Когда осенние печали. Часть 2

– Господи… - чувствуя вместе с гордостью за своих предков невероятное облегчение, Анюта не сдержалась – слёзы катились и катились из глаз… Она плакала, обнимая сына, и никто из присутствующих даже не догадывался, какая гора свалилась сейчас с её хрупких плеч. – Господи… Дима… Так вот – в кого…

– Теперь понятно, в кого он у вас такой аристократ! – Людмила под общий шум и поздравления подняла свой бокал. – Вот это подарок так подарок вам, Анюта!

– А аристократ он у нас по другой линии! – бабушка с гордостью посмотрела на внука, потом на дочь. – Да, Анечка!.. Пришло время и в этом признаться… Раньше я боялась… А теперь – можно…

– Интересно, интересно… - Александр удивлённо переводил взгляд с тёщи на жену и обратно. – Это какого моя Анютка роду-племени?!

– Княжеского, Саша… Самого что ни на есть – княжеского…

Глава 30.

Александра приехала к матери, не скрывая ужасного настроения. Причина тому была очень веская: Рома, её последняя и, как оказалось, очень большая любовь, не появлялся у неё уже целую неделю. Вначале Аля переживала, и даже обзвонила все больницы, предполагая, что с парнем могло что-то случиться. Поехать в институт, где он учился, она постеснялась, и решила сначала исключить все трагические варианты. Не найдя его даже в городском морге, она, наконец, догадалась позвонить в общежитие, где он проживал раньше, и спросить у вахтёра, не видел ли он Романа Павленко – вдруг, молодой человек приходил навестить кого-то из старых друзей. На что вахтёр откровенно поведал, что Ромка Павленко сейчас, именно в эту самую минуту, находится в своей комнате, в компании своих друзей и подруг. На просьбу позвать к телефону «пропажу» вахтёр ответил отказом, что навело Александру на определённые подозрения. Одевшись, она уже через пятнадцать минут выходила из такси у центрального входа в институтскую общагу, а ещё через пять минут стучалась в знакомую дверь.

…Визит уже совсем не молоденькой, полноватой дамочки, в дорогой норковой шубе, с бриллиантами в ушах и на пальцах надолго остался в памяти весёлой студенческой компании, а заодно и на Ромкином лице – в виде следа от Алиных наманикюренных ноготков… Не поздоровилось и девице, наглым образом рассевшейся на коленях коварного возлюбленного и целующейся с ним взасос – клок её обесцвеченных волос так и остался в руке Александры…

Но самое ужасное было уже потом, после того, как, перевернув накрытый по случаю неизвестного ей праздника стол, полная справедливого гнева Аля влепила Роману очередную звонкую пощёчину…

«Пошла отсюда!.. – тот неожиданно перехватил её руку и изо всех сил оттолкнул от себя. – Чего тебе надо?!»

«Ах, ты, тварь! – Александра возмущённо округлила глаза. – Я же тебя столько времени кормила!.. Ты же у меня жил на всём готовом!..»

«Я тебе всё отработал!.. – вырвавшись «на волю», Рома изрядно напился, и теперь, перед лицом товарищей, пытался качать свои права. – Или – нет?.. Так давай, раздевайся… Пацаны за меня долг отдадут… - он обвёл недвусмысленным взглядом всю шумную компанию. – Чё, пацаны… отдадите за меня долг изголодавшейся тётеньке?..»

…Аля плакала всю обратную дорогу. Было больно и обидно… обиднее и больнее, чем тогда, много лет назад, когда её предал Виталий…

Вещей Романа в её квартире почти не было – он жил у неё несколько месяцев, но окончательно почему-то не переезжал, хотя она и настаивала. Он обходился минимумом гардероба, время от времени возвращаясь в свою комнату в общаге, которую так и не сдал, для того, чтобы взять что-то из одежды или учебников. От её подарков он не отказывался, но с собой их не забрал – теперь они казались Але бельмом на глазу… Роман как будто нарочно не желал прочно обосновываться у неё, каждый раз ссылаясь то на Мишу, которого он «стесняется», то на нежелание «быть зависимым» от женщины…

Ей нужно было догадаться уже давно, что Рома вовсе не собирается связывать с ней свою судьбу… Но любовь к молодому смазливому пареньку так одурманила голову, что Аля напрочь забыла все предрассудки и предосторожности…

Как оказалось – зря… Ромка больше не приезжал, и, если в первые дни Александра пылала гневом и была готова отомстить неверному, то уже к концу недели изрядно поостыла… Она ловила себя на мысли, что, если бы этот гадкий мальчишка пришёл и попросил у неё прощения, то она бы его простила… Помучила бы немного, но… простила…

Но гадкий мальчишка так и не пришёл.

