Когда под ногами хрустит империя

Когда капрала повели готовить к процедуре, Бригнол слегка подался к Кенреду и проговорил едва слышно:

– Покушение на его высочество очень разозлило его величество.

– Ну ещё бы.

– Он пока не знает, что я вам написал, иначе рассердился бы ещё и на меня… Девушка, которую принц пригласил к себе – столичная жительница, отношения к Альдахаре не имеет.

– Вы тоже думаете о герцоге?

– Я должен думать обо всех. Это, увы, пока единственная зацепка.

Кенред пожал плечами.

– Как мне объяснил полковник из Внутренней службы, вредно делать выводы прежде, чем накопится достаточно доказательств. Один альдахарец, напавший на меня – не аргумент.

– Разумеется. Но, как я понял, он сперва напал не на вас, а на вашего лейтенанта.

– Да, начавшего задавать неудобные вопросы… У нас слишком мало информации.

– Следствие только началось.

– Эта девушка… К какому выводу пришли – она была принцу подставлена? Или это давнее увлечение?

– Нет, недавнее. Именно что подставлена.

– Значит, всё очевидно. – Кенред взглянул на Бригнола мрачно. – Предположение о случайных совпадениях можно отбрасывать.

– Да. Умысел бесспорен. Думаю, его величество готов согласиться с моей – и вашей – трактовкой происходящего. Он понимает, что вы за эти события не ответственны. Каково бы ни было его отношение к вам, ему требуется настоящий виновник и настоящая версия, а не подставная, хоть и удобная.

– Но если при этом он сможет заодно расправиться со мной, думаю, он воспользуется возможностью.

Бригнол осадил собеседника холодным взглядом, но дальше взгляда дело не пошло. Помолчав, он всё-таки нехотя ответил:

– Нет, это как раз ни к чему. Ответственность за заговор будут нести только те, чья вина будет очевидно доказана. Но если – и когда – государь решит избавиться от вас, он найдёт другой подходящий способ. Из-за этого заговора вот-вот разразится скандал – и шумиха, я полагаю, не станет ждать, пока дело дораскроют – так что найти, в чём вас обвинить, будет совсем несложно. Вы, я думаю, хорошо это понимаете. Достаточно будет любого повода, а при желании его можно создать.

– Да. Понимаю.

– Я надеюсь, вы не собираетесь воспользоваться ситуацией? – Взгляд Бригнола стал колючим до болезненности.

– Разумеется.

– А что вы станете делать, если подобное решение примут за вас? Если предложат вам власть?

– Кто, например?

– Военная молодёжь из числа аристократии. Вы неимоверно популярны у собратьев-офицеров, у тех, которые помоложе.

Кенред приподнял бровь. Ему вспомнился разговор с Райвеном.

– Они, к счастью, очень хорошо знают, что такое дисциплина. Их достаточно не поощрять.

– Я боюсь, вы слишком легкомысленно смотрите на этот вопрос. Подумайте ещё. Я готов поверить в вашу лояльность правящей семье, но моя вера – только часть того, что вам поможет. Его величество… Недоверчив. Кстати, государь передумал поручать вам расследование заговора и подавление бунта, даже если выяснится, что таковой имеет место. Но он обдумывает направить вас обратно в генштаб одним из заместителей маршала Талема, и обстоятельства могут сложиться по-разному…

– Он отдаст приказ?

– Он не хочет вмешиваться своей волей. Назначение будет оформлено как предложение от командования. В ближайшие дни обстоятельства могут сильно измениться в любую сторону. И вы, конечно, понимаете, как тщательно вам нужно взвешивать каждый свой шаг.

– Очень хорошо понимаю.

– Примите решение обдуманно. У вас будет такая возможность. Оцените каждый поступок и каждое слово. Если вы желаете… Вам полагается отпуск по ранению. Вы ведь ранены?

– Так точно.

– Месяц. Больше не могу. У вас месяц, если пожелаете воспользоваться своим правом. Вас никто не упрекнёт, и я – меньше всех.

– Благодарю.

– Я прошу вас об одном – если решите лечиться где-то ещё, не в этом госпитале, будьте, пожалуйста, предельно осторожны.

– Я буду. Обещаю.

– Замечательно… Как понимаю, с вашим капралом закончили, можете его забрать. Подробный рапорт постарайтесь прислать мне до завтрашнего полудня. – Бригнол коротко кивнул и ушёл, охрана потянулась за ним. А Кенред остался смотреть на экран.

Крею как раз вводили антидот. Медик потянулся следом посмотреть зрачки и проверить пульс, но капрал отмахнулся от него с потешным недоумением. Всем своим видом он показывал, что пребывает в полном порядке, и нечего тут мельтешить. Собственную растерянность он всегда воспринимал с раздражением, отторжением. Эту детскую черту странно было видеть в таком крепком, даже жёстком человеке, испытанном солдате.

Кенред встретил его у выхода в коридор.

– Как ты?

– Сэр… Отлично, сэр.

– Однако тебе следовало всё-таки дать себя осмотреть. Мне не нужно, чтоб ты выдал внезапную аллергическую реакцию и загремел в реанимацию.

– Я в полном порядке, сэр, готов вам служить.

– Ладно… Тебе видней. Спасибо.

– За что, сэр? Разве не долг солдата – говорить правду? Я всего лишь сделал то, что был должен… Так, значит, они действительно хотели вас убить?

– М-м… Любой военный очень быстро привыкает к тому, что его регулярно хотят убить.

– Но от своих обычно не ждёшь удара. В том-то и смысл армии, частью которой ты стал – чтоб не бояться подставить спину своим товарищам.

– Мда… В этом преимущество представителя твоего сословия.

– Вот уж точно, – хмыкнул Крей. – Кому такой, как я, вообще может сдаться… То есть… Сэр.

– М?

– Вообще-то, кажется, меня тут пытаются вербануть. Я собирался вам сообщить…

– Так? – Кенред резко остановился, и в него тут же врезался один из медбратьев, тащивших огромную коробку с каким-то аппаратом. Медик пробормотал извинения, обогнул Кенреда и заспешил дальше. – Говори. Кто именно?

– Да если б я знал. – Крей вытащил из внутреннего кармана многократно свёрнутый листок. – Вот это я нашёл под тарелкой.

– Так… – произнёс Кенред, пробежав глазами строчки. Текст был простой – Крею корректно предлагали деньги, поддержку таинственных высокопоставленных лиц и быстрый карьерный рост, если он согласится докладывать о том, что услышит от Кенреда. Никаких обвинений в адрес Кенреда не было, разумеется. Только лёгкий намёк на то, что любых крупных чинов и тем более аристократов положено держать под высочайшим контролем. А ещё несколько слов, что, докладывая о каждом шаге своего командира, Крей сможет помочь ему, поскольку тогда у вышестоящих не останется никаких сомнений насчёт Кенреда. Говорилось, что это самый лучший способ доказать лояльность Кенреда короне. Смутно, но звучно говорилось о неких интересах империи, так что завербованному предоставлялась отличная возможность чувствовать себя настоящим патриотом и хорошим служакой. В общем, письмо составили с пониманием дела и знанием, какие крючки годятся для выбранной «рыбы». – Почему сразу не сказал? Кому уже доложил?