волк, если он и был здесь, давно исчез – то ли охотники вспугнули, то ли уже наигрался.

Старший присел с ней рядом, осторожно отвёл ладони девочки от лица. Младший прикрывал спину. Старший был готов ко всему – и что девочка окажется такой же безглазой тварью, как и волк, приманкой для отзывчивых охотников, или мертвячкой, бродячей душой, чем угодно. Он уже ничему не удивился бы.

Но у неё были заплаканные покрасневшие глаза, огромные на худом и остром лице, неровные верхние зубы, едва заметные в приоткрытом рту.

Почему-то именно это убедило Старшего, что девчонка – живая, настоящая, та самая, которую они так отчаянно ищут.

Она взглянула ему в лицо и тут же зажмурилась, отвернулась, ослеплённая светом фонаря.

– Ты не ранена, малышка? – как можно доброжелательнее спросил Старший, едва касаясь подушечками пальцев её плеча. – Тише, всё будет хорошо. Как тебя зовут?

– Ася.

Девочка, ещё прикрывая ладошкой глаза от яркого света, доверчиво потянулась к егерю, встала, опираясь на его ладонь. К разбитым коленкам прилипли травинки и листики, юбка сбилась набок, а футболка оказалась порвана в нескольких местах.

– Он ушёл? – прошептала девочка. – Зверь ушёл?

– Конечно ушёл! – Младший присел напротив неё на корточки и улыбнулся своей фирменной улыбкой во все зубы. – Рядом с нами можешь его не бояться! Мы великие и славные охотники, нам ни один зверь не страшен!

Главное, не вспоминать, как у великих и славных охотников совсем недавно тряслись поджилки, когда тварь им только показалась во всей красе. Но девочке говорить об этом точно не стоило.

Ася робко улыбнулась, не выпуская руки Старшего.

– Он хуже, – доверительно шепнула она. – Лучше его бояться.

– Как скажешь, – не стал спорить Младший, легко качнулся на пятках, вставая. – Но навредить тебе он не успеет.

Старший ободряюще сжал крошечную ладошку.

– Мы отведём тебя домой.

В тот же миг девочка изменилась в лице, с воплем вырвала у Старшего ладонь из рук и отскочила к дереву, прижалась к нему спиной.

– Нет! Не надо! Нет!

Егеря обескураженно переглянулись.

– Мы не причиним тебе зла, – медленно и чётко, как с душевнобольной или диким животным, заговорил Старший. Он даже осторожно опустил своё ружьё на землю, чтоб продемонстрировать пустые ладони. Но Ася только сильнее вжалась в дерево, а стоило ему потянуться к ней, как с отчаянным воплем бросилась прочь, не разбирая дороги.

– За ней! – скомандовал Старший, и когда напарник бросился в темноту, он задержался, чтоб поднять ружьё с земли.

А когда выпрямился, перед ним уже стояла безглазая тварь.

* * *

Дикая, неестественная тишина давила на уши, и ведьма не слышала даже своих шагов. «А есть ли я ещё?» – спрашивала она у себя и не находила ответа.

– У кого-то предназначение соль в поезде передать, – невесело пробормотала ведьма, чтобы хоть своим голосом развеять густую тишину, – а у меня – убиться, спасая озлобленного ребёнка. Эй, всевышний, а не поздно ли ещё поменяться?

К ней тянулись кривые сухие ветви, хотели вцепиться, удержать, не пустить, но и коснуться её не могли. Ведьма шла легко, как наяву видела тропинку, усеянную ледяными алыми бусинами, и не сбивалась с пути.

Близко. Уже совсем близко.

Кажется, где-то кричали, но значения это уже не имело. Да и не была она уверена, что ей не чудится, что это не магия поторапливает, щелчками кнута гонит вперёд.

Это как горячо-холодно – с пути не сбиться, иначе грудь обжигает льдом, но и идти вперёд – нестерпимо, ведь магия разгорается всё жарче и жарче, грозя сжечь не только глупую ведьму, но и лес, и деревню, и весь мир в придачу.

– Горячее, горячее, – шептала ведьма на каждый шаг, и тропа тянула и тянула её за собой, не давая остановиться и пожалеть.

Они увидели друг друга одновременно.

Ведьма беззвучно выдохнула:

– Горячо.

* * *

Когда позади раздался выстрел, Младший тут же бросился к напарнику, забыв о девчонке. В конце концов, её он только сегодня увидел, а Старшего много лет знал. И ни минуты не сомневался, кого спасать важнее.

«Главное не споткнуться», – мелькнула неуместная и паническая мысль, и Младший тут же отогнал её, прибавил скорости, и дыхание тут же сбилось. Ветки мелькали под ногами, белое пятно света скорее раздражало, чем помогало, в его мелькании ничего нельзя было разобрать.

Он едва успел затормозить.

Комья земли были выворочены мощными когтями, словно медведь прошёл, не меньше. Старший лежал навзничь и едва слышно постанывал сквозь зубы. Ружьё его, измочаленное, словно в жернова адского механизма попало, валялось в стороне.

Забыв об осторожности, Младший рухнул рядом с напарником на колени, тревожно заглянул в лицо.

– Жив?

Старший криво усмехнулся, сдерживая гримасу боли. Только сейчас Младший заметил, что рукав напарника почернел от крови, а локоть вывернулся под неестественным углом.

– Как видишь. Но без руки почти остался.

– Надо возвращаться! Я позову помощь!

Младший сорвал с пояса рацию, сухо застучали костяные ведьмины амулеты, и так же сухо трещала рация, не находя канал.

– Брось, – поморщился Старший. – Лучше найди девочку. Надо хоть её спасти.

– А ты? Как же ты? Я не могу оставить тебя!

Старший с трудом приподнялся на локте, прижимая раненую руку к животу.

– Выберусь как-нибудь.

– Нет уж. – Младший решительно сжал губы, как-то сразу повзрослев. – Я тебя вытащу.

– Но девочка…

– Девочка от нас сбежала. И возвращаться, кажется, совсем не хочет.

Ведьма могла бы рассмеяться, мол, всё так и есть, и лучше лес и волк, чем плачущая мать да распускающий кулаки отчим. Но ведьмы рядом не было, а Младший закинул руку Старшего на плечо и медленно повёл его в сторону деревни, даже не замечая, как из теней за ними наблюдал огромный безглазый волк.

* * *

– Ты тоже хочешь отвести меня домой?

Голос её срывался и дрожал, и дрожала она сама, остывая от долгого отчаянного бега. Она была ровно такой, как ведьма и представляла – вернее, как подсказала ей магия. Русая, лохматая, заплаканная и запуганная.