Когда по-прежнему сбываются мечты

Взял свою девочку за подбородок и почти успокоился, волк внутри урчал в ожидании прикосновения к ее мягким губам, но потом уловил запах серого волка, и я, почувствовав, как от злости сами собой трансформируются когти, поспешил скрыться подальше от Яны. «Каждый гребаный день рядом с ней словно чертовая проверка на выдержку!»

Когда вышел из душа, услышал шорох в нашей спальне, принюхался, и улыбка расцвела на лице сама собой. Приоткрыл дверь и увидел счастливого Марка, протягивающего ко мне ручки. Бережно подхватил сына и, вдохнув до боли родной запах, успокоился. Волк внутри довольно пофыркивал, подтверждая очевидные факты: «Хороший щенок! Мой щенок!»

– С днем рождения, сынок, пойдем я тебе отдам подарок?

Марк в ответ лишь отрицательно качнул головой и прижался ко мне плотнее, обняв маленькими ладошками за шею.

– Ну хорошо, тогда рассказывай, как ваши дела? Приглядывал за нашими девчонками? Я ведь тебя за старшего оставлял.

Сын усиленно затараторил непонятные слова на известном лишь ему одному языке. Только дочка понимала его речь, говоря с ним теми же словами.

Слушал внимательно, каждое слово и кивал, еле сдерживая улыбку. Ситуация требовала серьезного вида. Марк был вдумчивым ребенком, не особо любил активные игры, не любил посторонних. и только Ариша могла спровоцировать его на пакость. Дочь росла еще тем чертенком в юбке.

– Пойдем сестренку твою найдем? – Марк, ненадолго задумавшись, кивнул, и мы пошли вниз.

Эмоциональная дочь, стоило ей только меня заметить, в отличие от брата ринулась ко мне, громко крича: «Папи! Папи!» Подхватил ее второй рукой и на миг почувствовал единение; все, что нас окружало, ушло на второй план, только я и дети, без лишних слов, на голых инстинктах. Мы понимали друг друга и были близки. Выпустил щенков из объятий и пошел следом за ними к остальной малышне, думая о том, почему же с Яной не происходит такого единения и энергетического обмена? Ведь где-то внутри нее тоже есть зверь, я чувствую его силу, удивляясь тому, как до сих пор он не выбрался наружу. Скольких бы проблем мы избежали. Нам бы не понадобились слова, зачем? Мы и так бы все поняли друг о друге.

Незаметно солнце зашло за горизонт. Принесли огромный торт с двумя свечами, а гости замерли в ожидании.

Я помогал задуть свечу сыну и, как мальчишка,– не сдержался и загадал желание: «Поскорее бы Яна обрела вторую ипостась. Поскорее…»

Сразу после того как счастливые дети получили свои куски торта, на меня посыпалась новая волна поздравлений, и я упустил из виду жену. Весь оставшийся вечер она избегала любого общения, и я не стал ее тревожить. Постоянно смотрел на часы, пытаясь подогнать вперед время. Безумно желая как можно скорее сжать в объятиях Яну и прогнать прочь любые мысли о ее холодности и моем трещавшем по швам самоконтроле.

Только ожиданиям мои не оправдались: Яна устроила скандал. Даже в голове не укладывалось: она впервые за всю нашу совместную жизнь чему-то возмутилось. И весь идиотизм состоял в нелепости ее обвинений. Откуда в ее голове мог только взяться такой бред, будто бы я уже целый день в Москве.

Волк опять начинал рваться, и меня это уже серьезно пугало. Почти сорок лет жил, прекрасно контролируя себя, и тут Луна послала мне Яну, и на сколько меня хватило? Год? Полтора? Чертовы женщины. Врезал по дверному косяку и отправился обратно в особняк к Назимову. Слишком тяжело удержать себя в руках рядом с Яной, волк просится преподать ей урок, и этого нельзя допустить…

– Игнат? Не ожидал, – послышался скрипучий голос старика Николая, встретившего меня в парадной. – Чем обязан?

– Дядь Коль, мне бы успокоительного, – без предисловий начал я с самого порога, – того самого, которым поила меня Янина в детстве, когда я только у вас появился. Его можно как-то раздобыть?

– Задачка. – Мужчина начал щелкать пальцами, что-то раздумывая. – Ту настойку делал Веня, сам понимаешь, что после того, как мы его наказали, он рецептом с нами не поделится.

– Если только его дух, – недобро усмехнулся я.

– Вот и я том же. Из молодых толковых по этим делам никого нет, если только к Мари обращаться. – Он развернулся и направился в гостиную.

– Я не хочу, чтобы она поняла, кому это нужно.

– Понял тебя, постараюсь организовать все в лучшем виде. Ты мне только скажи, Игнат, неужели все так плохо?

 Назимов опустился в кресло и потянулся в сторону стола за вазочкой, наполненной конфетами. Выудил из нее леденец и засунул в рот, показывая всем своим видом, что готов к долгому рассказу. Только вот что мне ему сказать? В собственных слабостях непросто признаваться.

– Мой внутренний волк все чаще рвется наружу, та часть его, которая перекрывает мое сознание, как в детстве.

– Вот это мне сюрприз на старости лет, – спешно разжевав конфетку, произнес он, – неприятный сюрприз, Игнат. Мне на тебя теперь не только клан и дочь нельзя оставлять, но и внуков вместе с Яной, а это поважнее всего остального будет.

Альфа поднялся с места и, небрежно засунув руки в карманы брюк, прошелся по комнате.

– Я добуду настойку, сделаю все возможное, а ты остерегайся всего, что тебя провоцирует, – подвел он итог и собирался удалиться, когда я его окончательно добил.

– Остерегаться собственной жены, Николай Александрович?

Мой собеседник встал как вкопанный, совсем не ожидая такого поворота.

– Она его раздражает? – уточнил он.

– Ну когда она чересчур спокойна или равнодушна, ему хочется ее хорошенько укусить, – с усмешкой произнес, неизвестно почему наслаждаясь ситуацией. Может, потому, что наконец-то с кем-то этим поделился. С кем-то, кому это так же важно, как и мне.

– Ну уже хорошо, – вздохнул Николай с видимым облегчением, – а то, слыша твой замогильный голос, я было подумал, что твой зверь жаждет ее разорвать.

– Ну да! Ну да! Ищем плюсы везде, – стукнув ладонями по ручкам кресла, я поднялся и для проформы уточнил: – Я переночую здесь? В своих комнатах?

– Конечно-конечно, – махнул мне Альфа, давая понять, что разговор давно закончен, и вряд ли он слышал мои последние слова.

Проснувшись далеко не ранним утром, умылся, собрал вещи и поспешил домой, сотовый, по всей видимости, оставил там.

На кухне меня ждали резвящиеся дети в домике-палатке, наполненном шариками, ароматный завтрак и злая жена.

Яна выглядела безупречно, длинные черные волосы были заплетены в причудливую косу, лицо почти не тронуто косметикой, лишь подведены глаза, как я любил. Именно с таким макияжем разрез ее глаз выглядел еще более необычно. А домашний костюм Яны практически не оставил простора для воображения: обтягивающий топ, прилегающие шортики, закрывающие аппетитную попку лишь наполовину.

У меня давно не было секса. Очень давно. Поэтому сейчас еле сдерживал себя, чтобы не закапать слюной весь пол. Член неприятно ныл в штанах, упираясь в жесткую ткань легких брюк.