Когда они пришли

Первым вышел из автобуса Егор, небрежно держа автомат на плече. Я сам его попросил за ними съездить и привезти сюда, ведь предстоял еще и расчет.

– Все живы? – первое, что я задал, даже не поздоровавшись.

– Все в порядке, - успокоил он меня, - все живы и здоровы. Там, правда, без проблем не обошлось, кто-то обратился, но все сейчас уже тихо… Все равно ведь почти все вывезли.

Я покивал головой и залез внутрь. Все так же тесно, жарко и весело. Меня чуть не смело организованное «Привет», когда я показался внутри.

– Артем, ты как? – после того, как со всеми поздоровался и примерно ответил на самый интересующий всех вопрос, заключенный всего в двух словах: «когда отправимся?».

– Все хорошо, вот только радио все равно молчит, - махнул он рукой, не снимая ног с руля.

– А ты включал? – невинно спросил я, присаживаясь рядом.

– Да какая разница…

– А все равно включи…

– Ну, если ты так хочешь, - он чуть потянулся и включил магнитолу.

Несколько секунд шли одни помехи, а потом включились регулярные передачи военных. Почти без всяких изменений от одной к другой. Только иногда добавлялось, что колонны бронетехники застряли в пригородах, надо лишь их дождаться.

Так и хотелось рассмеяться, глядя на его удивленное лицо.

– Не обольщайся, это ненадолго. Пока получается транслировать военные передачи, но аварийные генераторы без подпитки протянут еще максимум двое суток, а потом… Пусть военные усиливают передатчик…

– А больше ничего…

Я обернулся назад. Девчонки тихо щебетали что-то между собой или со скучающим видом смотрели в окно.

– Ничего, - сказал шепотом ему, чтобы не трезвонить всем.

– Миш, - заглянул внутрь Егор, - пошли за консервами…

– Артем, пойдешь с нами? – хлопнул я его по плечу.

– Без меня никак не справитесь? – поинтересовался он, доставая пистолет и вновь начиная щелкать обоймой, вытаскивая и вставляя ее обратно.

– Как хочешь… десять банок на брата не вес…

– Если из-за этих гре… банок с моими предками хоть что-то случится… Я ведь тебя никогда не прощу.

– Артем, не в банках дело…

– А в чем?

– В том, что нам теперь есть, куда вернутся! Вот в чем! Что дальше будем делать, когда соберем родных? Помирать? Или вернуться куда-то в безопасность?

– Миш, хватит оправдываться…

– А тебе хватит думать только о сегодняшнем! Нам ведь не только спастись, нам еще выжить надо! И я собираюсь это сделать! И перестань на меня выливать все свои претензии при каждой возможности!

Он не ответил, только отвернулся и продолжал смотреть в лобовое стекло.

Неужели не только один он так думает? Кто еще… Кто еще хочет вот так же закидать меня камнями.

Еще раздумывая об этом, я вышел и что-то ответил на Егоров вопрос.

Невнятно и непонятно, даже для себя самого. Потом вспомнил о том, что на мне одето и в чем вываляно, я хлопнул себя по голове и умчался назад переодеваться. Вышел минут через двадцать уже в новой форме, еще немного пахнущей пылью и нафталином. Гораздо приятнее, чем в прежней, залитой гнилой кровью. Прежнюю даже стирать не стоило, только выкинуть.

Сержанта мы нашли все там же, в комнате с радистом.

– Здравия желаем, - обратился я, - мы больше не можем задерживаться.

– А, Михаил! Радуйся! – развернулся он ко мне со счастливым лицом и сунул в руку наушники, - Только сейчас поймали!

– Откуда? – спросил я, уже надевая их на голову.

Никогда не думал, что так буду радоваться простому радо каналу, идущему вперемешку с помехами.

