Когда обрывается лента
Шрифт:
Хенекей не спускал глаз с дверей, опасаясь каждую минуту появления Джека Смита и его друга. У него уже заболели пальцы, все это время сжимавшие ручку пистолета.
– Что же вам рассказала Сью?
– Что она шантажировала вас… Возможно, это неправда, откуда мне знать. Но она утверждала, что знает достаточно, чтобы надолго упрятать вас в тюрьму. И что за свои знания она получала от вас деньги. Приехав сюда в тот вечер, она сказала, что ожидает вас. Вы должны были привезти ей пять тысяч долларов за ее молчание. И поскольку она побаивалась вас, то попросила меня наблюдать за ее домом.
– Вы сошли с ума! – прохрипел Харди. Глаза его сверкнули злобой. – Я даже близко не подходил к этому свинарнику!
Хенекей пожал плечами.
– Значит, мне все это приснилось, а Сью обманула меня…
– Теперь слушайте меня хорошенько, Хенекей, – Харди встал. – Я предупреждаю вас. Если вы скажете полиции хоть слово, то будете иметь дело со мной. Я вам это говорю вполне серьезно. Я был дома, когда эту шлюху прикончили, у меня есть алиби. Держите пасть закрытой, иначе вам может не поздоровиться.
– Я понял вас, мистер Харди. Но Сью доверила мне конверт, который она выкрала у вас из сейфа. Он лежит у меня в банке. Даже если полиция и не сможет доказать ваше участие в убийстве, там лежит достаточно материалов, чтобы упрятать вас за решетку.
– Конверт у вас? – Харди оторопел. Некоторое время он стоял неподвижно, потом снова сел.
– Он лежит в моем банке, мистер Харди, с указанием передать его немедленно полиции, если со мной что-то случится.
– А куда делись те пять тысяч, которые я якобы передал этой шлюхе?
Хенекей пожал плечами.
– Не представляю, мистер Харди. Возможно, полицейские забрали эти деньги. Вы же знаете, как это бывает.
– Сказать вам, что я думаю? После того как я уехал, вы вошли в домик, убили ее и украли эти деньги. Эта теория подойдет Терреллу?
– Пожалуй, – улыбнулся Хенекей. – У меня могут быть неприятности, но я полагаю, у вас будет их гораздо больше. Я на это пойду. Ну, так как же?
Харди задумался, почесал лоб и пожал плечами.
– О'кей… Вы подлец… Сколько?
Хенекей сунул пистолет в задний карман брюк и дал отдых своим пальцам.
– Признаюсь, я тоже попал в неприятное положение, мистер Харди. И хочу уехать отсюда навсегда.
– Сколько? – прошипел Харди.
– Пять тысяч. Вы получите конверт, и я исчезну навсегда.
Харди достал сигарету.
– О'кей, – наконец сказал он. – Достаньте конверт, и я завтра утром привезу вам деньги.
– Только приезжайте один, – подчеркнул Хенекей. – Мы встретимся здесь, в конторе. До этого мне надо кое-что сделать, мой банк проинструктирован…
– Вы уже говорили это… Я знаю, когда мне нужно платить, а когда не нужно. Вы получите эти деньги, но потом отправляйтесь отсюда, и побыстрее. Если попадетесь на глаза Джеку Смиту, я вам ничего не гарантирую.
Хенекей вынул из кармана пистолет и положил на стол.
– Только, к вашему сведению, мистер Харди, – в отношении Джека я тоже ничего не могу гарантировать.
Харди пристально посмотрел на него и встал.
– Итак, увидимся завтра в одиннадцать. И не воображайте, что вам удастся еще что-либо у меня вытянуть. Пять грандов – и
ничего больше.– Мне нужны только подъемные, – ответил Хенекей, облегченно вздыхая. – Во второй раз мы уже не встретимся.
Харди вышел из конторы, подошел к освещенной стоянке, сел в свою машину и уехал.
Из репродукторов на деревьях звучала музыка. Гирлянды разноцветных лампочек на ветках деревьев создавали иллюзию веселья.
Хенекей смотрел вслед Харди, тяжело дыша и держа руку на пистолете.
Харди свернул на поляну, где его ожидали Джек и Мо.
– Вымогательство, – равнодушно проговорил он и раскурил в темноте остатки своей сигареты. – Он знает обо мне достаточно, чтобы лет на десять упрятать меня в тюрьму. Теперь настала его очередь. Правда, парень утверждает, что доказательство хранится в сейфе банка с указанием передать его в полицию, если с ним что-то случится. Но это только блеф. Вы должны вдвоем отправиться к нему и забрать эти материалы. Это очень важно… Я плачу тысячу долларов.
Мо довольно усмехнулся и потер руки.
– Целую вечность никого как следует не обрабатывал! Это доставит мне огромное удовольствие, мистер Харди.
Харди посмотрел на Джека, растянувшегося на траве.
– Мы это провернем, – ответил тот. – А что с ним делать потом, когда мы получим от него доказательства?
– Его нужно убрать с дороги.
– Мо давно уже хочет иметь другую машину… А откуда мне взять такие деньги? Если бы вы дали нам две тысячи, мы бы чистенько провернули все это дело.
– Ну, хорошо, я дам вам две тысячи, – не колеблясь ответил Харди, – но имейте в виду, у него есть оружие.
Мо поднялся, протянул худую черную руку и помог Джеку подняться.
– Давайте подождем, пока лавочка закроется, – предложил Харди. – И нужно найти место, где он ночует. Там вы и подождете его. Я буду находиться здесь. И не забывайте, что он вооружен. – Его сообщники отправились было в путь, – но Харди вернул их: – Он забрал у Парнелл пять тысяч, и я хочу вернуть эти деньги.
В начале второго ночи большая часть домиков уже погрузилась во тьму. Хенекей выключил световую рекламу, запер свою контору и вышел. Вечер был теплый. Идя домой, он осторожно озирался кругом, хотя и был уверен, что нагнал на Харди страху. Несколько человек еще сидели перед своими домиками, докуривая последние сигареты. Хенекей знал их, и это придало ему смелости. Он не спеша шел по дорожке, останавливаясь то тут, то там, чтобы перекинуться с отдыхающими парой слов. Затем подошел к своему домику.
Ночь была душной, и он был слишком возбужден, чтобы сразу уснуть. Хенекей сел в кресло и закурил сигарету. Итак, скоро он станет обладателем десяти тысяч долларов: пять тысяч он взял у Парнелл, и еще пять тысяч ему привезет Харди. С такими деньгами можно укрыться в Нью-Йорке. Пришло время сматываться из Майами…
Следующие полчаса Хенекей пытался представить себе, чем будет заниматься в Нью-Йорке, но он не умел строить планы и решил пока это отложить.
Он взглянул на часы: 2.20. Уже все домики погрузились в темноту… Пора ложиться спать. Харди уже, наверно, давно в Майами, так что опасаться нечего…