Когда-нибудь потом

Я вздохнула.

«Взрослое решение» — подумала я, представляя, что Айви будет мной гордиться.

— Один очень злой эльф, уже иду! — сказала я, находя линию и крутя кольцо на пальце. — Ta na shay!

Но потом я стала задыхаться, когда лей-линия с заднего двора потянулась и дернула меня.

— Нет! — крикнула я, но последнее, что я увидела перед тем, как линия забрала меня — совершенно удивленные выражения лиц Белль и Дженкса, когда я исчезла из моей кухни.

Глава 16

Дикая магия эльфов текла через мой ум, пробуя электричество вина и музыку моих пальцев. Обычный радушный гул был визжащим шумом, и мой желудок дернулся, когда волна головокружения ударила меня, как доказательство несбалансированности линии. Я была в долбанных лей-линиях!

«Подать мне Трента!» — простонала я, обещая богини, что Трент не поверит ни во что.

«Он нуждается в тебе больше, чем ты в нем», — прозвенел во мне чужой и дикий голос, и я вылетела из линии.

Размахивая руками, я шлепнулась на белый кафельный пол. Он мерцал под холодным электрическим светом, и я поморщилась от горького запаха серы, смешанного с кислой вонью жженого янтаря. Я встала с пола, поворачиваясь к группе электронного оборудования и лабораторных стендов, проходящих со всех трех сторон, создавая в комнате полуостров, за моей спиной шел приглушенный плач младенцев. Стеклянная стена тянулась от середины стены к потолку, показывая что-то вроде больницы, полной двигающихся детских кроваток с молодыми женщинами в униформе, ухаживающими за ними. Там не было двери. Женщины выглядели нормально, и я подумала, что они либо знали, где находились, либо они были одолженными фамилиарами.

— Трент? — прошептала я, радуясь, что Ку’Сокс не почувствовал, что я пришла. Он должен быть где-то здесь. Глупые кольца. Я ненавидела дикую магию. Не то, чтобы у нее не было никаких правил. Просто я не понимала их.

Мое сердце колотилось, когда знакомый звук ручки, упавшей на пол, и скрип поворачивающегося стула присоединились к гулу машин, и показался Трент, выходя из-за полуострова машин. Потрясенно он уставился на меня.

Он был изможден, в лабораторном халате поверх его дорогих брюк и льняной полосатой рубашки, как будто это была униформа. Его обычный галстук отсутствовал. Глаза были красными и уставшими и тупо смотрели на меня. Его волосы были спутанными, а его поза, когда он сидел в том кресле, создавалось впечатление, что его внутренности осели. Он выглядел так, как если бы прошел уже год, а не четыре часа.

— Что ты здесь делаешь? — выдохнул он, музыка совершенно исчезла из его голоса. — Ты с ума сошла?

«Он нуждается в тебе больше, чем ты в нем», — отозвалось эхо в моей памяти.

— Может быть. — Я подняла руку с кольцом на мизинце. — Я пытаюсь забрать твою задницу обратно в реальность. Я думала, что мы пришли к какому-то пониманию. — Понимание. Это походило на соглашение, от которого были определенные ожидания. Понимание было более расплывчатым, более опасным. Что я здесь делаю, доверяю Тренту с пониманием?

Его лицо немного успокоилось, и Трент нахмурился.

— Я не уйду. — Он встал, так быстро, что его стул покатился назад. Сворачивая лабораторный халат, он сгреб его и поднял ручку, доказывая, что он может быть бизнесменом, плейбоем и лабораторной крысой одинаково хорошо. — Ты должна уйти, — сказал он, записывая что-то в лабораторном журнале. — Уходи. Сейчас же. До того, как Ку’Сокс найдет тебя.

Уходить? Сейчас? Я не собака, но, видя, что у меня не было легкого пути уйти отсюда кроме как, Дженкс призовет меня обратно, я скрестила руки и уставилась на него. Ку’Сокс не знает, что я здесь, если только он войдет в дверь, или я потяну линию. Мои глаза прошлись по собранным машинам, все они гудели и щелкали. Очевидно, он с Ку’Соксом пришли к какому-то взаимопониманию. Черт побери, я думала, что у нас был план. Должно быть анализ затрат окончательно склонил чашу весов и не в мою сторону.

— Что это? — спросила я, и Трент посмотрел вверх, все еще стоя почти спиной ко мне, склонившись над книгой, жесткий и холодный.

— Что это?

Я показала на оборудование.

— Машины, что спасли мне жизнь? — Это был так близко, насколько я могла подойти к прямому обвинению, что он помогает Ку’Соксу, его уши покраснели.

— Нет, это лучше, приблизительно третье поколение оборудования, — сказал он, все еще делая заметки. — Когда я получаю цепочки ДНК, я включаю в них мягко-действующий вирус, который нацелен на митохондрии. Я не совсем доволен нитями ДНК, которые я сейчас использую. У меня не было шансов, чтобы очистить их перед распространением. — Его ручка остановилась. Он медленно выпрямился и посмотрел вниз в лабораторный журнал. — Нити совершенны на семьдесят семь процентов, это может вызвать проблемы у некоторых субъектов, но Ку’Сокс — мясник, если двадцать три процента детей умрет, то он будет счастлив с семьюдесятью семью оставшимися.

Я побледнела, поворачиваясь, чтобы посмотреть на пустые кроватки, стоящие в ряд, где дети ели, спали, плакали. Там должна была быть, по крайней мере, дюжина детей.

— Это бесчеловечно.

Трент смотрел на детскую, потерянное выражение было на его лице.

— Он был бы счастлив и с двадцатью процентами.

Мои губы скривились.

— Ты помогаешь ему, — обвинила я, и глаза Трента сузились. — Ты же говорил мне, что никогда не дашь ему то, чего он хочет!

Он посмотрел мне в глаза.

— Это то, что ты думаешь, я делаю?

— Эй, если лабораторный халат подходит.

Издав низкий звук недовольства, Трент сгорбился над журналом. Думая, что это может быть грубо, я подошла к окну детской. Моей руке стало холодно, когда я коснулась стекла. Было очевидно, что женщины не могли видеть нас, но они делали свои дела с глухой скрытностью, это сказало мне, что они знали, что они живы, до тех пор, пока нужны Ку’Соксу.

— Он взял их медсестр тоже? — спросила я, обвиняя. Я не могла спасти всех.

— В некоторых случаях.

Его слова застревали в горле, и скрытое в этом густое отвращение заставило меня заглянуть внутрь. Все женщины были рыжеволосые.

— О, — сказала я, чувствуя себя неловко. — Есть другой способ выбраться отсюда?

— Я сказал, что не уйду.

Гнев, прозвучавший в его голосе, заставил меня развернуться.

— Останешься здесь? — спросила я, кладя руку на бедро. — Я думала, что у нас хороший план. Спасибо, не важно. Где Бис? Ты его видел?

Подцепив стул ногой, Трент умело подкатил его к себе и сел.

— Он в порядке, — сказал он, так тихо, что я почти не расслышала его. — Старшие горгульи очень увлеченно разговаривали с ним, когда Ку’Сокс не видел.

— Может быть, они учат его резонансам своих линий, — сказала я, интересно, может же быть что-то хорошее в этом, в конце концов.

Наклонив голову, Трент продолжил писать. Ставя галочку, я подошла, чтобы посмотреть, что он делает, и он поднял голову.