На радио поймали одну странную, но очень интересную передачу. По московскому каналу, несмотря на очень плохой прием. Раньше там обычно музыку на заказ ставили, а сейчас они работали в "нештатном режиме" и принимали звонки... Люди звонили и рассказывали, что у них под окнами происходит. Говорили, что там одни люди других едят, что очень много военных... Кто-то дозвонился и чуть ли не в истерике кричал, что на

Манежной военные стреляют с БТРов по людям, а те, вместо того, чтобы разбегаться, идут вперед не пригибаясь... Многих интересовало, почему правительство никак не комментирует ситуацию... И вправду, почему?

Позвонил один парень и сказал, что Кремль и правительственный квартал наглухо отцеплен, а в остальных даже милицейские заставы редкость...

Туда даже какой-то мужик из Тулы дозвонился. И торопясь, начал рассказывать, что это и не люди вовсе, что он одному в брюхо дуплетом зарядил, а тот только покачнулся, что их только в лоб можно убить, что военные разбегаются, а вот они с мужиками набрали стволов в охотничьем магазине, собрались с ментами и перестреляли всех уродов в трех кварталах. И что к чертовой бабушке этих чиновников, надо брать быка за рога и самим за свою шкуру постоять...

– Вот это мужик, - сказал Егор после этих слов, все слышавший по внешнему динамику - такой даже в этом вряд ли утонет... А чего это военные разбегаются?

– Потому что призывники, - сказал я, подперев подбородок, - похоже, такая петрушка по всей России, а может, уже и по всему миру. И вот парень из какой-нибудь

Калачаевки в той же Москве служит, да про такое дело услышит... А у него и автомат, и патроны... На кой ляд он будет москвичей защищать, когда у него дома и отец, и мать, да и вся семья... Ноги в руки и пошел... Ищите, коли время будет... Вот кадровики... У них семьи под боком... Только мало их будет, чтобы города под контролем удержать... Да они и сами до этого быстро докумекают.

Засядут у себя в частях на запасах военных задом и в ус дуть не будут.

Хорошо, что если гражданских принимать будут.

– И ты думаешь, у нас такое же начнется?

– Если уже не началось...

– Значит, ты думаешь, что они могут и не войти в город? – ужаснулся сержант.

– Надеюсь, что хотя бы войдут. Вряд ли сейчас даже политиканы все это понимают, а военные тем более. Они ведь только на окраинах стоят, толком всего этого ужаса не видят.

Вот пускай окунуться во все это с головой, тогда наверняка разбегаться начнут… А дальше… Либо военные на все это плюнут, и последняя серьезная боевая сила в стране развалится. Второй вариант – армию начнут паять кровью. Пойдут расстрелы дезертиров, штрафные роты и прочие прелести. И тогда рядовые солдаты начнут стрелять в офицеров. Армия развалится изнутри… В любом случае – самим придется отвечать за все… И спасаться самим…

– Дерьмо! – не сдержался сержант, - одно сплошное дерьмо!

– А что остается? – спросил я спокойно, опускаясь на стул.

– Мне надо промочить горло, - неожиданно сказал Калачаев, вставая со своего места.

– Может не стоит напиваться в такое время? – поинтересовался я, передавая наушники Артему.

– Кстати, хорошая идея, - крикнул сержант откуда-то из коридора, продолжения фразы уже было невозможно расслышать.

Пришлось и мне подняться со своего места и пойти за ним. Он еще что-то бубнил, держась спиной ко мне в нескольких шагах впереди. Свернул в туалетную комнату, оставив дверь раскрытой. Я тоже зашел внутрь. Сержант как раз заканчивал наливать в стакан воды из-под крана.

– … И все же я тебе говорю, что нам все равно конец, в чем же тогда смысл? – закончил он какую-то пространственную фразу, поворачиваясь ко мне лицом, явно считая, что я всю ее слышал, - Так ведь?

– Пьешь воду из-под крана? – поинтересовался я, откинув в сторону всякую субординацию.

– А что такого? – он взмахнул стаканом как указкой, из-за чего половина его содержимого осталась на стене.

– Знаешь, мне предки столько раз пудрили голову насчет этого вопроса, что для меня это теперь даже несколько ненормально, - пожал я плечами, -