Отчаявшись, она позвонила брату и попросила организовать слежку – ей так и чудилось, как та самая обесцвеченная девица охмуряет Ромку то в ночном клубе, то на общаговской скрипучей кровати… Но на все её просьбы Олег ответил отказом.

Обида кипела, но уже не на изменника… В один из вечеров, вконец измучившись ревностью, Александра не выдержала и, купив в магазине бутылку лёгкого сухого вина, устроила себе «праздничный» ужин на одну персону… В этот день обошлось двумя бокалами, но уже на следующий вечер картина повторилась – допив вчерашнее вино, Аля взялась за более крепкий напиток… Долгое воздержание вылилось в бутылку водки и горькие «девичьи» слёзы…

…Обида была на всех – на брата, на мать, на Мясникова, на Рому… но больше всех – на эту стерву, Аньку Свиридову, которой совершенно непонятным образом удалось прибрать к рукам не только Виталия… но и этого самого Сашу Морозова – случайно подвернувшегося курсантика, благодаря которому на свет появился Мишка…

Такое могло быть только в индийском кино, а вот – надо же… произошло в реальной жизни, да не с кем-то посторонним, а именно с ней – с Александрой! Как так получилось, что она – генеральская дочь, у которой впереди могло быть только светлое и счастливое будущее, всю жизнь только и делала, что маялась – без любви, без маленьких женских радостей, без серьёзных признаний… ведь ни меха, ни бриллианты так и не смогли заменить одного единственного слова «люблю»… Разве ей говорил кто-нибудь – «люблю»?..

…Аля перебирала всю свою жизнь, но так и не вспомнила ни одного искреннего признания в свой адрес. Случайные романы – не в счёт…

…А Аньке, наверное, говорили… И Виталий говорил, и Саша говорил – иначе и быть не могло… Да и любовник, скорее всего, не остался в стороне…

В результате – Аля теперь одна… ни мужа, ни любовника…А вот у Аньки – и тот, и другой есть, Олег проговорился… У него и фотографии были, да он отдал их Мясникову, хотя – зачем сейчас Виталику Анькины фотографии с любовником?.. Олег просто распсиховался… Лучше бы он отдал их ей, Александре…

…Сейчас бы у неё был такой классный козырь… Она бы устроила сладкую жизнь бывшей сопернице! Ведь из-за неё всё так вышло – нелепо, глупо, бессмысленно. Не уведи она тогда Виталика, не наделала бы Алька ошибок… Не было бы того вечера в ресторане, а их с Виталиком брак совершился бы при совсем других обстоятельствах… Вон какая цепочка выстроилась, а всему виной – она, Анька Свиридова…

Но ничего, пусть не радуется… Она, Александра, откроет глаза её мужу… заодно и посмотрит в них – спустя столько лет… Нет, она ничего ему не скажет про Мишку… во всяком случае – пока не скажет… но вот эта гадина получит сполна…

…Одевалась Аля с нетрезвым энтузиазмом. Её состояние сейчас можно было бы охарактеризовать тремя словами: море по колено. Адрес Морозовых она запомнила ещё тогда, когда Олег в присутствии Виталия объявил Мишке о его родном отце, отдал фотографию и дважды повторил улицу, дом и номер квартиры.

Выйдя из такси возле указанного дома в одном из старых микрорайонов, она решительно двинулась к двери нужного подъезда. Острые каблучки модных сапог увязали в свежем рыхлом снегу, и Аля дважды едва не упала, но кое-как сумела удержать равновесие. В распахнутой шубке, с распущенными по плечам волнистыми волосами, со стильным, сделанным ещё с утра макияжем, она выглядела довольно воинственно…