Когда падают листья...

— А кто тебе из них приглянулся? Чернявый?

Веля нахмурилась, отчего-то смутилась и чуть сильнее надавила на сырник, совсем его смяв.

— Тут — другое…

— Ну, другое — значит, другое, — тут же сдалась женщина и, прислушавшись и плюхнув остатки творожного теста на сковороду, заявила: — кончили мыться дружки твои, давай на стол накрывать.

Она вымыла руки и на немой вопрос девушки ответила:

— Тарелки в буфете найдешь, а я пока в погреб сбегаю, у меня там медовуха оставалась…

Посуда была красивой: керамической с замысловатым растительным рисунком. Веля даже залюбовалась.

— Ну вот, — глиняная бутылка была аккуратно поставлена рядом с миской, — теперь и мужчинам будет, чем поужинать.

Сырники действительно получились на славу: поджаристые, масленые, да еще хозяйка на мед расщедрилась. Выглядели они в миске так аппетитно, что даже у девушки засосало под ложечкой.

— Ой! — она вдруг всплеснула руками, — у меня же сыр остался!

Она подлетела к своей торбе и извлекла из нее тряпочку с завернутыми продуктами. Но обе, поглядев на ту серо-желтую лепешку, в которую на жаре превратился сыр, решили, что лучше уж тот пойдет кошкам. Велимира, страшно смутившись, предложила сама вынести его на крыльцо.

Солнце уже успело сесть за горизонт, и на небе постепенно загорались маленькие светлячки-звезды. Девушка аккуратно положила лепешку под крыльцо и, обхватив себя руками, посмотрела в темное небо. Вот бы сосчитать все эти горящие шарики! А потом…

Что "потом" — она додумать так и не успела. В голове раздался перезвон колокольчиков и чей-то тихий, но ласковый шепот:

"Ты нашла его, девочка. Теперь не сверни с дорожки".

Веля испуганно оглянулась, но рядом никого не было.

Осень?.. Но сейчас еще не ее время…

Веля поежилась оттого, что холодок пробежал по спине, и поспешила вернуться в дом.

Через некоторое время в помещение ввалились и мужчины, снова спорящие о чем-то своем.

— Нет, я тебе говорю!

— Да давай махнем обратно, я тебе покажу! — распалялся Ждан, а потом, заметив девушку, махнул ей рукой, в которой было зажато что-то желтое и подозрительно знакомое: — Вель, а что это наш сыр под крыльцом валяется?

Велимира чуть слышно застонала и плюхнулась на скамью, закрыв пышущее лицо руками. Вдова весело рассмеялась и, попросив парня снова выкинуть "лепешку", усадила всех за стол.

Медовуха пошла на славу, даже девушка под увещевания попутчиков рискнула притронуться, но горло тут же сдавило судорогой, и она закашлялась на потеху Ждана и Дарена. Хозяйка укоризненно на них посмотрела и принесла Веле воды.

— Спасибо, — краснея, поблагодарила она, — я, наверное, спать пойду.

— Давай я тебе покажу комнатку.

А уж как хорошо спалось в мягкой постели и на душистой подушке — не передать!

Ждан с Дареном тоже еще немного побалагурили, а потом, поблагодарив вдову, тоже пошли на боковую, стараясь не думать о том, что готовит для них завтрашний день.

А день готовил новые пакости — это было понятно всем.

Даже Бронию, который жалобно заржал и застриг ушами на чужом дворе.

* * *

Утро принесло с собой хмурый рассвет. Солнце не взобралось по накатанной тысячелетиями дорожке на небеса, а лениво вползло туда, будто в нездоровье, и закрылось периной взбитых облаков.

Девушка, зевая, прошла к колодцу, чтобы умыться, но тот уже был занят. Оголившись по пояс, Дарен сосредоточенно лил на себя ледяную воду тонкой струей.

— Доброе утро! — он первый заметил Велю, и ей уже не было смысла скрываться за яблоней.

Девушка со вздохом вышла из-за своего сомнительного укрытия.

— Доброе. Простудишься.

Но тот лишь усмехнулся в ответ и снова стал опускать кадку в колодец, чтобы зачерпнуть новую порцию воды. Цепочка, звякнув, размоталась на нужную войнику длину, потом послышался плеск, и кадка, влекомая плавными движениями Дара, поползла наверх.

— Держи.

— Спасибо, — поблагодарила девушка и, зачерпнув руками воду, умыла лицо. — Мы поедем после завтрака?

Дарен нахмурился. Все его хорошее настроение стало быстро сдуваться. Вчера вечером он еще раз подумал и пришел к неутешительным выводам.

— Я не хотел бы, чтобы вы ехали со мной.

— Но… — Веля беспомощно всплеснула руками, — но ты же сам вчера сказал…

— Это опасно, — проговорил войник (девушка все не понимала, как ему не холодно после такого "душа", у нее самой при взгляде на Дарена мурашки по коже бежали) и с нажимом продолжил: — и ты — тоже это знаешь.

"Всегда знала", — мысленно вздохнула та, а вслух произнесла:

— И что? Думаешь, здесь не опаснее?

— Не говори глупостей, — войник сердито фыркнул, — не кирпич же, в самом деле, тебе здесь на голову упадет?

— Откуда тебе знать?

— Не говори глупостей, — повторил Дарен, но потом, посмотрев на небо, все же добавил: — поедете со мной только при одном условии: вы не будете высовываться и будете молчать, когда я скажу.

Можно было, конечно, оставить их здесь и смотаться самому втихую, но… ведь все равно увяжутся, раз уж сразу в покое не оставили.

— Ладно! — с готовностью отозвалась девушка.

Дар усмехнулся и, повысив голос, сказал:

— И ты, сыщик, тоже из-за яблони вылезай, прирастешь. Я жду твоего согласия.

— Еще чего, — буркнул Ждан на "условие" Дара, но из-за дерева показался.

— Твое дело, — нарочито небрежно войник пожал плечами, — в таком случае, Велимира поедет со мной одна.

— Еще чего! — возмутился парень громче.

— Тогда обещай, — ухмыльнулся войник.

Ждан помялся: он, в отличие от недальновидной и наивной девушки, прекрасно осознавал возможные последствия такого вот обещания. Но, с другой стороны, перспектива остаться одному его тоже не радовала. Да и девчонку бросать не хочется: больно маленькая для путешествий. А этот разве станет о ней заботиться? Ха!

— Хорошо, — проворчал, наконец, он, — только ты тоже в ответ пообещай, что не будешь пользоваться этим себе в угоду.

Дар рассмеялся:

— А как же иначе? Только себе в угоду! Исключительно.

— Ты знаешь, кто ты?! — возмутился Ждан.

— Отлично себе представляю.

И парню пришлось проглотить оскорбление, потому как после этой реплики вредного войника, высказанное, оно смотрелось бы на редкость глупо.

Конечно, Дарен не обольщался насчет обещаний: обоих хватит самое большее дня на два, ну, может, на три. Но хотя бы некоторое время почувствовать свою значимость… нет, от этого он отказаться просто не мог.